Марина Крамер - Соблазны Снежной королевы

– А не пойти ли нам с тобой завтра в одно отличное местечко, где нам покажут классическую постановку «Вишневого сада»? – заговорил Туз, отрываясь от бумаг.

– Так сезон не начался еще.

– Так то официальный сезон. А это небольшой частный клуб, где собираются любители театра.

Памятуя о подобном походе в закрытый клуб на балет, который окончился арестом моего дяди и моего любовника, я не особенно рвалась повторить этот опыт, однако Туз настаивал, пришлось согласиться.

– Тогда Слава тебя завтра привезет, он знает, где это. Посмотрим спектакль, отдохнем, с людьми приятными пообщаемся, а то вокруг больше все уроды.

Я только плечами пожала – ну, клуб так клуб, все лучше, чем сидеть дома и бояться собственной тени.

Никакого клуба не случилось. В воскресенье утром я проснулась с жуткой головной болью, температурой и саднящим горлом – сказались вчерашние прогулки под дождем, пусть и не особенно долгие. Слава, оставшийся ночевать у меня в кабинете на диване, позвонил Тузу и объяснил причину отмены свидания, а затем отправился в ближайшую аптеку. Я же добралась до кухни, нашла в недрах холодильника банку малины, нагрела чай и со всем этим добром вернулась в постель, прихватив из гардеробной толстый спортивный костюм и шерстяные носки. Мне во что бы то ни стало нужно встать на ноги к завтрашнему утру – на вторую половину дня было назначено заседание по делу одного из моих клиентов, и я не могла послать вместо себя Димочку. Я глотала малину, запивая ее липовым чаем, и мечтала только об одном – чтобы не болела голова, тогда со всем остальным я справлюсь. Но через час стало понятно, что мне не удастся победить болезнь в самом ее начале – из носа хлынуло так, как будто меня подключили к водонапорной башне. Пришлось отправить Славу еще и за каплями в нос и бумажными платками. Возвращаясь домой, он сообразил зайти в ближайшее кафе и взять там кое-что из блюд навынос. Я есть не хотела и не могла, а вот здоровый молодой организм телохранителя, разумеется, требовал пищи.

Пока я боролась с одолевающими меня недугами, пообедавший Слава проверил проводку на площадке, а также обшарил каждый сантиметр стены возле моей двери и нашел замаскированную под обычный длинный гвоздь видеокамеру, профессионально проведенную в квартиру.

– Видите, какая игрушечка? – покручивая камеру перед моим лицом, объяснял Слава. – У нас я таких не встречал пока, редкая вещица. Кому-то вы крупно помешали, Варвара Валерьевна, такая техника стоит дорого и в ближайшем ларьке не продается.

– Но мы, разумеется, не сможем узнать, кто ее поставил и как он собирался с нее данные получать?

– Разумеется, нет. Если только она не одноразовая.

– Это как?

– Ну, у нее может быть определенный объем памяти, как у флешки. Потом ее снимают, а на это же место вставляют новую – всего и дел.

– Ты же говоришь, это дорогая вещь, – прогнусила я, зажав нос платком, – так сколько же их надо? Не напасешься ведь.

– Вот я и говорю – кто-то денег не жалеет.

– Жалко, что визитку не оставил…

– Вы, в общем, лежите, лечитесь, а я попробую кое-что разузнать по своим каналам, – сказал Слава, пряча камеру в карман.

Я испугалась:

– Ты собираешься уйти?

– Нет, что вы, – успокоил он, – куда я пойду… Сейчас все по Интернету можно решить. Я воспользуюсь компьютером в кабинете?

– Конечно.

– Вот и отлично. А вы поспали бы.

– Не обещаю, но попробую.

Какой тут сон! Я повыше взбила подушки, закутала ноги одеялом, придвинула ближе коробку с платками и задумалась. Начать перебирать тех, кому я теоретически могла перейти дорогу? Нет смысла – слишком длинный список. Кто-то из клиентов, чье дело мне не удалось выиграть? Таких мало, но это сплошь люди приличные и проигрыш им большого вреда не причинил – ну, во всяком случае, такого, чтобы начать вкладывать деньги в операцию по моему уничтожению. Бывшие любовники? Это смешно… Реальную угрозу из всех представлял только Кирилл Мельников, но он осужден и отбывает наказание очень далеко от Москвы, а фраза «У нас длинные руки» всегда казалась мне глупой и позерской. Хотя… Почему, кстати, я ни разу не открыла ни одного из тех писем, что он регулярно присылает мне из колонии? Он сидит уже около года, их было достаточно, но все они так и отправились в мусорное ведро нераспечатанными. И последнее, кстати, постигла та же участь. А вдруг в этих письмах что-то было?

Эта мысль завертелась в моем мозгу тонким буравчиком, мешая сосредоточиться на чем-то ином. Но исправить сейчас я ничего не могу – остается только ждать, когда придет новое письмо от Кирилла. А когда оно придет? Этого, конечно, никто не знает.

А ведь, между прочим, у Кирилла есть вполне реальный повод меня ненавидеть и желать неприятностей. Это из-за меня он сейчас находится за высоким забором колонии строгого режима, а не раскатывает по Москве и Европе, это с моей подачи Туз провернул хитроумную операцию по вычислению рейдеров, пытавшихся захватить загородный поселок Снежинка. В результате мой дядя мертв, а Кирилл получил большой срок. Так что у него есть все основания желать мне как минимум неприятностей. Наверное, никогда в жизни я не буду ждать письма с таким нетерпением…

Избежать постельного режима мне все-таки не удалось – к утру понедельника состояние стало совсем плачевным, и Слава вызвал «Скорую помощь». Приехавший доктор долго выслушивал мои легкие и, покачав головой, объявил, что у меня бронхит. Порекомендовав лечение и пообещав визит участкового врача из поликлиники, он ушел, а Слава направился в аптеку. Я же со вздохом взялась за телефон – нужно было предупредить клиента и Кукушкина. Димочка сразу предложил подать ходатайство о переносе заседания, и я согласилась, поручив это ему. Клиент тоже не возражал, пожелал скорейшего выздоровления и даже предложил помощь, от которой я, конечно же, отказалась. Отчаянно кашляя, я укрылась одеялом с головой и попыталась уснуть, но не тут-то было. Буквально через пятнадцать минут позвонила бабушка и, услышав в трубке лающий кашель, немедленно изъявила желание приехать. Я не успела ничего возразить – она уже выключила телефон. Это означало, что бабушка в Москве и через час максимум явится сюда с термосом бульона и каким-нибудь травяным настоем, рецептов которых у нее имелось несть числа. И надо будет объяснять ей присутствие в квартире Славы, но так, чтобы не испугать – ни к чему пожилой женщине на девятом десятке такие потрясения. Конечно, бабушка моя еще бодра и не в меру деятельна, но все же… Она его видела однажды и знает, что Слава – телохранитель, но тогда был повод, а сейчас я даже объяснения толкового выдумать не могу. Ладно, разберемся в процессе.