Марина Серова - Пикантные подробности

Этот пассаж Григорьев предпочел оставить без внимания, но уцепился за мое замечание про тетрадь:

— Кстати: что означает запись? Вы обещали сказать!

— Я всегда выполняю обещания.

Я молча начала вытаскивать из пакета свои мятые тряпочки: ура, домой, домой! Вернусь и сразу же под душ!

Повернувшись спиной к Григорьеву, я оделась. Мой внешний вид у меня восторга не вызывал, а впрочем, я же возвращаюсь с дачи! Что еще от меня ожидать? Одежда противно касалась запыленного тела. К таким ощущениям я не привыкла и не собиралась привыкать. Но не могла же я принимать душ на даче Григорьева! Сегодня, по крайней мере, я еще не созрела для этого.

— Мне было очень приятно вновь встретиться с вами и побеседовать, — сказала я Алексею Ивановичу, — оставляю вам этот прекрасный нож. Мне кажется, вы сумеете им воспользоваться. Кстати, этот пистолет мне тоже не нужен, — я показала на ствол братка, — подошьете его к делу и порадуете руководство новой победой.

— Вы так и не хотите развязать меня? — с горечью спросил он.

— Воспринимайте это как комплимент и оценку ваших данных, которые я наблюдаю воочию, — нехорошо это, но как было удержаться от милого ехидства? — К тому же сидеть на стуле со связанными руками — это получше будет, чем под столом с развязанными. В расчете.

Открыв входную дверь, я обернулась. Григорьев продолжал сидеть все в той же позе и смотрел на меня уже как-то воинственно.

— Если опять захотите навестить меня, добро пожаловать, но только когда я буду дома, ладно?

Он промолчал, и я вышла. И на этот раз Алексей Иванович позволил мне оставить за собой последнее слово. Вне всяких сомнений, он достоин того, чтобы продолжить с ним знакомство. Не до конца все-таки испорченный он человек, и кроме того…

Приблизительно к шести часам вечера я вернулась домой. Может быть, в самом начале седьмого, я не засекала точно. В квартиру я вошла осторожно, сжимая в сумочке рукоятку пистолета. Не санкционированных гостей у меня не оказалось. Единственным местом, куда я не заглянула со ствольной проверкой, остался сливной бачок. Но если в нем и сидит какой-нибудь супостат и дышит через соломинку — нехай там и захлебнется, зараза.

После того как спокойно разделась, угадайте, куда я побрела? В ванну?

Не-а! К телефону, вот куда!

Полистав невидимый блокнот своей памяти, я вспомнила рабочий номер телефона Володьки Степанова.

Я пододвинула телефон и стала названивать ему в горотдел. Разумеется, было занято, и долго было занято. Ни в жизнь не поверю, что к концу рабочего дня совершается основная масса преступлений. Просто эти официальные мужики хуже баб, когда есть возможность поболтать без последствий и на законном основании. Перезвонила еще пару раз. Да когда же они там кончат трепаться? Ага, попала.

— Алло! Вас слушают! — отозвался страшно занятой женский голос. Это точно секретарша, уже нацелившаяся домой, я ее с низкого старта сорвала, поэтому она так тяжело и дышит.

— Здравствуйте! Соедините меня, пожалуйста, со Степановым Владимиром Сергеевичем.

— Вас как представить?

— Татьяна Иванова, трепанационный эксперт.

— Минуточку.

Минуточка затянулась, в трубке отдаленные голоса что-то обсуждали, я ждала.

— Простите, пожалуйста, как, вы сказали, вас представить?

— Татьяна Александровна Иванова, государственный трепанационный эксперт.

Пауза.

— Соединяю.

После стандартного «тра-ля-ля» в трубке послышался Володькин голос. И почему он всегда такой недовольный?

— Да, слушаю!

— Привет, Володь! Опять не узнаешь? Иванова.

— Танька! Ты? Тьфу, черт! А мне сказали, какой-то эксперт, какие-то трепана… а, — он запоздало засмеялся. — Танька! Ты где пропадала? Я тебе звонил сегодня несколько раз и домой, и к этой, как ее…

— Елене, — подсказала я.

— Ну да, я уж волноваться начал, думал, что случилось.

— Ничего не случилось, Володь, поэтому и не звонила.

— Понятно, и что на этот раз? Только, пожалуйста, не говори, что опять труп нашла. Или что он тебя нашел. Ладно?

— Ладно, не скажу, но я действительно кое-что нашла.

— Ну-у? — Володька моментально напрягся. Плохо же он меня знает и низко ценит, если думает, что я ему под конец рабочего дня подлянку на продленку устраиваю. — Так… это, и чего же ты нашла? — тихим голосом уточнил он, думая наверняка о том, что скажет сегодня жене про причину очередной задержки на работе.

«Тщательней обдумывай, Степанов, пригодится», — произнесла я про себя, а вслух сказала слегка рассеянно и как бы озадаченно:

— Я нашла у себя свободное время на весь сегодняшний вечер. Даже и не знаю, как поступить… Может, посоветуешь что-нибудь?

После краткой паузы Володька официальной скороговоркой уточнил:

— Ты где находишься?

— У себя дома, — вздохнула я, — где же мне еще быть? Скоро стемнеет, одной в этом мире страшно даже чаю попить, не говоря уже, чтобы погулять…

— Ничего не предпринимай! — рявкнул Володька почему-то не так грозно, как он рявкал на меня ночью. — Я сейчас же выезжаю!

— Только без опергруппы, пожалуйста! — попросила я напоследок.

Он мне не ответил и положил трубку. Вот и думай теперь, как он приедет: один или с конвоем?

Я пошла в ванну, решив, что эта тема недостойна обсуждения.

Поплескалась я с удовольствием, с настроением и, разумеется, с шампунем, гелем и прочим, и когда выплыла в коридор в халате и в чалме, то немного пожалела о своем приглашении. Сейчас хотелось не здорового общения, а тихо прилечь на диван. Что я и сделала.

Я прилегла на диванчик и взяла мешочек с гадальными костями. Какой великолепный шанс они имеют для хамства. Если это случится — выброшу к чертовой матери!

Кости не решились на низкопробный юмор и выдали нечто серьезное:

19+4+34 — «Вас обвиняют в том, что вы вмешиваетесь в чужие дела».

Не оригинально! Всю жизнь живу с этими несправедливыми и гнусными обвинениями. И пока живу, как видите!

В дверь позвонили. Я, шаркая ногами в своих любимых турецких тапочках с загнутыми вверх носами, подошла к ней и посмотрела в глазок. Потом накинула на дверь цепочку и медленно ее приоткрыла. В щели тут же показалась радостная Володькина физиономия. Как всегда в последнее время, он был в гражданской одежде. В правой руке он держал «дипломат», в левой букетик цветочков. Вот и пригласи приличного человека чайку попить!

— Вы к кому? — озадаченно спросила я, округлив от удивления глаза. Он не ответил, только застонал, сдерживая неприличные слова, и отвернул лицо в сторону.

— Поняла, поняла, — быстро дошло до меня, — вы, наверное, ко мне! Ордера у вас спрашивать не буду, — сказала я и, скинув цепочку, запустила дорогого гостя.

То, что происходило потом, как мне кажется, не имеет прямого отношения к моему рассказу, поэтому беру музыкальную паузу на полтора часа.