Евгений Сухов - Слово авторитета

Убрать нужно аккуратно, безо всяких зверств. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да. Когда его убрать?

— Ты нетерпелив. Выжди день-другой, — неопределенно проговорил Антиквариат.

— Я понял тебя. А что ты скажешь по поводу «стволов»?

Антиквариат удивился:

— А чего тут рассусоливать? Крысятника нужно найти и наказать по всей строгости. Чтобы другим неповадно было.

— Что будем делать с Мишей Хвостом?

— Ты ему дал три дня. Это очень хорошее время, чтобы проявить свои деловые качества, — улыбнулся старик. — Но Варяга нужно поставить в известность. Иначе нельзя… Хотя дел у него хватает и без нас.

— Хорошо.

— Ну, ступай, ступай. Мне бы хотелось еще пивка глотнуть. Здесь оно особенно хорошее.

Больших заказов Спица не любил. С ними одни хлопоты. И как следствие — расшифровка инкогнито, а киллер обязан оставаться в безвестности, как если бы носил шапку-невидимку.

Иное дело разовая акция: хлопнул какого-нибудь фраера, получил обещанную «капусту» и свали в безвестность. И попробуй тогда отыщи.

Не любил Спица связываться с людьми влиятельными: кроме запаха денег, от них всегда потягивает нешуточной опасностью. И нужно оставаться предельно внимательным, чтобы самому не получить контрольного выстрела в голову.

Спица нутром чувствовал, что, кроме неприятностей, договор с ворами ничего не сулит. Он и Филина пробовал отговорить от каких-то соглашений с ворами, но тот принципиально стоял на своем: не желал отказываться от шальных денег и одновременно бросал вызов судьбе. Филин всегда был немного ненормальным и предпочитал вышагивать по самому краю бездны. Ладно бы топал в одиночестве, как говорится, ломай шею в собственное удовольствие, но ведь самое скверное, что он и других заставлял следовать за собой!

Опасения оправдались: вчера вечером он обнаружил за собой слежку. Двое парней на старенькой «Тойоте» вели его едва ли не через всю Москву. Делали это очень грамотно, перескакивая с одной полосы на другую, прятались за машины-попутчицы. Но даже когда они отстали от него метров на сто. Спица все равно затылком ощущал их горячее дыхание. Милиция? Вряд ли — он нигде не засвечивался, а следовательно, данных о нем не могло быть даже в самой полной картотеке. Даже если он где-то и сверкнул своими документами, то они вряд ли были подлинными, так как только за последние полгода он восемь раз менял свою фамилию. Подобные размышления лишь добавили головной боли. Если это боевики воров, то они не станут спрашивать ни фамилии, ни имени — подкараулят где-нибудь в подъезде и пальнут в затылок.

Спица поежился. Планов на ближайшую пятилетку было предостаточно, и очень не хотелось умирать, едва перевалив возраст Христа.

Надо позвонить Филину, пускай подумает, что бы это могло значить. Спица набрал номер мобильного телефона, но абонент был занят. Спица посмотрел в зеркало заднего вида — «Тойота», мигнув поворотником, свернула направо. Похоже, на сегодня у ребят были совершенно иные планы.

Спица облегченно вздохнул. Через пятнадцать минут у него встреча с красивой девушкой у входа в «Планету Голливуд». Милое юное создание, усердно искавшее острых ощущений. Она обратилась по адресу, когда на Тверском бульваре попросила у него огоньку, уж впечатлений он ей прибавит непременно. Для начала он напоит ее убойным коктейлем, что-нибудь наподобие «Терминатора». А когда у девушки заблестят глазенки и от желания будет трещать на груди кофточка, тогда он спровадит ее в свой автомобиль и на заднем сиденье, завязав юбчонку на голове, покажет ей все премудрости взрослого бытия.

То будет тремя часами позже, а в настоящий момент следовало предстать настоящим джентльменом, вооружившись букетом красивых роз.

Девушка была точна. Она приехала ровно в восемь часов, как и договаривались. Весь ее вид источал благополучие и уверенное торжество молодости. Она благоухала, как городская клумба, к запаху которой неистребимо примешивался терпкий аромат секса.

— Это тебе, — протянул Спица букет цветов. — Ты просто очаровательна, Мила.

— Сколько же здесь роз? Долларов на триста, не меньше. Восторг девушки был ему приятен. Следовало сдержанно улыбнуться, как если бы эта сумма для него ничего не значила. Кажется, получилось: чуть покровительственно и в то же время великодушно. Обыкновенный человек, который привык ежедневно тратить на цветы подобные суммы.

— Это всего лишь милый пустяк, но очень хочется думать, что он тебе пришелся по душе.

В зале народу было немного: четыре молодые пары, сидевшие у стен, да еще небольшая компания из пяти человек устроилась вблизи барной стойки. Не замечая присутствующих, они о чем-то громко, стараясь перекричать друг друга, спорили.

Спица, поддерживая девушку под локоток, направился к свободному столику. Мгновенно — из ниоткуда — возник официант и, казенно улыбнувшись, предложил меню.

— Что желаете?

Спица открыл папку, которая по толщине больше смахивала на хрестоматию по литературе и, осознав, что на прочтение содержимого может бездарно уйти целый вечер, небрежно откинул книжицу на край стола:

— На твой вкус, приятель. Да позабористее что-нибудь!

— Я вас понял, — черканул тот карандашом в своем блокноте, казенно улыбнувшись.

Клиент попался с изыском и с претензиями сибирского кутилы. Если обслужить по высшему разряду, то можно будет рассчитывать на пятьдесят — не меньше! — баксов в качестве вознаграждения.

— Мне бы хотелось начать с коктейля, — мягко улыбнулась Мила.

— Какой предпочитаете? — оживился официант. Так даже оно и к лучшему, пока будет готов заказ, можно потянуть коктейли.

— М-м-м, — девушка задумалась, — какой-нибудь сладкий и приятный.

— А мне покрепче организуй, — покровительственно распорядился Спица.

На краю стола лежал роскошный букет роз, в котором было не менее тридцати бутонов. Их алый цвет, такой же яркий, как и губы девушки, оказывал на окружающих почти гипнотическое воздействие.

Через минуту официант явился с двумя бокалами коктейля. Для девушки он поставил что-то красивое — многослойное и разноцветное, тут был и шоколад, и сок манго, и даже кусочки экзотических фруктов. Для мужчины напиток был прозрачный, с лимонным оттенком, более скромен, только сверху крохотными айсбергами плавали три льдинки. Всю эту картину довершали две тонкие длинные соломинки.

Спица осторожно взял крохотную ладошку девушки в свои пальцы. Он всегда считал, что постель начинается на пороге бара и к предстоящему совокуплению нужно подойти творчески, чтобы было не только о чем вспомнить, но и рассказать своим приятелям. Мила не пыталась выскользнуть из его плена — очень обнадеживающий признак.