Марина Серова - Клиент всегда прав

— Они куда-то исчезли.

— Письма? — уточнила я, хотя и так уже было все понятно.

— Да, — она опустилась на диван напротив меня.

— Куда же они могли исчезнуть? — все это становилось, мягко говоря, странным.

— Понятия не имею, — она скрестила руки на груди.

— Кто-то украл их? — я закурила, краем глаза следя за реакцией Вероники.

— Наверное, — она пожала плечами. — Прошу прощения, но я должна собираться, у меня скоро эфир.

Она поднялась и направилась в спальню.

— Минуточку, — я двинулась за ней, — давайте еще кое-что уточним.

— Я же сказала, мне нужно одеться, — Вероника вошла в спальню, я не отставала.

— Когда вы видели письма последний раз?

Дюкина ответила не сразу. Сперва она скинула синий атласный халат, в который была одета, и принялась торопливо просовывать руки в рукава белоснежной блузки. У нее было неплохое тело, правда, на мой взгляд, она была чересчур костлява.

— Последний раз я видела письма, — она никак не могла застегнуть манжет, — несколько дней назад, когда разбирала свои бумаги.

— Вы не показывали их своему мужу?

— Нет, — она резко обернулась ко мне, — а что, должна была?

— Письма были адресованы вам? — я не стала отвечать на ее вопрос.

— Альберту, — она наконец справилась с манжетами и начала натягивать узкую юбку.

— Тогда почему вы их вскрыли? — я поискала глазами пепельницу и, не найдя, стряхнула пепел в горшок с кротоном.

— Это мое дело, — огрызнулась она, — не нужно читать мне мораль.

— Не собираюсь, — усмехнулась я про себя. — Тогда скажите, почему вы не сказали про письма милиции?

— Они не спросили, а сама я про них не вспомнила, мне было не до того.

— Сколько их было и что они собой представляли?

— Три, то есть два, — Дюкина оправила юбку и достала из шкафа жакет. — Это были короткие письма, составленные из вырезанных из газет букв.

— Вы помните их содержание?

— Не точно, — она не смотрела на меня, но я видела, что она поморщилась, словно от зубной боли. — Что-то вроде: «Откажись от руководства каналом, или ты покойник».

— И вы не показали письма мужу? — спросила я. — Вы хоть понимаете, что этим вы, возможно, приблизили его смерть? Почему вы не сообщили об угрозах мужу?

— Не хотела его волновать, — Вероника застегнула жакет на все пуговицы и вышла из комнаты. — Я опаздываю к эфиру, — обернувшись ко мне, бросила она.

— Ладно, — я догнала ее в прихожей, — у меня тоже есть дела, но думаю, что нам еще предстоит встретиться.

— Пожалуйста, — она сняла с вешалки легкий плащ из микрофибры.

Я не стала ждать ее и вышла первой. На выходе из подъезда я кивнула охраннику, пересекла двор и села в машину. Дюкина появилась буквально следом за мной. Она села за руль новенького бледно-лимонного «Хендая», и машина сорвалась с места.

Посидев немного свободно откинувшись на спинку сиденья, я достала мешочек с гадальными костями и высыпала их на «Атлас автодорог», который всегда лежит у меня в машине. Выпало: 2+18+27 — «Если вас ничто не тревожит, готовьтесь к скорым волнениям».

Предсказание было довольно расплывчатым, и я не знала, как мне к нему относиться. Нельзя сказать, что меня совсем уж ничего не тревожило, но и особых волнений я не испытывала. Просто в этом деле было много странностей. Мне казалось, что все, с кем я сегодня разговаривала, что-то от меня скрывают, а что — понять не могла. Решив, что иногда лучше общаться не с людьми, а посмотреть на то, как они живут, на окружающую их среду, я нашла в записной книжке адрес сурдопереводчицы, который мне дала секретарша Дюкина, и тронулась с места. Я могла спокойно осмотреть ее квартиру, пока она будет занята на работе. Почему я решила отправиться именно к ней? Потому что, откровенно говоря, считала ее особой, не способной поддерживать с Дюкиным чисто деловые отношения. Ее зависть и кокетство наводили на мысль, что она предприняла не одну попытку столкнуть своего шефа с пути добродетели.

Дом, где располагалась квартира Ольги Зарубиной, был обычной «хрущевкой», которая стояла в ряду таких же невзрачных серых пятиэтажек в паре километров от аэропорта. Оставив машину на маленькой площадке возле трансформаторной будки, я подошла к подъезду. На подъезде была установлена стальная дверь, запиравшаяся на ключ. Конечно, ключ — это надежнее, чем кодовый замок, но вот гостям это создавало определенные неудобства; они должны были как-то предупреждать хозяев о своем приходе.

Осмотревшись вокруг и никого не заметив поблизости, я достала набор отмычек и приступила к первому этапу проникновения. Он завершился буквально через минуту. Чтобы не вызвать подозрений, пришлось еще немного потрудиться и запереть дверь с внутренней стороны. Зато теперь я совершенно спокойно могла действовать дальше. В подъезде недавно сделали ремонт: было чисто и пахло свежей краской. Я поднялась на третий этаж, надела тонкие хлопчатобумажные перчатки и приступила ко второму этапу операции. Замок в квартиру Зарубиной уступил моему натиску через две с половиной минуты. Осторожно закрыв за собой дверь, я очутилась в квартире, типовая планировка которой была немного изменена.

Узкая прихожая казалась гораздо шире, так как в ней не было вешалки. Ее заменял встроенный шкаф, находящийся напротив входной двери. Я свернула направо и очутилась в маленьком холле, ведущем на кухню. Кухню я оставила на потом и пошла налево, в гостиную, служившую одновременно и спальней. Как я поняла, раньше это была двухкомнатная квартира, но перегородка, разделявшая комнаты, была убрана, и теперь я стояла в большой, шесть на пять метров комнате, пол которой был застелен мягким ковром ярких тонов. Здесь были «Панасоник» с экраном средних размеров, музыкальный центр «Шарп», большой сексодром под балдахином у дальней стены, встроенный шкаф, торец которого выходил в прихожую, и даже семь фарфоровых слоников на серванте, заставленном хрусталем.

На кресле, стоявшем перед телевизором, я обнаружила пульт дистанционного управления. Включив телевизор, я стала перебирать все каналы подряд, пока не нашла ТТС. Там как раз началась программа теленовостей. Вероника Дюкина в том самом костюмчике, в который она облачалась во время нашего с ней разговора, вела передачу. В нижнем углу экрана Ольга Зарубина, тщательно артикулируя губами произносимые фразы и помогая себе руками, синхронно переводила текст для глухонемых. Я убавила звук, чтобы не привлекать внимания соседей, и приступила к осмотру квартиры. Взгляд мой упал на столик рядом с кроватью, на котором стоял телефон с автоответчиком. Перемотав пленку, я включила воспроизведение. На то, чтобы прослушать сообщения, у меня ушло минуть десять. Одно из них меня очень заинтересовало. Я снова перемотала пленку и прослушала его еще раз.