Мэри Кларк - Мелодия все звучит

Неделю спустя, после семи почти бессонных ночей, в течение которых она пыталась вспомнить нечто давно забытое, Элинор неожиданно осознала то, что вертелось в ее голове, – как будто первые проблески рассвета, просочившись в окно, высветили ее память.

Ее рука словно бы сама по себе поднялась и легла на лоб. «Да, вот оно, – подумала Элинор. – Мы сильно столкнулись головами. Он что-то уронил, и я помогала ему поднять это. Что это было? Это случилось сразу после того, как он открыл инвестиционную фирму…»

Женщина погрузилась в беспокойный сон; сновидения были отрывочными, они появлялись и ускользали. Она была в офисе. Они столкнулись головами. Он нервничал.

Это было все, что могла вспомнить Элинор. Она где-то слышала, что, если записать свой сон, это поможет яснее вспомнить его. А если настроить свой разум на поиски, ты можешь найти то, что ищешь…

Неожиданно приободрившись, Элинор тихо выбралась из постели, стараясь не разбудить Фрэнка, набросила халат и прошла на кухню. Там она взяла с полки блокнот, в котором обычно вела учет расходов на покупки, и достала из выдвижного ящика ручку. Присев к кухонному столу, начала записывать: «Мы с мистером Беннетом столкнулись головами… Это было сразу после того, как я начала работать на него». Она помедлила в нерешительности. «Он что-то уронил, потому что только что вошел. На улице было очень холодно, он сказал, что у него замерзли пальцы. Он ужасно нервничал».

Больше ничего не вспоминалось.

Сильвия де ла Марко была в ужасном настроении, и это настроение все ухудшалось. Она знала, что скоро ей придется звонить Паркеру и просить еще денег. Еще два миллиона, и это только за отделку!

За последний год Сильвия потратила много денег, очень много денег. Она купила большое количество одежды, которая была ей, несомненно, нужна, чтобы вписываться в стандарты высшего общества.

А еще в прошлом году она летала в Бразилию. Там превосходные пластические хирурги. Сильвия знала, что выглядит сейчас не старше тридцати лет, и это в ее подлинные сорок шесть просто великолепно.

Что за ерунда происходит с Паркером? Он украл пять миллиардов долларов. Почему его голос звучал так жалко?

Графиня осознала, что начинает тревожиться. Возможно ли, что, собрав все деньги в одном месте, Паркер потерял их часть – или бо́льшую часть? И что случится, если его поймают? Это будет вполне в его характере – утянуть ее за собой.

Эти тревожные думы терзали Сильвию, когда она, нарядившись в костюм от «Шанель» и набросив на плечи шубу из русских соболей, готовилась отправиться в «Ле сирк», обедать с Памелой Уинслоу – одной из подруг, входящих в личный список приоритетных персон.

Как и сама Сильвия, Памела родилась в семье эмигрантов, добрых трудолюбивых людей – но не итальянцев, а поляков. Родители назвали ее Пэнси, потому что ее мать любила «Унесенных ветром» и читала, что Скарлетт изначально хотели назвать Пэнси. Девочки вместе посмеивались над тем, как собираются подняться по социальной лестнице, найдя себе богатых мужей. Обеих природа наделила немалой красотой. У Памелы были белокурые волосы и голубые глаза, доставшиеся ей от польских предков. Сильвия вносила в свою внешность коррективы, высветляя свои темные волосы – наследие родителей-итальянцев. «С моими карими глазами это всегда смотрелось великолепно, – размышляла Сильвия. – И у меня, и у Памелы было по два развода. Потом она нашла себе какого-то богача, в тот же год, когда я вышла замуж за Эдуардо. Теперь у нее куча денег, а мне приходится унижаться, выпрашивая милостыню у Паркера… Но у меня, по крайней мере, есть титул, и это в большинстве случаев производит на людей сильное впечатление. Пора снова пуститься на поиски».

Пока она шла к выходу из апартаментов, Роберт сообщил ей, что мисс Харпер находится в студии, но желания увидеться с графиней не выражает.

«Она достаточно умна, чтобы не беспокоить меня», – подумала Сильвия, но решила, что ей тем не менее следует взглянуть, что планирует Харпер.

Глэди убрала тяжелые занавеси и почти всю мебель. «Я знаю элитный магазин, где продают подержанную домашнюю мебель и прочие безделушки и получают за них достаточно неплохие деньги», – сказала она Сильвии.

Теперь студия была пуста, однако, будучи выкрашенной в мягкий ванильный оттенок, она являла разительный контраст с вульгарным золотым блеском, ранее кидавшимся здесь в глаза. Глэди Харпер стояла за спиной маляра, который уже начал окрашивать стенные панели.

– Мисс Харпер, – тоном формальной вежливости произнесла Сильвия. Глэди обернулась:

– О, доброе утро, графиня. Или уже добрый день? – Она взглянула на часы. – Полагаю, то и другое верно. До полудня осталось примерно тридцать секунд.

Как обычно, Сильвия не была уверена: не крылось ли во вполне вежливом приветствии Харпер презрение? Однако графиня решила не обращать на это внимания. За последний месяц она начала осознавать, как сильно меняется общее ощущение от ее апартаментов. Они становились элегантными и привлекательными одновременно, как и обещала Харпер.

– Графиня, прежде чем вы уйдете, могу я перемолвиться с вами парой слов? – спросила Глэди.

«Она собирается попросить еще денег», – в панике подумала Сильвия.

– Конечно, мисс Харпер.

Глэди направилась к ней, затем сказала:

– Думаю, нам следует выйти из комнаты.

«Она, должно быть, считает, что маляр способен услышать, как муха пролетит мимо», – думала Сильвия, выходя в коридор. Глэди не стала терять зря ни минуты.

– Второй этап начнется на следующей неделе, – уведомила она.

– На следующей неделе?!

– Конечно, графиня. Картины с аукциона «Сотбис», мебель для салона, стол, стулья, буфет и люстра для столовой, а также старинные ковры для всего дома, равно как и ткани для оконных занавесей. Все одобрено лично вами и будет доставлено в течение ближайших двух недель.

– Несомненно. – Сильвия постаралась придать голосу уверенности, потом добавила: – Не помню, чтобы вы предоставили мне график дальнейших выплат.

– Мне кажется, в нашем контракте специально указаны этапы, на которых должны совершаться выплаты.

– Конечно. На следующей неделе вы получите чек, мисс Харпер.

Стараясь держаться прямо, Сильвия покинула квартиру. Она знала, что Роберт будет ждать ее у машины, чтобы отвезти в «Ле сирк». Конечно же, она ни за что не позволила бы себе вылезти из такси на глазах у швейцара и прочей публики.

Памела уже была в ресторане. Это был один из ее маленьких трюков: приехать раньше условленного срока, чтобы заставить людей, прибывших вовремя, чувствовать себя так, словно они заставили ее ждать.

Встреча была назначена на 12.30. Было только 12.20.