Валентен Мюссо - Круг невинных

– Возьми, это может тебя заинтересовать, – произнес он с легким оттенком гордости.

Я взял клочок бумаги, который меня заинтриговал.

– Однажды Рафаэль принес школьный дневник Александра, чтобы я немного посмотрел на успехи своего внука. Я сделал ксерокопию, чтобы хранить ее: на самом деле это идея Софии. Она сделала то же самое с дневником своей внучки и, думаю, была права.

Я и не мечтал заполучить такую драгоценную информацию. Даже не взглянув на оценки, я посмотрел, отмечено ли название школы. Мои ожидания увенчались успехом:

– Школа Жорж-Санд, Аржелес-Газост, – громко прочитал я.

Похоже, удача начала поворачиваться ко мне лицом.

После скромного ужина, который прошел почти в полном молчании, я поднялся наверх, чтобы повидать Камиллу в ее комнате. Когда я вошел, девушка сидела на кровати, одетая лишь в топик и шорты. Она слушала MP3-плеер, с которым никогда не расставалась. Увидев, что я вошел, Камилла сняла наушники, улыбнулась и произнесла, будто оправдываясь:

– Решила немного послушать музыку, только она и дает мне возможность расслабиться.

– А что это?

– Элтон Джон. «A Single Man».

Это был тот самый альбом, где находились знаменитые «Part-time Love» и «Song for Guy». Когда я был моложе, прослушал их несколько тысяч раз. Я уселся рядом с Камиллой на покрывало со старомодными узорами в стиле этого дома и в общих чертах пересказал все, что узнал от отца.

– Что ты думаешь о малыше и о школе? – спросил я, чтобы сопоставить ее мнение с моим.

– Это может оказаться интересным следом.

– Во всяком случае, единственный, который у нас есть.

– Я спрашиваю себя, что произойдет, когда мы найдем Александра и Юлию… если, конечно, найдем. Я хочу сказать, чем мы им поможем, принимая во внимание смерть Рафаэля?

– Не знаю. Единственное, в чем я уверен: убийство Рафаэля тем или иным образом связано с этими людьми. Видеомонтаж служит тому убедительным доказательством.

Резко меняя тему разговора, Камилла поинтересовалась самым сердечным тоном:

– Ты рад повидаться со своим отцом?

– Трудно сказать; я и сам толком не могу понять, какие чувства сейчас испытываю. Смесь угрызений совести, горечи и злости.

– Должно быть, это и вправду очень сложно, у меня такое даже в голове не укладывается.

Мне не особенно хотелось говорить о своем отце. Прошлое снова вернулось в мою жизнь слишком резко, и я предпочел бы сосредоточиться на наших поисках, даже если они имели отношение к гораздо более печальным событиям.

– Я ухожу, спи, завтра надо будет выехать рано утром.

– Ты где спишь? – поинтересовалась Камилла каким-то рассеянным тоном.

– На кушетке в гостиной. София мне там уже постелила. Очень надеюсь, что среди этих подсолнухов на стенах мне не будут сниться кошмары!

На мгновение на ее губах возникла улыбка, но по глазам Камиллы можно было ясно прочесть, что ей страшно оставаться одной в этой комнате. Чтобы успокоить ее, я тут же добавил:

– Если у тебя что-то пойдет не так или просто захочется поговорить, не стесняйся разбудить меня. Я здесь, рядом.

Я поднялся с кровати и наклонился к Камилле, чтобы поцеловать ее. Она на несколько мгновений сжала меня в объятиях, как если бы пыталась уцепиться за последнего, кто у нее остался. Несомненно, недавняя трагедия нас сильно сблизила.

Тем вечером в синеватом холоде незнакомого дома я безуспешно пытался уснуть, хотя за всю предыдущую ночь так и не смог сомкнуть глаз. Наконец часам к трем ночи я провалился в сон.

Снилось мне что-то очень странное. Мы с Рафаэлем были в горах. Похоже, это были Пиренеи, но я толком не мог узнать этого места: горы, деревья, отвесные скалы – все это казалось искусственным.

Мы совершали подъем, однако не знаю почему – у нас не имелось никакого снаряжения, и мы были совершенно беззащитны в этой пугающей обстановке. Вдруг оказалось, что мы висим на скале, судорожно вцепившись в неровную каменную поверхность. Как по волшебству, внезапно появилась веревка; но она прикрепила нас не к скале, а друг к другу. Стоит сорваться кому-то одному, и другой поневоле последует за ним. Я не чувствовал никакого страха. Мне казалось, что ничего не может произойти и что мы участвуем в какой-то совершенно безопасной игре. А вот Рафаэль становился все более и более встревоженным.

Вдруг, повинуясь какому-то безумному побуждению, я вынул из кармана нож – один из «Опинелей» [16] «Опинель» – французская фирма – производитель ножей, столовых приборов и садовых инструментов. Получила всемирную известность благодаря производству складных ножей. , которые коллекционировал мальчишкой, – быстро перерезал веревку и столкнул брата в пустоту. Причем, совершая этот ужасный поступок, я хохотал во все горло.

Рафаэль падал, как в замедленной съемке. Он не издал никакого крика и лишь смотрел на меня долгим взглядом. Его телу понадобилось безумно много времени, чтобы упасть. Внезапно ощутив страх, я прекратил смеяться и вдруг понял, что это не игра. Я попытался подхватить его, но опоздал.

У меня ничего не получилось: Рафаэль был уже вне пределов досягаемости. Он кричал:

– Почему ты это сделал, Винсент? Почему ты меня убил?

Разрыдавшись, я изо всех сил вцепился в скалу, чтобы не упасть вслед за ним в пропасть.

Но его слова продолжали раздаваться в пустоте, и, казалось, этому эху никогда не будет конца.

Почему ты меня убил?

– Честно говоря, от всего этого я чувствую лишь недоумение, – сказала Камилла, возвращая мне маленький пластиковый прямоугольник.

Мне – бывшему полицейскому, а ныне фотографу – не составило особого труда изготовить поддельное полицейское удостоверение. Когда я еще был инспектором, мне часто приходилось иметь дело с поддельными агентами «Электрисите де Франс» [17] «Электрисите де Франс», или EDF, – крупнейшая государственная энергогенерирующая компания Франции и крупнейшая в мире компания – оператор атомных электростанций. , поддельными водопроводчиками и полицейскими, которые в мошеннических целях пользовались доверием людей.

Изготовить поддельное полицейское удостоверение, с помощью которого можно обмануть простых смертных, оказалось достаточно легко. Чаще всего обычная цветная ксерокопия лицевой стороны достаточно хорошего качества легко вводит людей в заблуждение, так как очень редко кто-нибудь требует вынуть удостоверение из футляра, чтобы изучить обратную сторону. Во всяком случае, со мною за пятнадцать лет полицейской карьеры такого ни разу не случалось. Но я предпочел все сделать добросовестно, чтобы избежать любых проблем. И я гордился результатом.

Мы с Камиллой без особого труда вернулись в Монпелье. Мысленно я снова начинал медленно погружаться в прошлое; таков был эффект от встречи с отцом. Целуя его перед тем, как сесть в машину, я не мог отделаться от мысли: «Увижу ли я его еще, и сможем ли мы восстановить нормальные отношения отца и сына?»