Йон Колфер - Вокруг пальца

– Ты пришел наготове, – замечает он, передавая мое оружие одному из сидячих головорезов. Тот успевает измазать куриным жиром всю кобуру, прежде чем кидает ее в ведерко у себя под стулом. Терпеть ненавижу жирные пальцы на моих вещах и сдерживаюсь лишь потому, что эти пушки были в моей собственности недостаточно долго, чтобы я счел их своими.

– Всегда Готов – мое второе имя, – говорю я. По-моему, это достаточно глупо, чтобы изгладить впечатление от остроты о левитации.

Тепла в смехе моего шмонающего немногим больше, чем в улыбке.

– В самом деле? Как мило, Дэниел… Ну, почему бы не доставить твою готовую сраку в кабинет мистера Ши?

Срака. Ну, вот словечко, которого не наслушаешься.

– А может, я просто отдам этот конверт тебе? – Отчего бы не спросить.

– Не-а. Этот случай из числа лично в руки . Мистер Ши жаждет с тобой познакомиться.

А я жажду больше не знакомиться сегодня абсолютно ни с кем.

– Лады, давай поскорей с этим покончим.

Я иду к двери, и каждый шаг полон обреченности. Понимаю, звучит это мелодраматично, но именно так оно и чувствуется. Желудок скрутило от напряжения, и меня охватывает почти непреодолимое желание снять группу часовых, а потом распахнуть дверь пинком и представиться этому Ши. Сидящие подскакивают по стойке «смирно», будто считали угрозу по моей ауре, и одаривают меня злобным прищуром. Может, я слишком поспешно судил об этих двоих из-за того, что они сидя давились курятиной. В вертикальном положении оба выглядят довольно внушительно. Мой порыв к насилию улетучивается, и я решаю дать этой ситуации разыграться чуток далее.

– Мужики, оставайтесь здесь и следите за лифтом, – велит Брызга своим парням. – И на цыпочках, будьте любезны. Больше никаких сраных «Кей-эф-си».

Они остаются снаружи. Это хорошо, если только в комнате не готовится нечто такое, что Брызга хочет разыграть без лишних свидетелей.

Штука со свидетелями в том, что начинают они отнюдь не в качестве таковых. Люди ничего не видят и ничего не знают, пока блюстители правопорядка не заставят их вспомнить. Большинство людей можно принудить переметнуться, и хороший босс это знает. Так что если предстоит причинить летальные травмы, чем меньше людей это видят, тем лучше.

Дверь литая, чугунная, и я понимаю, что она воспроизводит фасад отеля в масштабе вплоть до арки входа.

– Это маленький отель, – говорю я, щедрой горстью меча глупость.

– Это верно, Эйнштейн, – говорит Брызга, плечом отпихивая меня с дороги, что дает мне секунду непосредственного соприкосновения, необходимую для извлечения миниатюрного девятимиллиметрового из кармана его пиджака. Он ничего не почувствовал, и теперь я сроднился с крохотулькой «Кел-Теком»; этот пистолет воистину мой, раз мы провернули этот кунштюк вместе.

«Теперь у меня семь сюрпризов для мистера Ши и его ребят, – думаю я, пряча легкий как перышко пистолет в собственный карман. – Семь и один в стволе».

Я не хочу никого убивать, если только не придется, но, честно говоря, я не такой противник смертоубийства, как вчера. Если запахло паленым, пора снимать резину, простите за выражение.

Этот день превращается в длинную серию противостояний со злыми людьми. Похоже, как бы высоко в пищевой пирамиде ты ни стоял, главный бугор всегда оказывается сосудом комплексов неполноценности, так и алчущим, чтобы какой-нибудь бедный лох недооценил его важность. Это заведение – «Шедевр» – чуть ли не самый высший класс, но держу пари, что этот Ши, «великий и ужасный», припас процедуру устрашения, которую пускает в ход против всех и каждого, вплоть до разносчика пиццы. Я еще ни разу не встречал босса или офицера, чувствующего себя в собственной шкуре уютно.

Входя в двери, я живо представляю себе, как оно будет. Хоть Ши и выхаживал все утро из угла в угол, ожидая, когда я появлюсь с его драгоценным пакетом, он, наверное, заставит меня ждать, пока доест свои блины с семгой по-русски или доорет в свой «Айфон» «продавай, продавай, продавай».

Я не прав в корне.

Этот тип, подскочив с одного из этих диковинных табурето-кресел, бежит ко мне со ртом, полным хумуса.

Прямо не верится. Это мой третий пунктик: шумное прихлебывание кофе, жирные пальцы, еда с открытым ртом.

Знаете что? Люди – животные.

«Ты же не обезьяна, – хочется мне сказать этому типу. – Закрой свое треклятое хавало».

Напряжение чересчур велико. И потому я хихикаю.

– Давно пора, Макэвой… – начинает он, но тут слышит смешок, и его навороченные кроссовки с визгом тормозят на деревянном паркете. – Что?! Ты надо мной смеешься?!

В жидкой эспаньолке Ши застряли крошки пищи. Как же мне относиться к этому субъекту всерьез?

Я напоминаю себе, что притворяюсь тупым. А вернее, более тупым, чем на самом деле. Не будь я тупым, разве я очутился бы тут в первую голову?

– Нет, сэр, мистер Ши, – лепечу я. – Это у меня такое состояние. Это от стресса, говорит мама. Это как А… Д… чего-то там и еще Д. У меня есть фигня вроде лекарства, но у нас кончились овсяные колечки, и я его не принял. Вы тут устроились что надо, мистер Ши, а я ни разу не был в пентхаузе. Вы знаете, что у вас дверь, как отель, только махонький?

Я боюсь, что переборщил, разыгрывая карту пентюха, но Ши моя тирада повергает в смех.

– Ты слышал эту бредятину, Веснушка? – спрашивает он у Брызги. – Майк сказал, что он отморозок, и хоть на этот раз оказался прав.

Теперь в моем распоряжении свежий фактик и умозаключение; кликуха главного громилы Веснушка, откуда по закону обратной пропорциональности следует, что он подлее змеюки.

Ши извивается, вписываясь в свой эрго-табурет, и я взираю на него из-под полуприкрытых век, пытаясь покамест смотреть сквозь хумус, хотя и не исключаю, что потом снова вытащу его на свет.

Ши немногим старше подростка. Года эдак двадцать два, одет прямиком от Аберкромби – вероятно, стоит в очереди с другими детишками по выходным. На лбу следы угрей, на славу кондиционированные блондинистые волосы, искусно нацеленные торчком сразу во все стороны. Если этот юнец – глава организации, штаб которой расположен прямо здесь, то очутился здесь буквально на днях.

Может, король умер и этот мальчонка вдруг оказался на троне?

Немного побарабанив пальцами по столу, Ши кивает, чтобы я сел.

– Слушай, Макэвой, значит, вот что произошло.

Я не хочу слушать, что произошло. Выяснение того, что произошло, редко кончается тем, что живешь долго и счастливо.

– Вы можете мне сказать, коли хотите, мистер Ши, – говорю я, гадая, долго ли они еще могут вестись на эту личину придурка. – Но ежели надо будет повторить, говорит мистер Мэдден, запиши на телефон.

Ши ухмыляется Веснушке, и я понимаю, что в жопе.