Т. Ричмонд - По ее следам

Конечно, в наши дни чуть ли не каждый считает себя детективом-любителем, но даже непрофессионалу понятно, что полиция подошла к делу неправильно. Когда ищешь в комнате какой-то определенный предмет, на все остальное уже не обращаешь внимания. Следователи придерживаются логичной, убедительной схемы – выдвигают теории и по очереди их проверяют. Но чтобы этот метод сработал, хотя бы одна из догадок должна быть верна. Нет, здесь нужен научный подход, надо взглянуть на ситуацию под самым неожиданным углом.

Мы обсуждали текущую работу, новые этапы в «исследовании Алисы», и мой собеседник допустил ошибку. Одно-единственное неосторожное высказывание – и туман рассеялся, я все понял. «Мы можем воссоздать Алису такой, какой захотим, – беспечно заявил мне этот человек. – Мы можем заново восстановить ее и обрести себя».

Ларри, мне сразу же захотелось написать тебе письмо, но работа прежде всего. Гипотезы, не подготовленные должным образом, легко рушатся – это я знаю по собственному опыту. Нужно собрать доказательства, сформулировать аргументы, чтобы никто не смог ее оспорить. Я уверен в своей правоте. Как часто бывает с самыми запутанными проблемами, решение лежит у поверхности.

Мы с Флисс сегодня идем в театр – «Буря» в «Мэйфлауэре», критики восприняли постановку очень благосклонно. Я всегда испытывал симпатию к главному герою, загадочному Просперо – то ли бог, то ли дитя, повелитель своего мира, изгнанник, покалеченный любовью и страдающий от ее отсутствия, несовершенный, но умеющий прощать. Не тревожься, друг мой, его добросердечие не поколеблет моего решения. Справедливость восторжествует.

Пятая симфония Малера, чашка «Эрл Грея», черновик заявления об увольнении (я столько раз начинал его!). Жизнь не так уж плоха. По рабочему столу в беспорядке разбросаны заметки о книге – книге про Алису. После сегодняшней прогулки нас ждет весьма неожиданная развязка.

* * *

Сообщения, отправленные Алисой Сэлмон, 4 февраля 2012 г., 23:47–23:59

Для Бена Финча:

Ты прав, мы застыли в движении. Ты дома? Хочешь, встретимся в нашем любимом пабе???

Для Меган Паркер:

Прости, из меня вышла никудышная подруга. Люблю тебя. Целую крепко!

Для Люка Эддисона:

Все пошло наперекосяк. Я такая неудачница. Неудивительно, что ты меня ненавидишь. :(

Для Элизабет Сэлмон:

Как ты могла? Как ты могла?

Для Люка Эддисона:

Я не машу рукою, я тону. [8]

Публикация в блоге Меган Паркер, 26 октября 2012 г., 17:15

Сегодня утром я прочитала в твиттере, что меня считают сумасшедшей.

Долго смеялась. Честное слово. В такой ситуации только и остается, что смеяться – иначе расплачешься. Просто сломаешься под грузом этого бреда.

Когда Алисы не стало, ее семья тут же оказалась в центре внимания. Потом в расход пошли мужчины, с которыми она хоть раз общалась – в разных статьях их называли «бывшими», «возлюбленными», «кавалерами» или «воздыхателями». Потом в список официальных жертв добавили ее друзей. Я шла под первым номером. Легкая мишень.

Одно время я просто не могла выйти из дома – у порога меня подкарауливала плотная толпа журналистов. Они сидели там сутками напролет, приносили друг другу кофе из «Старбакса»; стоило мне появиться в дверном проеме, вокруг раздавались громкие щелчки затворов и дружное приветствие: «Меган, Меган, как вы себя чувствуете, Меган?»

Гибель взрослого человека никогда не вызывает такого бурного ажиотажа среди репортеров, как смерть ребенка. Но наша история удостоилась особого внимания, и один редактор окрестил ее «шекспировской драмой о двух сестрах, навсегда разлученных смертью».

И вокруг столько экспертов по части моей биографии!.. Никогда не думала, что я выросла «в милом пригороде», что по характеру я «типичные Весы» и что горе стало для меня «невыносимой ношей».

Потом в газетах приводили «мнения экспертов», публиковали статьи по психологии с разноцветными иллюстрациями и схемами. «Как справиться с потерей». «Что делать, когда умирает лучший друг». «Знаменитости, потерявшие близких друзей».

Я пыталась пойти им навстречу – смотрела в камеру, отвечала на вопросы, потому что боялась дать отпор, как оса, пойманная в банку. Когда они обернули все против меня, я отказалась участвовать в этом балагане, но проку было мало – точка зрения уже сформировалась.

Выжав меня до капли, один веб-сайт опубликовал фотографию мамы и папы «на отдыхе от трагедии», подпись под снимком гласила: «Родители Паркер гуляют по пляжу в Девоне». Видимо, автор статьи посчитал, что им нельзя отпраздновать годовщину свадьбы. Но этим дело не ограничивается. Имя Алисы стало наживкой для самых разных тем: отношения между родителями и детьми, дружба, пьяный разгул в центре города по субботним вечерам.

Я уже забыла, что говорила им и о чем умолчала. Просто нет сил. А они по-прежнему кружат поблизости, как шакалы, стремясь отхватить еще кусок мертвечины, еще один поворот сюжета, еще одну сенсацию.

Новые толкования, экстраполяции, преувеличения (Алиса сказала бы, что это похоже на комедийное шоу); поспешные и безосновательные выводы; уравнения, в которых дважды два равно пяти, причем доказательства весьма убедительны. Зачем портить увлекательную историю правдой?

В одной статье написали, что я уволилась вовсе не потому, что решила вернуться в университет, а потому, что больше не могла работать. Мои коллеги – пожелавшие остаться неизвестными – подтвердили, что я стала «тенью прежней Меган» и «не выдержала страшного груза утраты». Столько неизвестных источников, просто диву даюсь!

Не далее как на этой неделе популярный блог опубликовал «скандальную новость» – где-то в промежутке между историями о Джей-Зи и Джиме Дэвидсоне – о том, что мы с Алисой «регулярно» курили травку. Да что вы! Три или четыре раза за последние десять лет – это, по-вашему, регулярно? А доказательства? Случайно оброненная фраза нашего общего друга (не переживай, Ник, я не держу на тебя зла, ты просто попал к ним на растерзание).

Среди всплывающих объявлений о распродажах и скидках, требований о компенсации ущерба и обещаний мгновенного похудения журналисты переврали мою фамилию, возраст и родной город. Если уж на то пошло, мой отец никогда не работал менеджером в мебельном магазине, это была обивочная мастерская. Я выросла в небольшом доме на две семьи. Когда мне было одиннадцать, мы с родней Алисы ездили на каникулы в Грецию, а не в Турцию. Невозможно избавиться от мерзкого привкуса, даже когда про нас пишут что-то хорошее. Детство у нас было не «идиллическое», а вполне обыкновенное, и все слащавые эпитеты попахивают лицемерием.