Дарья Калинина - Витязь без шкуры

Увидев подруг, она немного смутилась, но быстро оправилась и кивнула им головой:

– Привет.

В руках у Алисы была объемистая сумка, она поставила ее на стул и принялась доставать из нее разные вещи. На свет появились полотенца, туалетная бумага, зубная щетка, паста, мыло, спортивные штаны и футболка – чистые и даже отглаженные. И в довершение всего – термос с растворимым кофе и кастрюлька с жареными куриными окорочками.

– Ого! – поразился Гермес. – Это мать раздобрилась?

Алиска покраснела.

– Это я… сама.

– Мировая ты баба, Алиска, – обрадовался Гермес. – Не была бы ты наркоманкой конченой, женился бы на тебе, честное слово.

Алиска покраснела еще больше. Она робко топталась возле кровати Гермеса, который с видимым удовольствием принялся уписывать жареную курицу. А подруги почувствовали, что они тут явно лишние.

– Ну, если ты больше ничего не знаешь, пожалуй, мы пойдем.

– Угу, – хмыкнул Гермес, не выпуская курицы из рук. – Валите. Да матери скажите, что может не приходить пока. За мной есть кому присмотреть.

Когда подруги выходили из палаты, они столкнулись с медсестрой. Та неодобрительно посмотрела на них и прошипела сквозь зубы, что к больному вход ограничен.

– Кто вас вообще пустил?

Но отвечать на этот вопрос трем подругам не пришлось. Медсестра взглянула за их спины, увидела уписывающего жареную курицу Гермеса, запивающего вкусное жирное мясо сладким растворимым кофе, запах которого разносился по всей палате, и лицо женщины перекосилось от возмущения.

– Да вы что! – взвыла она не хуже пароходной сирены. – Вам же нельзя! Отдайте! Выплюньте немедленно!

Какое-то время подруги с интересом наблюдали за тем, как разворачивается схватка между Гермесом и Алиской с одной стороны и медсестрой с другой. Конечно, ослабевший после ранения и потери крови Гермес и тощая Алиска никак не могли оказать достойного сопротивления тучной медсестре, и после непродолжительной, но яростной схватки кастрюля с курицей оказалась в руках у нее.

Гермесу удалось лишь удержать тот кусок, который он начал пожирать еще до прихода медсестры. Да и то лишь потому, что он к этому времени успел его уже основательно обглодать, а в оставшуюся кость вцепился зубами, так что вырвать ее медсестре просто не удалось. Алиска тоже не ударила в грязь лицом, отстояла термос, за которым медсестра пообещала вернуться чуть поздней.

Едва медсестра выскочила из палаты, Алиска тут же извлекла из сумки коробку с «наполеоном».

– У-у-у… – скривился Гермес. – Покупной.

– Ешь скорее, – велела ему Алиска, заботливо наливая еще кофе взамен расплескавшегося, – ешь, Гермесик, пока эта мегера не явилась и не отняла у тебя все. А «наполеон» я тебе завтра испеку свой. Или ты шарлотку хочешь?

Гермес лишь тряс в ответ головой и торопливо глотал кусок за куском. Глядя на то, как он уписывает за обе щеки жирное лакомство, запивая его угольно-черной отравой, которую с настоящим кофе роднило лишь название, подруги почувствовали странное успокоение на его счет. Если он способен есть такую гадость, значит, выздоровление идет полным ходом.

Как бы там ни было, а Гермесу удалось выжить. Его жизни теперь ничто не угрожает. Растворимый кофе, готовая выпечка и жирная жареная курица не смогут отправить его на тот свет прямо сейчас, это мина с отсроченным действием.

Кто бы ни стрелял в Гермеса, этому преступнику не удалось спровадить Гермеса следом за его сестрой и матерью. И тут же у сыщиц вновь возник вопрос: а кто же стрелял в Гермеса? Кто этот человек? И почему он до такой степени взъелся на семью Гермеса, что пожелал уничтожить их всех? Дело тут в белой «Ауди» и ее владельце или в чем-то еще?

– Возможно, мы с самого начала не от того угла плясали? – вполголоса произнесла Леся, все еще не сводя глаз с жующего Гермеса. – Что, если убийство Дины не имеет никакого отношения к исчезновению наших мужчин?

– Почему?

– Может, у семьи Дины был какой-то давний враг?

– Который только сейчас активизировался и начал расправу с ними?

– Да. Могло же такое быть?

Кира немного подумала и сказала:

– В таком случае Гермесу по-прежнему угрожает опасность.

Но Гермес, у которого разыгрался жуткий аппетит и который глотал еду не прожевывая, лишь отрицательно покачал головой в ответ на вопрос подруг:

– Не-а, нету у нас никаких врагов. Нас с матерью все любили.

Мягко говоря, это было не совсем так, но Гермес твердо стоял на своем. Он не желал даже признавать тот факт, что могли найтись люди, желающие зла ему самому, его матери или сестре. Вопреки очевидным фактам он продолжал твердить, что все случившееся с его семьей и им самим – это чистой воды случайность.

Теперь, когда подруги узнали точный адрес дома, где до них довелось побывать Гермесу и Дине, они просто не могли удержаться, чтобы не наведаться в эти самые Овраги. Напрасно майор и Никита надеялись, что подруги этого адреса не смогут узнать самостоятельно. Девушкам это все же удалось. И теперь первым делом они должны были съездить туда.

Если там была Дина, если там был Салим и его белая «Ауди», то и Эдик с Лисицей тоже могли там побывать. Каким бы ни был ничтожным шанс, подруги не собирались его упускать. Так что они отправились в Овраги прямиком из больницы.

Гермес доходчиво объяснил девушкам, как добраться до нужного им дома на машине. Подруги взяли с Алиски слово, что она никуда не отлучится до их возвращения, что не оставит Гермеса одного.

Услышав это, Алиса насторожилась:

– Что вы хотите этим сказать? Что ему может угрожать новая опасность?

– Нельзя исключать такой вариант.

– Тогда я буду его охранять!

И маленькая тощенькая Алиска выпрямилась во весь рост, давая понять, что она врага к постели своего любимого ни за что не допустит!

До Оврагов подруги добрались без проблем. Пробок на дорогах не было. И весь путь занял у них от силы полтора часа. Место и впрямь было уединенное. Чтобы добраться до нужного им дома, пришлось несколько километров проделать по лесной дороге.

Глядя по сторонам на деревья, мелькающие за окнами, Леся недоуменно бормотала себе под нос:

– Если у дома номер 117, то где же остальные сто шестнадцать домов?

Майор и остальные полицейские все еще были тут. Как поняли подруги из обрывков их разговоров, полиция весь этот и прошлый день плотно занималась прочесыванием окрестностей. Полиция считала, что пленников могли перепрятать где-то неподалеку.

Никиты и его коллег не было. А при виде появившихся подруг лица у полицейских как-то странно вытянулись.

Особенно выражение лица сильно изменилось у следователя. Из просто озабоченного оно внезапно сделалось откровенно злым.