Марина Серова - Смех сквозь слезы

— Не поздно?

— Нормально.

— Имей в виду, вечером еще и спектакль.

— Хорошо, я учту, — заверила я новоявленного сыщика Жемчужного.

— Тогда я поехал. — Он поднялся из-за стола. — Только обещай мне одну вещь, Женя. Подумай на досуге о том, что я сказал тебе про Майорова.

— Будет время, подумаю.

Я проводила Костю, а когда вновь вернулась на кухню, посмотрела часы. Половина седьмого. Через два часа мы с Ольгой должны выехать.

Убрав со стола после наших с Костей скромных посиделок, я прошла в гостиную и расположилась перед телевизором. Сунула в видеомагнитофон первую попавшуюся под руку кассету и нажала на пульте кнопку воспроизведения.

Досмотреть фильм до конца мне не удалось, потому как через час с небольшим появилась Ольга.

— Доброе утро, — улыбнулась она.

— Привет! — Я с сожалением выключила аппаратуру, и экран телевизора погас. — Как спалось? Кошмары не мучили?

— Мне вообще редко что-либо снится, — пожаловалась Тимирбулатова.

Она уже успела умыться и причесаться. От нее так и веяло утренней свежестью.

— Ты завтракала?

— Нет, я ждала тебя, — ответила я.

— Тогда пойдем, а то скоро на репетицию ехать.

Мы с Ольгой довольно быстро и с аппетитом прикончили остатки вчерашнего пиршества. После трапезы Тимирбулатова сладко, по-кошачьи, потянулась и закурила сигарету.

— И все-таки мы с тобой молодцы, — изрекла она.

— Это еще почему?

— Выдержали вчерашний праздник в непринужденной обстановке, невзирая на последние события.

— Как твоя рука? — поинтересовалась я.

— Еще немного болит, — она повела плечами, — но уже не так сильно. Если хочешь, мы можем прямо сейчас продолжить прерванный вчера разговор.

— А ты на работу не опоздаешь? — напомнила я.

Ольга бросила взгляд на часы и тут же задавила сигарету в пепельнице.

— Конечно, опоздаю. Пойду собираться.

— Иди, — ответила я. — Поговорим по дороге.

Тимирбулатова упорхнула в свою комнату, а я вновь за сегодняшнее утро осталась тет-а-тет с грязной посудой. Надо будет намекнуть Аркадию Александровичу, что услуги посудомойки не входят в мои обязанности. Или пусть доплачивает сверху.

Стоило мне подумать о Майорове, в голове моей непроизвольно всплыл разговор с Костей. Если честно, я не поверила всему тому, что он тут нес, но меня это слегка задело. Что, если я и в самом деле вовсе не разбираюсь в актерских перипетиях? За последние два дня я уже несколько раз слышала, что люди этой профессии не вполне нормальны и кардинально отличаются от всех других.

Размышляя на эту тему, я сама не заметила, как перемыла всю посуду. Может, мне пора переквалифицироваться в прислугу?

— Мы можем ехать, Жень, — крикнула из коридора Тимирбулатова, видимо наводя последние штрихи перед зеркалом. — Ты готова?

— А как же? — Я вышла из кухни. — Как обычно.

Направляясь на такси в центр города, я провела детальный инструктаж со своей клиенткой.

— Значит, так, Оля. Пока ты будешь сегодня на репетиции, я отлучусь ненадолго. Вряд ли кто-то осмелится покушаться на тебя, пока ты находишься на сценической площадке. Слишком много народу. Если я вдруг задержусь, никуда не уходи и не уединяйся в своей гримерке. Будь среди коллег. Желательно, чтобы их окружало тебя как можно больше. И еще. Подумай о том, о чем я просила тебя вчера. А именно, где твой муж мог хранить компромат на своих клиентов помимо фотостудии?

— Обязательно подумаю, — заверила она меня в ответ.

— А теперь поведай мне вкратце о Велиханове. О вашем директоре.

— Что я должна тебе от нем поведать?

— Не буду ходить вокруг да около. Меня интересует, чем его можно шантажировать.

— Ну, не знаю, — Ольга задумалась. — Человек он вообще-то порядочный. Всегда такой вежливый, обходительный. Заподозрить его в чем-то предосудительном трудно.

— Он женат?

— Насколько мне известно, нет.

Да, еще одна версия рушилась с треском. О супружеской измене речь тут не идет.

— Может, он какие махинации проводит?

— Ну что ты! — изумилась Ольга. — Анатолий Викторович на такое не способен. Скорее наоборот. Он из той категории людей, которые готовы пресечь любые поползновения к махинациям, едва их заметят.

Ну что ты будешь делать? Прямо идеальный человек. Во всяком случае, со слов Тимирбулатовой вырисовывается именно такая картинка. Да вот беда, есть одна загвоздка. У кристально честных людей при общении с сотрудниками правоохранительных органов руки не трясутся и глазенки не бегают как угорелые. И Ласточкин его чем-то подцепил — это факт. А факты, как известно, вещь упрямая. От них никуда не денешься.

— И Федор тебе ничего не рассказывал о нем? — продолжала допытываться я.

— Кажется, мы уже обсуждали эту тему, Женя. Мой муж все, абсолютно все держал в себе.

— Но ведь ты наверняка спрашивала его, почему они поссорились с Велихановым. Почему тот уволил Ласточкина?

— Спрашивала, — подтвердила Ольга. — Только он в ответ лишь усмехнулся и сказал, что это их сугубо личное мужское дело. Не суйся, мол, куда тебя не просят.

Мы прибыли в театр в половине десятого — Ольга отметилась в приходном листе — и продолжили разговор уже в ее гримерке. Я собиралась уехать лишь тогда, когда она уйдет на сцену.

— Может, он намекнул хоть о чем-то?

— Да какие там намеки, Женя, — поморщилась Тимирбулатова. — Мы с Федей, наверное, весь последний год совместной жизни ни о чем не разговаривали.

— Трудно было так жить?

— Я привыкла к этому довольно быстро.

Моя клиентка давала мне информации к размышлению меньше, чем кто бы то ни был. Разговаривать с ней — все равно что биться головой о несокрушимую стену. С каждым разом я убеждалась в этом все больше и больше.

В этот момент ожил динамик над нашими головами и пролаял:

— Просьба всех актеров занять свои места за кулисами к началу репетиции.

— Пора, — Оля энергично поднялась с крутящегося кресла.

— Я тебя провожу.

Мы вместе вышли из гримерки и прошли по коридору за кулисы.

— Помни о том, о чем я тебе говорила, — напоследок сказала я Ольге.

— Хорошо.

Сразу после начала репетиции я покинула здание «Крейзи». Правда, сначала я собиралась заглянуть в кабинет Велиханова и снять «жучок», но потом решила сделать это по возвращении.

Со слов Тимирбулатовой я уже знала, что Наталья Майорова работает продавцом женского белья в центральном универмаге. В половине одиннадцатого я уже выходила из такси возле магазина.

Майорова оказалась коротко стриженной блондинкой с круглыми голубыми глазами. На вид ей было чуть больше тридцати лет, хотя я догадывалась, что Наталье уже под сорок. Она гостеприимно улыбалась каждому покупателю и вообще вела себя крайне доброжелательно. Тем не менее, по мнению Тимирбулатовой, эта дама и являлась организатором нескольких покушений на ее персону. Честно говоря, я слабо верила в подобную версию, но все-таки приехала сюда, дабы убедиться либо в своей правоте, либо в своей ошибке.