Евгений Сухов - Слово авторитета

— Если бы ты знала, как я счастлив, что ты со мной. Неожиданно подошел официант.

— Вам просили передать вот эту записку, — положил он на стол свернутый вчетверо листок бумаги.

Отходя от столика, официант посмотрел на хорошенькое личико Милы. В ответ девушка лишь улыбнулась, одними губами.

Записка была от Филина. Он просил выйти из бара. Странно, почему он не подошел к столику сам и не сказал это лично? А потом, каким образом он узнал, что Спица вышел на очередной съем?

Впрочем, в последнем нет ничего удивительного, Филин всегда был необъясним, как стихийное бедствие.

— Обожди меня, киска, я сейчас приду, — виновато улыбнулся Спица и, быстро поднявшись, поспешил к выходу.

Ему пришлось выкурить две сигареты, чтобы убедиться в банальнейшем розыгрыше. Сплюнув, он вернулся в зал. Подобные подначки также были в характере Филина. При встрече нужно будет высказать ему свое неудовольствие.

— Извини, Милочка, что заставил тебя так долго ждать, но просто появились неотложные дела, — не стал вдаваться в подробности Спица.

Платье-футляр из черного бархата выгодно подчеркивало фигуру девушки, грудь была высока и обнажена ровно наполовину. От одного ее вида у всякого нормального мужчины должна закружиться голова.

Спица сел на свое место и обратил внимание, что девушка уже отпила из своего бокала почти треть. На столе стояло два салата, очевидно, для затравочки.

— Как тебе коктейль?

— Очень вкусный, — уверенно ответила Мила. — Я никогда не пила такого.

Красивая женщина добавляет очки мужчине. И Спица не без гордости отметил оценивающие взгляды.

— Сейчас и я оценю свой.

Он сделал несколько глотков. Но, к своему удивлению, обнаружил, что напиток не настолько приятен, как было обещано. Спица почувствовал неприятную горечь и жжение в горле.

— Мне нужно отлучиться, — шепнула ему Мила, поднимаясь, и, не оборачиваясь, направилась к выходу.

Парни, на несколько секунд позабыв своих спутниц, с восхищением посмотрели ей вслед. Девушки ревниво отметили ее безупречную фигуру и бриллиантовую нить на Шее, свисавшую едва ли не до пупа.

Ее спутник, откинувшись на спинку стула, был позабыт. И смотрел прямо перед собой на недопитый бокал Коктейля.

У входа Милу поджидала неброская старенькая «Тойота». Задняя дверца распахнулась, и она проворно, оголяя ноги до самого бесстыдства и на радость мужикам, кучковавшимся здесь же у крыльца, юркнула на сиденье.

На глазах у публики был развеян еще один миф, будто бы все красивые женщины пересели в престижные иномарки. Вот глядишь ты, как бывает, безо всякого стеснения садится в старенькую грязную «Тойоту», как будто бы так и должно быть. Видно, хозяин машины обладает каким-то даром убеждения, если сумел приворожить такую знатную девицу.

Машина тронулась и скоро затерялась в плотном потоке транспорта.

Лось слегка приобнял девушку:

— Ты классно выглядишь, Мила.

— Я стараюсь.

— Надеюсь, все в порядке?

— Как всегда. Ты же меня знаешь.

— Я никогда не видел на тебе это платье.

— Ты не поверишь, но я его купила специально для этого вечера.

— Ты мне разрешишь пощупать материю? — простовато улыбнулся Лось.

— Пожалуйста, если только у тебя не грязные руки, — фыркнула Мила.

Лось аккуратно приподнял платье и погладил ее бедро. Девушка безучастно посматривала в окно. Его рука скользнула дальше и добралась до черных трусиков, которые выглядели на ней невинным лоскутом. Лось слегка оттянул резинку, и пальцы утонули в нежной складке.

— Ты позабыл о вознаграждении, — холодно заметила Мила.

— Ах да, — виновато произнес Лось. Свободной рукой он вытащил из кармана конверт и протянул его девушке. — Здесь оставшиеся полторы тысячи «зеленых».

— Надеюсь, пересчитывать не нужно? — строго спросила Мила, на мгновение превратившись в требовательную воспитательницу.

— Ну что ты, за кого ты меня принимаешь? — всерьез обиделся Лось. — Все-таки ты имеешь дело с джентльменом.

Девушка взяла конверт и сунула его в разрез платья:

— Очень надеюсь.

Лось погладил лобок. Мягкий, пушистый.

— Квадрат, — прохрипел он, преодолевая подкативший к горлу спазм. — Ты вот что, сверни-ка в этот тупичок.

— Где потемнее, что ли? — не сумел сдержать улыбки пехотинец.

— А ты, я смотрю, догадливый. Быть тебе бригадным генералом! Ты иди пока погуляй, что ли… с полчасика. Не видишь, что ли. Мила — девушка очень стеснительная.

— Ладно, пойду кофе попью. Тут точка одна имеется, в пяти минутах отсюда, — сообщил Квадрат, вылезая из машины. — Значит, через полчаса?

— Батя здесь замешан! Не знаю как, но без его участия здесь не обошлось! — горячился Маркелов.

Полковник Крылов оставался спокойным. Наблюдения Захара полностью соответствовали его собственным догадкам.

— Ты в этом уверен?

— На все сто процентов! — едва ли не кричал старший лейтенант, напрочь позабыв о субординации и собственном зеленом возрасте. В эту минуту он общался с полковником так, как если бы тот был его дворовым приятелем. — Он не случайно вплел сюда Карася. Проверял меня, сука!

— Но-но, ты все-таки не выражайся, — пожурил Крылов, но в его голосе отчетливо звучали понимающие нотки.

— Извините, товарищ полковник, не удержался.

— Но правда в твоих словах есть. Лукавить не буду. — Лицо полковника Крылова стало задумчивым. — А как он себя ведет, не нервничает?

— Держится очень спокойно, как будто ничего не произошло. Его вообще очень трудно вывести из равновесия.

— Тебя не опекает? Маркелов усмехнулся:

— Пытается. Я уже не очень-то и рыпаюсь, пускай почувствует себя батей.

— Правильно, ничем себя не выдавай, пусть расслабится.

Они сидели в салоне старенького «Москвича» с проржавленными крыльями.

На такой неброский автомобиль вряд ли кто обратит внимание, и потому редкие прохожие быстро проскакивали мимо, непременно воротя нос, как будто бы проходили возле мусорной кучи.

Обшарпанная машина — идеальное место для конспиративных встреч, и Крылов, не опасаясь быть узнанным даже не прятал лица.

— Кстати, где ты сбросил «хвост»?

— А-а! — удовлетворенно протянул Маркелов. -У Пыжевского переулка, там есть один неприметный дворик, проходной. Я юркнул туда и выехал на Большую Ордынку.

— А они что?

— Проскочили дальше. Переулок был заставлен, и места для разворота просто не было.

— Кстати, Федосеев не говорил тебе, чем занимался раньше?

— Ни разу, — отрицательно покачал головой Захар. — Говорит вроде бы много, да все что-то не о себе. То про охоту расскажет, то про рыбалку. А не так давно хвастался тем, что познакомился с двадцатилетней девчонкой. Говорил, что она ему много всего такого показала, что он даже за свою предпенсионную жизнь никогда не видел. Он вообще как-то уходит от разговора о своей прежней жизни. Только все отговорочки, типа как несладко ему было.