Марина Серова - Круто закручено

— Оно, конечно, заманчиво… — начал поддаваться Мельников. — И спор я выиграю, потому что удивить меня невозможно. А хороший коньяк я люблю. Только мы ведь и вправду делом занимаемся.

— А я вас что, в оперный театр приглашаю? Я от вас, служивые, требую, чтобы вы свой долг выполнили. Короче, надоело мне тебя, Мельников, уговаривать. Бери группу и приезжай. Я вам тут знакомого покойничка приготовила, так что вези всех, кого положено.

— Ты что, шутишь? — не поверил Мельников.

— А вот приезжай и посмотри, шучу я или нет… И предупреждаю, второй раз звонить я тебе не буду. Через двадцать минут жду. Не приедете, на себя пеняйте, кого-нибудь другого позову, — и положила трубку.

Потом я вышла на площадку и все эти двадцать минут, пока ждала, просто стояла в сторонке и копила злость. Все прикидывала,

что я скажу Мельникову по поводу работы нашей славной милиции, которая не только живых людей сберечь не может, но и покойников. Бегают от нее покойники, куда кому вздумается, и вот вам яркий пример, дорогие товарищи. Этот, наверное, сбежал от плохих условий содержания. Холодно у них в морге, вот он и сбежал. Может, и жалобу уже написал. Эх, и шум поднимется, когда узнают, что из морга покойник исчез и спокойно перемещается по городу. А вдруг не один? Может, это у них коллективный побег? По-моему, срочно надо морг на переучет закрыть.

Хорошо, никто из жильцов нашего подъезда в это время домой не пришел. Терпеть не могу объяснять людям то, чего сама понять не могу.

Двадцать минут прошло, и точно, топает наша милиция. Ее сразу слышно, не стесняется. Первым — конечно, Мельников. За ним Самойлов.

— Ну, что у тебя тут? Чего паникуешь? — с ходу спросил Андрей, потом увидел труп и остановился.

— У меня все ясно. У меня, товарищ начальник, чрезвычайное происшествие. А у вас что там делается? Почему покойники по городу гуляют?

Мельников мне отвечать не стал, проигнорировав ехидные вопросы. Мельников нагнулся и начал осматривать труп. Посмотрел на лицо, пробурчал что-то непонятное, откинул полу пиджака и глянул на кровавое пятно. Ничего нового не увидел, все то же, что и я. Потом стал ощупывать карманы. А что там в карманах могло быть? Их же еще вчера очистили. Но Мельников, надо отдать ему должное, нисколечко не растерялся, когда понял, что перед ним опять Чернов. Только задумался что-то.

С другой стороны пристроился Самойлов. Поглядел он в лицо Чернову и только повертел головой, как будто воротник вдруг стал очень тесным.

— Ну что, пойдем к тебе, звонить будем, — сказал Мельников, и лицо у него при этом было какое-то отрешенное, будто он сейчас находился и здесь, и где-то в другом месте. Да, будет сегодня гроза, с громом и молниями. Когда у Мельникова лицо делается таким спокойным и задумчивым, непременно следует ожидать грозы.

— Кому звонить будем? — поинтересовалась я.

— Уж найдем кому, — мрачно пообещал Мельников. — А ты, Самойлов, пока побудь здесь, присмотри.

Зашли ко мне. Мельников уселся в кресло, сгреб в свои большущие лапы мой телефон и набрал номер.

— Шлите группу и труповозку, — сказал он и назвал адрес. — Кажется, убийство, а вообще разбираться будем.

Потом набрал еще один номер. Телефон долго не отвечал, наконец кто-то снял трубку.

— Ага, очень рад, что это ты. — Глядя на мрачную физиономию Мельникова, я усомнилась, что он очень рад. — Я по тебе как раз и соскучился. Ты мне вот что, Лекарев, скажи… Как у тебя сегодня с покойничками? Наличность какая? Так… Тогда посмотри-ка, как себя чувствует некий господин Чернов. Какой Чернов? А тот самый, которого сегодня опознание проводили…

Пока Лекарев выяснял, как себя чувствует господин Чернов, Мельников отложил трубку.

— Пьют они глухо, — пожаловался он мне. — Даже в трубку перегаром несет. И ничего не поделаешь, работа у них такая, никакой романтики.

Потом он опять приложил трубку к уху, какое-то время ждал и наконец дождался. На другом конце провода снова материализовался Лекарев и стал что-то рассказывать.

— А ты не ошибся? Уверен, что это тот самый? А тебе его, часом, не подменили? Ага, стопроцентной уверенности нет, но подменить не могли, поскольку ты бдительно несешь службу. Вот и хорошо, что бдительно несешь. Скоро приеду к тебе. Нет, не в гости, так что стол накрывать не надо. Я с твоим Черновым хочу кое-какие вопросы выяснить. Так что жди, скоро буду.

Мельников положил трубку и повернулся ко мне.

— Ничего не понимаю, — пожаловался он.

— Думаешь, я понимаю? Лекарев что говорит?

— Лекарев говорит, что наш покойничек лежит на своем законном месте. Они там совсем свихнулись. Или решили подменить, кого-нибудь похожего подложить, или еще что-то. Сейчас поеду туда и дам всем разгон. Слушай, Танька, а зачем его опять к тебе притащили? Ведь, определенно, намек на что-то.

— И мне кажется, что намек, только я никак не могу понять на что. Мне теперь ясно, что дело это вокруг нового волокна и вокруг пропавшей тетради с формулами закручено. Наверное, там очень уж крупными деньгами пахнет. И, конечно, надо эту менделеевскую фирму трясти. Их уши торчат, точно. Только не знаю, с чего начать.

— Вот и я не знаю.

Зашел Самойлов.

— Что эксперты решили? — спросил Мельников.

— Ничего не решили. Сфотографировали его, прощупали и сказали, что можно увозить. Документов никаких при нем не обнаружили.

— А откуда у него документы возьмутся? У него их еще вчера не было.

— Как же он попал сюда? — не смогла удержаться я.

— Очень просто, — Витю Самойлова таким вопросом в тупик не поставишь. — Он ведь вчера к тебе шел, видимо, хотел сказать тебе что-то очень важное. А ему не дали. Вот он в морге полежал, подумал и решил свое дело до конца довести. Встал, раздобыл свою одежонку и прямо к тебе. Причем пешком. У него ведь денег при себе ни копейки не было, я сам вчера карманы проверял. Так что пешочком трюхал. И устал, конечно, невероятно. Такие расстояния пешком и живому нелегко осилить, а мертвому — тем более. До твоей двери так и не дотянул. На лестнице прилег отдохнуть, сердечный, так и остался. Шутка ли, покойнику такую дорогу проделать.

— Тут ты, пожалуй, прав, — согласилась я. — Он очень хотел мне что-то рассказать.

— Что-нибудь постороннее на площадке или где-нибудь в подъезде нашли? — спросил Мельников, совершенно не обративший внимание на наш с Самойловым разговор.

— Нет, ничего не нашли. Да и что тут найти можно было? Стрелять в него не стреляли, так что гильза отпадает, оружие тем более. А следы какие-нибудь… Так кто же в подъезде жилого дома еще и следы искать будет…

— Поеду-ка я к Лекареву, посмотрю, что у них там делается, — решил Мельников. — А тебя, Самойлов, могу по дороге домой подбросить.

— Домой это мне подходит, — согласился Самойлов.