Марина Серова - Испанский сапожок на шпильке

— Вы разбираетесь в ценных бумагах?

— В какой-то степени. А что случилось?

— Ко мне приехала дальняя родственница из Самары, а у нее целая куча акций фирмы «Криптон». Она попросила меня помочь продать их, а я в этом деле ни бельмеса… Открыла вот подшивку и трехгодичной давности, и этого месяца — тишина. Как будто такой фирмы вообще не существует. И что же мне теперь делать?

— Как вы сказали, «Криптон»? И много этих акций?

— Три года тому назад она купила их за миллион рублей. Вернее, она не купила, это ей выплатили зарплату акциями. Она успела про них забыть, но муж ее настаивает, чтобы она проверила, а вдруг там что-нибудь уже набежало. Вы понимаете, о чем я говорю?

Парень смотрел на меня подозрительно, словно не верил ни единому моему слову.

— А за сколько она хочет их продать?

— Да хотя бы миллиона за два, и то было бы хорошо.

— А где сейчас находится ваша родственница?

— Как где, здесь, в Тарасове, ходит по магазинам, присматривает себе что-то… А в чем дело?

— В том, что я мог бы купить у нее эти акции прямо сейчас за два миллиона, а сверху бы накинул еще тысяч сто. Запишите-ка мой телефон.

— Но ведь этой фирмы нет. Зачем же вам эти акции?

— Предложу их на фондовую биржу или какую-нибудь инвестиционную компанию, это для меня не такие уж большие деньги… А вдруг, как вы говорите… — он усмехнулся.

Все ясно: он принял меня за идиотку.

— Сто миллионов, — бросила я эту астрономическую цифру в воздух и стала ждать реакции.

— Сто? — у него загорелись глаза. — Восемьдесят.

— Девяносто пять.

— Девяносто, и торг окончен.

Это было как на аукционе дураков. Я так ничего и не поняла. Встала, подошла к девушке за столиком и сказала, что ухожу. Быстро вышла из читального зала и направилась в отдел искусства. Подальше от этого очкарика. Он меня почему-то испугал.

Увидев на столе телефон, я взмолилась:

— Мне надо срочно позвонить, хотите, я дам вам жетон?

Блондинка с голубыми глазами улыбнулась мне и придвинула телефон. Как в сказочном сне.

Я позвонила своему знакомому помощнику депутата, с которым мы не так давно пили шампанское и заедали его испанскими ореховыми палочками.

— Виктор Николаевич, это Таня. Ответьте мне только на один вопрос. Если надо будет перезвонить, я перезвоню. Я не могу сейчас надолго занимать телефон… Короче, так: фирма «Криптон», что вы о ней знаете?

— Много чего знаю, но моя информация стоит дорого. Зайди ко мне, тогда расскажу все как на духу.

— Я сейчас же приеду.

Вот старый козел. Опять двери запирать начнет.

И тут мне в глаза бросилась яркая обложка журнала, который держала в руках библиотекарша. Яркая, хотя и черно-белая, прекрасно сделанная фотография Изабель Аджани.

— Что это за журнал? — спросила я.

— Киносценарии. Читаешь, и такое ощущение, словно смотришь фильм… Интересно.

В кои-то веки выбралась в библиотеку, а приходится лететь в городскую администрацию.

— Хотите посмотреть?

— Но вы же сами смотрите… — Я очень люблю все, что связано с кино, поэтому решила немного отвлечься и полистать журнальчик. В конце-то концов, меня сегодня чуть не застрелили. Раз уж я осталась жива, то почему бы мне не воспользоваться этим обстоятельством, чтобы прочитать хотя бы несколько страниц какого-нибудь сценария?

— Вот последний номер, — девушка достала с полки журнал и протянула мне. — Здесь есть кое-что любопытное.

Я села в удобное кресло и раскрыла журнал. Первое, что я там увидела, был силуэт мужчины, который не так давно возник на дне моей кофейной чашки. Вот теперь мне становилось кое-что ясным. Это же знаменитый «Оскар», престижная кинематографическая премия. Но при чем здесь премия? И как это может быть связано с моими запутанными делами? Я полистала еще пару страниц, и на глаза мне попалось знакомое имя. Марк Бэрд. Статья Марка Бэрда, американского режиссера, оказывается. Интересно, о чем он пишет? Я перевернула еще одну страницу и не поверила своим глазам. Прямо со страницы этого роскошного элитарного московского журнала на меня смотрел не кто иной, как Игорь Волостнов. Собственной персоной.

Я бегло прочитала статью Бэрда и поняла, что он пишет о сценарии Волостнова, причем отзывается о нем настолько хорошо, что сравнивает с известным немецким писателем Патриком Зюскиндом и его шедевральным «Парфюмером». Я была потрясена. Кто бы мог подумать, что Волостнов способен на такое. Я читала «Парфюмера» и понимала, насколько высока эта похвала для провинциального автора.

Но я удивилась еще больше, когда рядом с фотографией красавчика Волостнова, с его ироничной улыбкой и холодными глазами, я увидела и название сценария: «КЛУБ „ГУИНПЛЕН“». Это название тоже показалось мне знакомым. Где-то это словосочетание я уже встречала. Но где? Моя предательская память, похоже, отправилась в декретный отпуск. И когда она разродится заложенной в нее информацией, никто не знал. Бэрд писал, что при благоприятных условиях, если ему удастся договориться с российской студией «Кадр», то он часть фильма по сценарию Волостнова будет снимать в России. О сюжете — ни слова. Хотя было обронено несколько фраз о том, что большое внимание авторы фильма будут придавать съемкам натуры и, очевидно, им потребуется много времени на то, чтобы найти актеров на две главные роли — мужскую и женскую. Я так и не поняла, о чем будет этот фильм. Но в любом случае сценарий был перед моими глазами, и я могла его прочитать. Я посмотрела на часы. Пора ехать к Виктору Николаевичу.

Перед тем как выйти из библиотеки, я еще раз взглянула на обложку журнала, чтобы запомнить ее. Возможно, мне удастся где-нибудь его купить. Хотя на это было очень мало надежды: журнал выходил маленьким тиражом, а у библиотек почти нет средств на подписку. То есть это был единственный экземпляр, возможно, на весь город, и, понятное дело, мне никто не даст его домой.

Всю дорогу я думала о Волостнове и пыталась угадать, о чем же таком он написал и почему сценарий называется «Клуб „Гуинплен“»?

Виктор Николаевич встретил меня так, словно мы не виделись с ним тысячу лет.

— Таня, я тебя ждал. — С этими словами он открыл сейф и достал оттуда коробку с испанскими ореховыми палочками, которые я очень люблю, а из холодильника, встроенного в стену, — черный, с перламутровой матовостью виноград в капельках воды и бутылку красного вина. — Извиняй, сыра нет. А с плесенью, я знаю, ты не ешь.

Однажды я оказала этому карьеристу услугу. Она мне совершенно ничего не стоила, я это сделала по своей инициативе, понимая, насколько полезен может быть для меня этот человек. Случайно я оказалась в курсе событий и предотвратила семейную драму. В тот момент, когда его жена мчалась на машине на другой конец города, где, как ей сообщили, находится ее благоверный с любовницей, я на правах частного детектива и просто знакомой Виктора Николаевича позвонила ему и предупредила. Когда жена прилетела на эту квартиру, там находились совершенно другой мужчина и совершенно другая женщина. Она, не растерявшись, позвонила мужу на работу, и он, едва переводя дыхание, взял трубку. Его честь была спасена.