Марина Серова - Острая нить

И я больше боялась не встречных машин, а рытвин на дороге. Каждую «пойманную» мной ямку он комментировал горестным возгласом. Я очень хорошо его понимала, но, согласитесь, реагировать и на дорогу, и на отца-пассажира — занятие, как говорила одна историческая личность, архисложное, особенно для юного создания.

Первое, чему я научилась, — жать на газ. Машина легко набирала скорость, а я поначалу этой скорости не чувствовала и не ведала страха. Точно так же потом шло дело при освоении дельтаплана: первый страх я начала ощущать года через два после начала полетов.

Словом, «Жигули» резво мчались вперед по пустынной дороге, а я путалась в педалях сцепления и тормоза, все время забывая, когда и как надо переключаться на другую передачу. У меня получалось что-то одно: либо я следила за скоростью и правильно переходила с низшей передачи на высшую и обратно, либо аккуратно объезжала выбоины. На все сразу внимания не хватало, хоть тресни.

В общем, водить машину толком я тогда так и не научилась. Ямка, в которую угодил теперь наш «КамАЗ», напомнила давнишние уроки вождения…

…а кинжальная боль в боку напомнила недавний рукопашный бой.

Тот удар я пропустила, блокируя нож левой рукой. Это было зимой, я возвращалась из гостей что-то около двенадцати. На очередном перекрестке из стоявшей на противоположном углу темно-зеленой «шестерки» выскочили и помчались ко мне трое чернявых парней в коротеньких кожанках — как я ненавижу эти короткие куртки, бандитскую униформу!

Один, подбежав, стал молча и довольно грамотно махать ногами, у второго оказалась в руке гибкая телескопическая дубинка с утяжеленным концом, а третий выхватил нож. Ребята вели себя как слегка пьяные, но перегаром от них не пахло — может, «ширнулись»? Впрочем, тогда я думала не об этом, а о том, что не сообразила сбросить свое длинное пальто из плотного драпа.

Однако пальто сослужило и добрую службу. Полноценного блока у меня не вышло, но вот рукавом пальто я лезвие поймала — правда, при этом слегка поранив ладонь. Дальше я схватила чернявого за руку и крутанула, вырывая нож и стараясь в то же время закрыться от удара ногой, который наносил второй нападавший, да при этом еще уйти от дубинки третьего. Последнее, увы, не удалось (и на Танюху бывает проруха!) — цилиндрический набалдашник проехался мне по ребрам.

Если бы не пальто, по крайней мере одно ребро он мне бы сломал. А так я только задохнулась от боли, но устояла и не пропустила больше ни одного удара.

Первый злодей, лишенный холодного оружия, с вывихнутой рукой полетел наземь. От двух других я отскочила, потом еще отскочила — и все-таки освободилась от дважды спасшего меня пальто.

Сразу стало легче. Очередной удар ноги я встретила во всеоружии: провела классический блок-захват, свалила чернявого каратиста под ноги обладателя дубинки и по всем правилам добила, пока третий любитель отнюдь не единоборств готовился броситься в очередную атаку.

Кроме своего телескопического оружия, третьему «смельчаку» похвастать — в смысле навыков рукопашной — оказалось нечем. Едва мы с ним остались с глазу на глаз, я легко ушла от очередного взмаха пружинящей железки, перехватила сжимавшую оружие руку, буквально выломала из вражьих пальцев дубинку и по-айкидошному продолжила траекторию ее движения. Вслед за рукой вниз и в сторону полетели остальные части тела моего оппонента, а когда полет завершился, я от души прошлась каблуками по своему главному обидчику — разозлил он меня!

Я взглянула на своих врагов, держа в руках трофейный арсенал, и, видимо, это зрелище произвело на них сильнейшее впечатление: один из любителей коротких курток сказал своим:

— Ну че, пошли?

Мнение остальных оказалось иным: они не пошли, а побежали к своей «шестерке»…

Нож я потом выкинула, а вот дубинку приберегла. Не скажу, что на память — с тех пор нет-нет да и кольнет в боку — вот как сейчас!

…Мало-помалу игла в боку растаяла, опять стало можно дышать. Но появилось явственное стремление занять горизонтальное положение.

— Ребята, — сказала я, — вы позволите даме прилечь?

— Валяй, — разрешил Алексей. — В машине укачало или в небесах?

— ТАМ укачивает только в болтанку, темень ты полярная, — заметила я назидательно, укладываясь на уже привычный лежак.

Вытянутые ноги, оказывается, очень способствуют закрытию глаз — кто бы мог подумать! Я, проверив экстрасенсорные «дозоры», уже стала задремывать, когда Володька произнес вопросительно:

— Возьмем, что ли? Уж больно видуха у него несчастная.

— Давай, — согласился Алексей, — пока место есть. Скалымим!

Они засмеялись, шофер затормозил, и в кабину забрался, бормоча слова благодарности (я полюбопытничала, привстала со своего ложа), какой-то помятый — с похмелья, что ли? — низенький мужичонка с видавшей виды болоньевой сумкой.

— До Подлесного мне, — назвал помятый пассажир пункт назначения.

— Это далеко? — уточнил наш водитель.

— Да нет, тут рядом, километров десять, — ответил мужик. — Я бы пехом, да ходок из меня теперь плохой.

— Болеешь? — сочувственно поинтересовался Алексей.

— Не, упал, и кобыла укусила, — объяснил неважнецкий ходок.

— Хорошо, не акула, как в той песне! — хмыкнул Володя. — Как же она тебя тяпнуть умудрилась?

— Изловчилась, вражина, — сокрушенно покачал головой пострадавший пассажир. — Во, глянь! — И он подал Алексею сложенный вчетверо листок серо-желтой бумаги с неровными машинописными строчками.

Алексей стал вслух читать:

— Так… «Акт формы Н-1… Обстоятельства: Скотник Михайлов упал с кобылы, причем одна нога осталась между лошадью и землей, а другая — на свободе, на той ноге, что подвернулась, и получилась травма. Да еще кобыла умудрилась дважды его укусить.

Причины: Неосторожность пострадавшего, беспечность, непринятие мер защиты, ротозейство, дождь.

Мероприятия: Кобылу — на бойню. Скотника обсудить на собрании, когда окончательно протрезвеет».

Все рассмеялись, в том числе и укушенный скотник Михайлов. Через несколько минут, доставив пассажира к месту назначения, Володя отказался от платы за извоз:

— С пострадавших да еще рассмешивших денег не берем…

Распрощались мы не только со скотником Михайловым, но и с надоевшими бесконечными посадками вдоль дороги, о чем возвестил Володя:

— У-у! Красота!

Я поглядела по сторонам, не покидая лежака, и мысленно поблагодарила шофера, у которого оказалось развитым чувство прекрасного.

Слева метрах в двухстах от дороги начинался сосновый бор, из которого сразу потянуло запахом разогретой хвои. Справа почти вплотную к шоссе подкралось большое озеро, на противоположном берегу которого вставали изрезанные оврагами высокие холмы. Склоны холмов покрывал ровный травяной ковер, а на вершинах темнел лес.