Самюэль Бьорк - Сова

Седовласый мужчина отступил на шаг назад и еще раз оглядел стену с фотографиями.

– Одни девочки? – спросила Ильва.

– Что? – не расслышал Людвиг, на секунду погрузившись в свои мысли.

– Там живут одни девочки? Это место только для девочек?

– Нет, думаю, изначально было не так, – сказал Грёнли. – Правда, Габриэль?

– Да, не так. Там был дом для девочек и дом для мальчиков, но по какой-то причине сейчас там живут одни девочки, это мы не до конца выяснили, да, Людвиг?

Он бросил беглый взгляд на Грёнли, тот покачал головой и почесал шею.

– Значит эти девочки – жители? – спросила Ильва, показывая на фото.

В кармане у Габриэля что-то запищало. Он осторожно вытащил свой айфон и бросил быстрый взгляд на дисплей; он хотел послушать, что скажет Людвиг, но когда он увидел только что пришедшее сообщение, и фотографии, и коллеги будто перестали существовать.

Феникс вызывает Электрона, ты здесь?

Прошло несколько секунд прежде, чем он наконец понял, чтó только что прочел.

Сканк?

Он не общался со своим старым другом очень давно, даже уже не помнил когда, и сразу набрал быстрый ответ.

Электрон здесь. Что случилось?

Ответ пришел через пару секунд.

Стою на улице. Важно.

На улице?

Габриэль мгновенно напечатал:

Где на улице? Что важно?

Ответ снова пришел моментально.

Марибуэсгате, 13. Кое-что есть для тебя. Девочка с цветком во рту.

Девочка с цветком во рту.

Камилла Грин?

Какое, к черту, отношение к ней имеет Сканк?

Габриэль быстро поднялся, пробормотал извинение коллегам, мигом вышел из комнаты и со всех ног пустился бежать вниз по лестнице.

– Десятое октября. Время 17:05. Присутствуют начальник отдела расследований по делам об убийствах по адресу Марибуэсгате, 13, Холгер Мунк и следователь Миа Крюгер.

– Вы можете назвать ваше полное имя? – спросила Миа человека в велосипедном шлеме, указав на диктофон.

Миа казалась беспокойной и немного раздраженной, и Мунк хотел сказать ей, чтобы она взяла себя в руки, но не стал этого делать.

– Джим, – сказал мужчина.

– Ваше полное имя, – сказала Миа, снова указав на диктофон.

Человек в белом велосипедном шлеме посмотрел на нее.

– Это мое имя, – осторожно произнес он, посмотрев на Мунка.

– Полное имя, вместе с фамилией.

– Джим Фюглесанг, – сказал мужчина в белом велосипедном шлеме, снова опустив взгляд.

– Вы знаете, что имеете право на адвоката? – спросил Мунк, не реагируя на взгляд, посланный ему Мией.

– Что?

– Адвокат, – сказал Мунк. – Вы хотите, чтобы здесь присутствовал адвокат?

– Курица сама легла в корзинку, – сказал мужчина в велосипедном шлеме.

Миа перевела взгляд на Мунка, тот пожал плечами.

– Значит, вы отказываетесь от права на адвоката?

Мужчина на другой стороне стола посмотрел на Мунка, как будто не совсем понимал, что он имел в виду.

– Я убил ее, – сказал человек в белом велосипедном шлеме, вдруг резко выпрямившись.

– Кого? – спросила Миа, немного наклонившись вперед на стуле.

– Кого? – сказал Джим Фюглесанг, с таким видом, будто не совсем понимал, что Миа спрашивает.

– Да, Джим, кого вы убили?

Миа немного успокоилась. Что-то было в этом человеке, сидевшем напротив, из-за чего не получалось быть злой. Он выглядел так, как будто совсем не знал, что совершил.

– Кого вы убили, Джим? – повторила Миа, на этот раз помягче.

Явно не было никаких причин угрожать ему. Он и так был достаточно напуган и растерян.

– Ее из газеты.

– Кого из газеты, Джим? – спокойно спросил Мунк.

– Ее на перьях.

– Камиллу?

Прошло некоторое время, прежде чем Джим ответил.

– Да, – кивнул Джим Фюглесанг осторожно, снова опустив глаза на стол.

– Вы ее знали?

– Кого?

– Камиллу Грин?

Человек в белом велосипедном шлеме продолжал сидеть с таким видом, будто понятия не имеет, о чем говорит Мунк, но все же кивнул.

– Вы ее знали? – спросила Миа. – Откуда вы знали ее, Джим?

– Было лето, – сказал он. – Там была белка. Мне нравятся белки.

Мунк бросил взгляд на Мию, но она только покачала головой.

– Это было в лесу? – спросила Миа. – Вы увидели Камиллу в лесу? Совсем случайно?

Джим Фюглесанг слегка улыбнулся, словно мыслями перенесся в другое место.

– Мне нравится хвостик, он такой пушистый и мягкий, и когда она машет лапками. С шишками. Когда кушает. Вы знаете, как это?

Он улыбнулся, чуть обнажив зубы.

– Так вы видели белку в лесу? Летом? – вздохнул Мунк, почувствовав, что начинает терять терпение.

– О да, много белок, – улыбнулся мужчина. – Обычно они бывают в больших соснах у озера. Знаете, где находится красная лодка?

– Там вы ее увидели? – сказала Миа. – У озера?

– Кого? – опять спросил Джим Фюглесанг.

– Послушайте… – начал Мунк, но Миа прервала его, положив руку ему на плечо.

– Вы были в лесу у озера, – продолжила Миа. – И наблюдали за белками?

– Да, обычно они там бывают, – улыбнулся Джим.

– И вы там были один?

– Да, – кивнул Джим Фюглесанг. – Мне так больше всего нравится.

Мунк не понимал, к чему клонит Миа всем этим, но позволил ей вести допрос.

– А Камилла, девочка из газеты, ее там не было?

– Нет, ее там не было, только белки. Мне показалось, там была мама, я так подумал, потому что я, кажется, увидел детеныша белки, но это было сначала, ведь потом я увидел только другого, и да, если вы немного присядете.

Джим Фюглесанг наклонил голову, приложив палец к губам, глаза блуждали из стороны в сторону.

– Очень тихо, потому что если будете шуметь, они убегут.

– Так значит, у озера? – сказала Миа, немного улыбнувшись. – Там вы сделали эти фото?

Она открыла папку, достала две фотографии, которые им показала Аннете Голи, и аккуратно передвинула их через стол.

На этот раз человек в белом велосипедном шлеме отреагировал, перевел взгляд с фотографий и уставился на стену.

– Мария Тереза, – сказал он и начал бить себя прямо по шлему.

– Камилла, – простонал Мунк, больше не в силах сдерживаться.

– Мария Тереза, – повторил Джим Фюглесанг, с таким видом, что вот-вот исчезнет. – Четыре белых камня.

– Слушайте меня, – раздраженно выпалил Мунк, но Миа снова положила руку ему на плечо.

– Однажды у нас в саду была белка, – начала она осторожно. – Когда я была маленькой. Мы положили семечки подсолнуха в птичью кормушку, мы хотели, чтобы прилетели птицы, а вместо них пришла белка.

Джим Фюглесанг перестал колотить себя по голове, но все еще не отрывал взгляда от стены.

– Мы с сестрой, – продолжила Миа. – Мы положили семечки, и белка вернулась. Мы сидели на подоконнике за шторами, и каждый день она приходила почти в одно и то же время. Но знаете, что нам показалось сложным?