Марина Крамер - Соблазны Снежной королевы

– Я хочу предупредить вас, Варвара. Никогда ни при каких условиях не соглашайтесь работать с моим мужем, – сказала Дайан, глядя мне прямо в глаза. – Он будет соблазнять вас, обещать все земные блага, пустит в ход все свое обаяние – но вы не соглашайтесь. Послушайте меня – не соглашайтесь, иначе будет очень плохо. Лайон страшный человек, просто поверьте мне на слово. Вы нужны ему сейчас, но подумайте о том, что случится, когда он решит, что больше не нуждается в ваших услугах. А такой момент непременно наступит – Лайон не привязывается к людям и очень легко с ними расстается. Правда, не умеет делать это цивилизованно. А мне не хочется, чтобы у вас были неприятности.

– А они будут? – спросила я в паузе, пока Дайан судорожно отпивала чай.

– Обязательно, – кивнула она, – и это будут не просто неприятности, можете мне поверить. Вы потеряете все – деньги, репутацию, имя. А возможно, и… – Тут она умолкла, но я почему-то была уверена, что поняла смысл, и это мне совершенно не понравилось.

– Дайан…

– Простите, Варвара, но больше я ничего не скажу. Я пришла предупредить вас – не соглашайтесь ни на какие предложения моего мужа. Дальше решать вам, а я сделала все, что могла. Хоть в этом случае моя совесть будет чиста.

Она почти залпом допила чай и встала:

– Мне пора, совсем нет времени.

Больше Дайан не произнесла ни слова, молча встала и вышла в прихожую, а я осталась. Только услышав, что она надела туфли и возится с замком, я вышла в прихожую и, открыв замок, выпустила ее на площадку. Дайан не попрощалась, не кивнула – просто вошла в лифт и исчезла за бесшумно закрывшейся дверью. Лифт пошел вниз, а у меня осталось ощущение, что я посмотрела только что дурной сон и теперь не могу проснуться – боюсь, что сбудется.

Вернувшись в гостиную, я машинально убрала следы нашего чаепития, вымыла посуду и вышла на балкон с сигаретой. Получалось, мои опасения насчет Невельсона имеют под собой реальную почву, если даже его жена является сюда в ливень, чтобы предупредить. И насчет того, что Невельсон интересуется моими профессиональными навыками, а вовсе не женскими прелестями, я тоже была права. Именно поэтому он ходил в суд – чтобы посмотреть меня в деле, видимо, не поверил на слово тому, кто рассказал ему обо мне. А вот кто это мог быть? Руслан? У него теперь не спросишь. И что делать с этим? Не может же Слава быть со мной до конца жизни. Остается только одно – ждать. А чего? Пока Невельсон придет с предложением? Но ведь вполне логично, что я могу отказать – работы у меня хватает и без него. Стоп! А не тут ли кроется разгадка моих неприятностей с коллегией адвокатов? Не мог ли Лайон разыграть небольшую комбинацию, чтобы вынудить меня согласиться на его предложение? А что? Нервов мне на разбирательствах потреплют изрядно, клиенты рано или поздно начнут обходить меня стороной, опасаясь, что я играю за обе стороны, – и все, я безработная и с испорченной репутацией. Готово дело. А тут появляется спаситель с предложением – чего проще? Гениально…

Надо придумать, как выйти из ситуации без потерь. Даже не предупреждения Дайан сыграли свою роль – я просто не хотела иметь ничего общего с человеком, от которого сама чувствовала опасность. Руслан тоже меня предупреждал. Кстати, неплохо бы выяснить, получила ли фирма Невельсона лицензию на работы. Вот только через кого? Саркис? Вполне. Саркис Алишьян консультировал меня практически по всем фирмам, занимавшимся недвижимостью, – будь то строительные работы, реставрационные или совершающие сделки. И уж у него точно могла быть интересующая меня информация.

Отыскав телефон Сака в записной книжке, я набрала номер и с замирающим сердцем приготовилась услышать, что он не в Москве – в Ереван Саркис летал в буквальном смысле каждую пятницу. К счастью, эти выходные Алишьян решил провести в Москве…

– Ты мне давно не звонила, – упрекнул Саркис после приветствия.

– Повода не было.

– Ну конечно! А теперь повод есть и понадобился Саркис, да?

– Сак, не обижайся. Работы много, жить некогда – тут не до звонков. А сейчас мне информация нужна.

– Ну говори, я записываю. Только сегодня уже не обещаю, – предупредил он.

– Мне сегодня и не надо. А вот завтра – в самый раз.

Саркис записал фамилию и пообещал позвонить завтра с утра, если что-то найдет, но в этом я как раз не сомневалась. Стало немного легче – если буду знать о Невельсоне хоть что-то, то смогу представить, как защититься. Заодно пороюсь и в Интернете, лучше – англоязычном.

Остаток дня и вечер до самых сумерек я провела за увлекательнейшим чтивом. Все, что я смогла найти о фирме и о самом Лайоне Невельсоне, оказалось настолько противоречивым, что голова шла кругом. Я так и не смогла составить для себя хотя бы приблизительный деловой портрет. Объемы, которыми в буквальном смысле ворочала его фирма, внушили уважение. Он являлся одним из крупнейших застройщиков в Европе – но вместе с тем я обнаружила несколько публикаций о возбужденных исках как к фирме, так и к господину Невельсону лично. Возможно, в этом не было ничего удивительного или криминального, но я теперь в каждой закорючке видела угрозу и второе дно. Словом, я нашла все – и ничего конкретного. Посмотрим, что завтра принесет Алишьян. Но, если честно, я не совсем понимала, для чего мне вся эта информация и как она может мне помочь. Просто была внутренне уверена – нужно знать как можно больше, и тогда будет шанс выиграть.

Самое страшное время в сутках – ночь. Даже не сама ночь, а только один ее час – между тремя и четырьмя. Если проснуться в это время, то долго не можешь уснуть, а в голову лезут самые нелепые и гнетущие мысли, на которые совсем не остается времени днем. И ты лежишь на кровати, уставившись в потолок, а в голове крутится бесконечная карусель из прошлых дней и событий, приправленных эмоциями и переживаниями. У меня это неразрывно было связано с Русланом. Это так странно – мы сравнительно недолго были вместе, но, оказывается, я успела влюбиться настолько сильно, что боль от утраты никак не утихала. Не за все в жизни можно заплатить деньгами, увы. За самые счастливые моменты, за трогательные воспоминания чаще всего расплачиваешься кусочками собственного сердца. Наверное, нужно съездить на кладбище – может, там мне станет хоть немного легче. Я вдруг поняла, что у меня даже нет ни одной совместной фотографии с Русланом – вообще ни одной. Пройдет время, и я уже не смогу воскресить в памяти его образ. Но, если честно, я и Мельникова уже не особенно помню, наверное, это просто особенность моей памяти и моей психики – стирать моменты, которые причиняют боль. Наверное, это правильно.

Сон окончательно прошел, и я пошла в кухню, заметив по дороге, что в кабинете не горит свет – Слава жаловался на бессонницу, но сегодня, видимо, уснул. Подогрев в микроволновке стакан молока и добавив в него ложку меда, я вышла на балкон. Снова шел дождь, но на этот раз какой-то тихий, почти незаметный. Лавочки во дворе блестели от влаги, лужи рябили от попадавших в них капель, тихо шелестели листья деревьев – хорошо, совсем тихо, нет машин, нет людей. Я пила молоко и дышала влажным воздухом, проникавшим через приоткрытую раму. Хотелось одеться и выйти на улицу, взять зонт и побродить по набережной, но делать это в одиночестве было страшновато, а будить телохранителя – жалко. Бедный парень и так вынужден жить у меня, не думаю, что ему это особенно нравится.