Т. Ричмонд - По ее следам

Последние два месяца я прожила как во сне – работа, спортзал, встречи с подругами – дел было много, но все казалось черно-белым и пресным, без ярких вспышек, без сочных красок. Настоящая жизнь начинается, когда мы вместе. Так что принять решение было нетрудно, мистер Л.: я хочу остаться с тобой, но не потому, что боюсь альтернативы – разрыв можно пережить, сцепив зубы, но разве в этом смысл? Взять и перетерпеть? К черту этот бред. Я достойна большего. Мы оба достойны.

Мне пора бежать, начальство требует материалы для статьи. Надо позвонить возмущенному читателю, который обнаружил, что поперек его подъездной аллеи начертили двойную желтую разметку. Прилежно запишу все его комментарии: «поражен», «в бешенстве», «эти бюрократы совсем с ума посходили». А ты говоришь, что я серьезный журналист. Как же! Только что по памяти набрала твой номер – удалила его из адресной книги, но из головы выбросить не удалось – и едва не нажала кнопку вызова. Знал бы ты, каких усилий мне стоило сдержаться. Слишком хорошо помню, как звучит твой голос, каждую модуляцию (загляни в словарь, если не знаешь). Но чтобы принять твой поступок, мне нужно время. Не хочу закрывать глаза на произошедшее, и ты должен уважать мое решение. Пожалуйста, послушай. На следующей неделе закончатся условленные два месяца, и мы наверняка захотим увидеться снова, замкнуть этот круг, только я прошу тебя, не дави. Знаешь, в глубине души мне даже нравится откладывать нашу встречу, растягивать сладкое ожидание. Впереди бурные выходные в Саутгемптоне (оторвемся по полной!), но даже посреди вечеринки меня будет согревать мысль о тебе. Пусть это станет нашим секретом. Думаешь, я совсем съехала с катушек? Что ж, мы все не в своем уме, особенно когда влюблены. Я ведь уже говорила, да?

Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.

Ал

P.S. Конечно, это письмо имеет смысл, только если ты еще не передумал. Прошло восемь недель, и за такой срок ты мог найти кого-нибудь поумнее и покрасивее. Хотя, с другой стороны, редкая девушка станет часами слушать болтовню про очередной новый фильм и терпеть твой психоз на тему идеально выглаженных рубашек.

P.P.S. Если ты еще раз выкинешь такой финт, я тебя собственноручно кастрирую!

P.P.P.S. Люблю.

Письмо, отправленное Элизабет Сэлмон, 8 октября 2012 г.

От: Elizabeth_salmon101@hotmail.com

Кому: jfhcooke@gmail.com

Тема: О ней

Дорогой Джем!

Не ожидал письма, да? Я тоже не думала, что снова напишу. Что жизнь обернется таким кошмаром. Не переживай, я скоро оставлю тебя в покое. Просто после разговора с Меган я не могу промолчать. Насколько мне известно, вы с ней разошлись во мнениях, но тебе нужно забыть о своих глупых предрассудках. Она открыла мне глаза.

– Простите, что так давно вас не навещала, – сказала Мег. – Чем дольше откладываешь дело, тем труднее к нему приступить.

– Солнышко, ну что ты! – ответила я и распахнула объятия. Мег прижалась к моей груди, а я вдыхала смутно знакомый запах, напоминавший об Алисе.

Заехала к Мег под благовидным предлогом: вернуть книгу Кадзуо Исигуро. Бедняжка! Она оставила эту книжку у нас на крыльце – видимо, не смогла собраться с духом и постучать, – а я решила, что раз уж Алиса отдала Мег этот роман, пусть и останется у нее.

– Я так по ней скучаю, тетя Лиз!

С тех пор как она перестала называть меня «тетей», прошло больше десяти лет – примерно тогда же Алиса перестала называть маму этой девочки «тетей Пэм».

– Время не лечит. Боль не проходит, ты просто привыкаешь и приспосабливаешься к новой жизни.

На столе лежат сигареты, коричневый пузырек с таблетками, газеты, оставшиеся с прошлой недели, пестреют яркими заголовками про дебаты между Бараком Обамой и Миттом Ромни, столкновение с паромом в Гонконге и грузинскую долгожительницу, которая, если верить автору, умерла в возрасте ста тридцати двух лет. Вот она, новая жизнь.

– Не нужно стыдиться шрамов. Они тоже часть нашего прошлого.

Рядом с Мег я еще острее почувствовала, что Алисы больше нет: от человеческого тепла могильный холод становился только сильнее. Моя дочь далеко. Так далеко – никогда не дотянуться. Я помню детские голоса, доносившиеся со второго этажа, заливистый хохот, шепотки, проказы, песни. Девочки копили карманные деньги, чтобы купить роликовые коньки. А еще через пару лет – наряды и вечеринки, Алиса и Мег часами напролет крутились перед зеркалом, веселые, бесстрашные.

– Некоторые родители называют звезды в честь погибших детей. Взгляни на небо ясной ночью, Мег. Там наверху сияет целая галактика ребятишек. – Мы плакали и утирали друг другу слезы; когда-то Алиса тоже ее утешала. – У тебя обязательно будет ребенок, милая моя, и ты поймешь, какое это счастье! Алиса принесла мне столько радости, столько света…

– Зачем она это сделала, тетя Лиз?

Я продолжала поглаживать Мег по щеке, будто пытаясь стереть невидимый след.

– Почему она выбрала для себя такой конец? Алиса ведь…

Странно, о чем это она? Я сообразила не сразу.

– Солнышко, это был несчастный случай.

– Простите, тетя Лиз. Мы не сможем помочь друг другу, если будем кривить душой.

– Алиса никогда не пошла бы на такое.

– Но это очевидно.

– Не надо, не говори так.

– Простите. Я должна поговорить с вами начистоту, просто чтобы спокойно жить дальше. Вам нечего стыдиться. Самоубийства… Послушайте, люди сводят счеты с жизнью по самым разным причинам. Алиса сделала осознанный выбор, хотя нам трудно с этим смириться.

– Моя дочь не такая.

– Дело не в характере, так сложились обстоятельства. Это может случиться с каждым.

Стало нечем дышать: Алисы больше нет, я ее никогда не увижу.

– Она рассказывала мне о том, что произошло, когда вы преподавали в Саутгемптоне. Что вы… ну… в общем… Дедушка проболтался.

– Тридцать лет прошло.

Говорят, в эпоху Интернета не осталось секретов и тайн. Но это не так, Джем. Я получила сообщение от Алисы.

Полицейские говорили про анализ данных сотовой связи. Сбор доказательств. Сообщения Алисы, телефонные разговоры, даже история интернет-браузера стали известны широкой публике – просочились по капле в комментариях следователей, случайных догадках, сплетнях и рассказах ее собеседников. В вихре лжи мелькали цитаты с ее любимого айфона, извлеченного со дна реки, факты переплетались с выдумкой, миф с реальностью.

Однако не все сообщения вышли на свет, одно так и осталось тайной. Она отправила его мне в свою последнюю ночь.

Опять секреты.

Что мне делать, Джем?

Твоя, Лиз

Речь Элизабет Сэлмон на похоронах Алисы Сэлмон, 13 февраля 2012 г.