Т. Ричмонд - По ее следам

Опубликовано: Лекс, 14:14

Когда я учился в старших классах, был у нас один. Чуть ли не самый умный парень во всей школе, но по пятницам после занятий устраивал такие заварушки с друзьями – закачаешься. Умник не значит тихоня, может и поколотить при случае.

Опубликовано: Баз-водитель, 14:28

Я читала про него в газете… Родители развелись, когда ребенку было восемь. Там цитировали какого-то психиатра, который сказал, что в таких случаях подавленные эмоции могут выползти наружу годы спустя и проявиться в форме женоненавистничества.

Опубликовано: Фай, 14:41

Ты снова с нами, Фай! Ну почему у тебя все темы сводятся к женоненавистничеству? Или это женоненавистнический комментарий? Может, он просто психанул и утопил ее?

Опубликовано: Том, 14:46

Погодите, опять вы телегу впереди коня запрягаете. Аресты случаются каждый божий день, но далеко не всем предъявляют обвинения. Просто полиция что-то заподозрила и теперь копает в этом направлении.

Опубликовано: Джейко, 14:54

А я считаю, она сама прыгнула.

Опубликовано: Китнисс-но-не-та, 14:54

Ага, правильно говоришь, Кит. 2012 год – високосный, так и косит всех подряд.

Опубликовано: Смити, 15:02

А я слышал, что он в юности круто играл в регби. Даже проходил отбор в клуб «Харлекуинс», но потом раздробил себе колено, и прости-прощай любимый спорт.

Опубликовано: Фил, 15:20

Вернемся к нашей теме, вы его фотки-то видели? Вот вам сюрприз!

Опубликовано: Кристи, 15:31

Его выпустят под залог?

Опубликовано: Милашка Джейн, 15:49

Смотря как получится. В течение суток копы могут предъявить обвинения или отпустить восвояси. Иногда можно удержать подольше, но это не так уж просто. Видел по телику, как один раз задержание затянулось на девяносто шесть часов, там было разрешение от магистрата.

Опубликовано: Ценитель Искусства, 15:50

Я снова вынужден закрыть это обсуждение. Еще раз напоминаю всем участникам дискуссии, что пока полицейское расследование не завершено, любые комментарии могут нанести вред лицам, вовлеченным в следствие.

Опубликовано: Администратор форума «StudentNet», 16:26

Почитай ветку повнимательнее, его даже никто по имени не назвал. Ты не прав.

Опубликовано: Барли Мау, 16:26

Письмо, отправленное профессором Джереми Куком, 23 июля 2012 г.

От: jfhcooke@gmail.com

Кому: Elizabeth_salmon101@hotmail.com

Тема: Расскажи мне

Дорогая моя Лиз!

Я хотел тебе рассказать, но за последнее время слишком много всего произошло… Ту записку действительно написал я. Такой уж у меня почерк, витиеватый и неразборчивый.

Ты вряд ли поверишь, но, начиная собирать материалы об Алисе, я даже не вспомнил об этом послании. В 2004-м я был на грани. А потом в университет приехала Алиса и напомнила о тех чувствах, которые я так старался – почти сумел! – подавить. Напомнила о тебе. Когда я узнал, кто она, мое прошлое, давно исчезнувшая часть души, вернулось к жизни. Я пригласил ее на ежегодную вечеринку для антропологов.

– Там будет буйно и весело? – пошутила она. – Я думала, это только для сотрудников кафедры.

– Приходите, вас пропустят как дочку бывшего преподавателя.

Она нерешительно молчала. Тогда я привел самый весомый аргумент:

– Будут бесплатные напитки.

– Да у вас тут настоящий праздник жизни! – Она окинула взглядом толпу ученых, ползавших по залу полудохлыми мухами. – А где же музыка? И выпивка?

Три часа спустя мы оказались в моем кабинете. Она вытащила из кармана сигарету с марихуаной, мы раскурили ее на двоих, и меня охватила привычная тоска: студенческие годы давно позади, а мне нечего вспомнить. Алиса сказала, что ей дурно, забралась ко мне на колени. «Не надо», – попросил я. Потом она уснула в углу на диване, я укрыл ее свитером, хотел укутать поплотнее, но она вдруг обняла меня за шею. Сказала: «Хорошо пахнет». Лиз, поверь мне, я не замышлял ничего дурного… Просто погладил ее по волосам, и меня словно током ударило – страсть к тебе снова вскипела в жилах.

Я пьян, Лиз. Со стороны, наверное, ничего не заметно. Даже напиться по-настоящему не могу. Ты только посмотри: все запятые на месте, хоть бы одну пропустил. Сегодня похотливый профессор надерется. Трезвая пьянь. Отличный оксюморон. Нет, ты только послушай – оксюморон. Уже совсем окосел, но продолжаю щеголять эрудицией.

Флисс знает про нас с тобой все. Я разобью ей сердце, если расскажу о том, что сделал с Алисой, но Флисс должна услышать правду. Не хочу уносить секреты с собой в могилу, мне уже нечем дышать под грузом тайн. Они разъедают душу, как ржавчина.

Ты всегда говорила про здесь и сейчас, Лиз. Но вот незадача: жизнь мимолетна, черт бы ее побрал. Кто бы мог подумать, а? Рак. Зараза настолько редкая, что ее развитие практически невозможно предсказать. Она не прикончит меня сразу, но вероятность того, что я доживу до семидесяти, ничтожно мала. Прошу прощения за неприятные подробности: болезнь, как и преклонный возраст, отнимает у человека чуткость и восприимчивость.

Могу ли я надеяться на что-либо, кроме презрения, с твоей стороны? Та Лиз, с которой я разделил часть своей жизни, не стала бы меня проклинать. Та Лиз, с которой мы гуляли по Чезил-Бич, которая восхищенно вскрикивала при виде Тициана и Караваджо в Национальном музее, широко улыбалась, когда узнала, что кости в основании оленьих рогов называются «пеньками», – та молодая женщина двадцати с чем-то лет, восторженная, как маленький ребенок. Понимание и прощение. И справедливость. Большего я не ищу.

Нам не надо себя стыдиться; не надо переписывать историю и заметать следы. Мы встречались, мы спали вместе, мы занимались сексом. Мы были.

Идет дождь. Наверное, останусь ночевать в офисе. Не в первый раз: я уже просыпался среди кипы бумаг, на телефоне мигали пропущенные звонки от Флисс. Вечно заставляю ее переживать. Законченный эгоист. Мне кажется, о человеке следует судить по его повседневным поступкам. По тому, что он говорит и делает изо дня в день, а не по единичным добрым или злым делам. Такая шкала оценки куда справедливее, не находишь?

Утро вечера мудренее, утром все наладится. Скажи мне, что так и будет. Скажи, что я усну. Что не буду сверлить взглядом стену, изо всех сил стараясь не заплакать, не буду прижимать к груди книги или выводить на запотевшем стекле: «Дж. Ф. Г. К. RIP». Скажи, что я проснусь, и мне снова будет девять или пятнадцать, тридцать пять тоже сойдет. Я стерплю порку отцовским ремнем, старый ублюдок никогда не отличался добросердечием, я молча снесу все школьные насмешки, беспросветные походы по врачам вместе с Флисс и безнадежные разговоры о детских именах, детских садах и школах, тягучее отчаяние среднего возраста. Я согласен на все, лишь бы не чувствовать под ногами черную бездну.