Инна Бачинская - Пепел сердца

– Не ври! Ты сама подставилась! Я видела, как вы целовались. Ты думала, я ничего не заметила? Дура, да? Все я прекрасно видела, только виду не подала, вся прямо офигела, не знала, что сказать. Ты его не оттолкнула, я же видела. И как он на тебя смотрел, и за колено… тоже видела… Кобелина!

– Ты его любишь? – в замешательстве спросила Ния.

– Не знаю. Когда-то любила, а сейчас… Я замуж хочу, мужа, детей… понимаешь?

– Какой из него муж… морду бить будет.

– А других нет. Ты вот была замужем, за мужниной спиной, у тебя все есть… зачем он тебе? А у меня ничего… всю жизнь ничего! Как проклятая!

– Успокойся, он мне не нужен. Где он?

– Ушел. Сказал, придет к ужину.

– Пусть убирается! Я не хочу его видеть! – закричала Ния.

– А вчера тебе понравилось! – Настя тоже сорвалась на крик. – Ты! Подруга называется! Привыкла, что все лучшее тебе! Ах, Агничка! Такая необыкновенная, такая веселая, и поет, и танцует! И шмотки классные! Помнишь, как ты давала мне на дискотеку свои платья? Помнишь? А как ты меня шугала, когда я посадила пятно, тоже помнишь?

– Не помню… – пробормотала Ния. – Не говори глупости, не было такого.

– Было! Я потом так плакала… Да, я завидовала тебе! У тебя отец зарабатывал прилично, мать, бабушка шила людям, всегда были деньги. А у меня одна мать, бухгалтер в какой-то вонючей забегаловке. У нас никогда не было денег. Твоя бабушка всегда кормила меня, а я отказывалась для вида, а сама старалась не глотать кусками. Я всегда была голодная.

– Что ты несешь? А богатый дядька, мамин брат, который подкидывал тебе на жизнь? Я же помню, кольцо подарил.

Настя смотрит на Нию с ухмылкой, потом говорит:

– У мамы не было брата.

Наступает пауза. Ния рассматривает Настю, словно видит впервые.

– Вот так-то, подруга, – говорит Настя. – А у тебя был Федор, самый красивый, самый умный, самый перспективный, как щенок на задних лапках, все курсовые, все экзамены на блюдечке! А ты его послала! Сбежала, даже не попрощалась, весь институт гудел. И муж у тебя козырный, вон домина какая. И не работала ты ни дня… А я вкалываю в своей конторе за гроши, откладываю по копейке на шмотки… думаешь, я не вижу, как ты смотришь на мои шмотки? Конечно, куда нам! Не Армани с Диором, а из лавки на рынке. Отбиваюсь от начальника. Слава богу, он жены как огня боится. Вот и получается, одним все, другим ничего. И сейчас! Тебе мало Федора? Тебе нужен мой Гена?

– Ты с ума сошла! Да не нужен мне твой хахаль! Что ты несешь, я его не звала!

– Не знаю, звала или не звала, а только мужик – кобель, только кивни, побежит следом.

– Ну и зачем тебе кобель? Ты посмотри на него! Не язык, а феня, дурные анекдоты, тату… он же блатной!

– А мне и такой хорош!

– И не женится он, не надейся. Ему деньги нужны.

Настя ухмыляется, смотрит на Нию в упор:

– Так я и знала! Ты теперь любого купишь на мужнины деньги!

– Дура! – вне себя кричит Ния. – Да меня тошнит от него! Он меня ударил! – Она потрогала щеку. – Сволочь! Он и тебя приложил, вон фингал какой. Вчера… я думала, он меня убьет! – Ния всхлипывает и тянется за салфеткой.

– Я тоже думала, он меня убьет, – признается Настя. – Он влетел как бешеный, белый, руки трясутся, а я как дура набросилась… он и приложил! Я вся в соплях, упала на пол, а он ногой под ребра! Ну все, думаю, капец! Прибьет! И ваза – бац! Вдребезги. Я сегодня убирала, так осколки аж из-под комода выгребала.

– Мразь!

Ния обнимает Настю. Обе плачут. Декстер начинает выть дурным голосом.

– Ты хоть молчи! – в сердцах говорит Ния. – И так тошно! Брысь!

Настя вдруг рассмеялась. Она хохотала, сгибаясь пополам, утирала слезы и шлепала ладонью по колену Нии. Та тоже расхохоталась.

– Подружка моя! Агничка! Ну их к черту, этих мужиков! Мне только один раз попался нормальный, это твой Федор. Ну, не мне, конечно. Остальные дешевки, шваль подзаборная или алкоголики. Даже твой муж… сразу за пистолет! Мог запросто тебя угробить! Он что, нормальный, скажешь?

Ния кивает.

– Кофе будешь? – спрашивает вдруг Настя. – Чего-то я оголодала, сейчас собаку съем. – Она смотрит на Декстера и снова смеется. – Не-е, собаку мы не будем, у нас всего полно, хочешь? Декстер, вольно, живи дальше!

Ния снова кивает. Она чувствует такую усталость, будто на ней воду возили – так говорила бабушка. На тебе что, воду возили, давай быстрее!

Удивительно, но Ния тоже чувствует голод. Казалось бы, после вчерашнего кусок в горло не полезет. Но кусок очень даже полез. Девушки наворачивали за милую душу.

– А помнишь, – кричала с набитым ртом Настя, – Толика из восьмого «Б», которого ты у меня отбила? Помнишь?

– Помню! Дурак редкий! – отвечала Ния, смеясь. – Я не отбивала, он сам таскался провожать!

– Ага, ври больше! Отбила! А Пашку Нижника, который за мной бегал?

– Помню! Плюгавый такой. И этого отбила?

– Не-а! У него четверо детей, представляешь? Целый детсад.

– У Пашки? С ума сойти! Ни фига себе! А жен сколько?

– Что значит сколько? Одна! Он что, султан, по-твоему?

Ния рассмеялась.

– Нет, я думала, он женат несколько раз.

– Ой, да кому он нужен, дохляк, ни рыба ни мясо. Нашлась одна, да и слава богу. Но вишь как, дохляк-дохляком, а четверых настругал! – Настя радостно хихикает. – Ой, Агничка, а ты помнишь, какие мы были счастливые? Вся жизнь впереди, счастье, мальчики хвостом… а помнишь нашего физрука? Помнишь, как мы ему глазки строили и хихикали? А он молодой, стеснялся, краснел, кричал на нас… В голове одна любовь, какая учеба? Весна, деревья цветут, а у нас экзамены! А дискотека орет… помнишь, у нас дискотека была на первом этаже? Жильцы их проклинали! А тут надо к экзаменам готовиться. И все равно, такая радость, такое счастье, все принцессы, все ждем своего принца, глазки сияют, рот открыт, дурные, счастливые…

Ния вздыхает. Был принц. Был да сплыл. Променяла принца на… Она задумывается, пытаясь сообразить, кто есть кто, навесить ярлычок. Федор – принц однозначно; Володя… купец. Ну да, купец. Бедный принц и богатый купец, и она, принцесса на горошине. Роковой треугольник, сказка с предсказуемым концом. Принцесса, которая промахнулась. Промазала. И тогда и сейчас. Она представляет себе принцессу, юную, капризную, жизнерадостную, стреляющую из лука: натянула тетиву, прицелилась, зажмурила один глаз… или нужно смотреть в оба? И выстрелила. И стрела улетела не туда… в болото улетела стрела. Улетела в болото и там застряла. И поднял ее старый… Все, хватит, обрывает она себя, а кому, спрашивается, хорошо?

Ночь, ночь, ночь… темень, хоть глаз выколи. За окном дождь. Ледяной циклон налетел, принес мороз и снег и – фьють! умчался, как и не было. Небо тут же заволоклось тучами, прижалось к земле, нахохлилось и расплакалось. А на площади уже елка! Вот беда – игрушки намокнут.