Марина Серова - Предчувствие конца

Подростки гуськом шагали по улице. Их силуэты показались мне какими-то странными. Только при свете бледной луны, на минуту вышедшей из-за облаков, я разглядела, что вся компания одета в плащи с капюшонами, как католические монахи в фильмах про Средневековье. Что это еще за маскарад?!

А когда я поняла, куда движутся бандиты-недоучки, мне сделалась не по себе. Меловые скалы бывшего карьера, высокие тополя, в темноте похожие на кипарисы, покосившиеся памятники и кресты… Тинейджеры пришли на сельское кладбище.

Контингент в Сараевке был специфический. Алкоголь низкого качества и наркотики еще худшего поставляли клиентуру вот сюда, в бывший меловой карьер. Кладбище было невероятно востребованным объектом сельской инфраструктуры в этой богом проклятой деревне…

Что же понадобилось моим гаврикам в таком странном месте? Может, детки насмотрелись фильмов про вампиров? А что, сейчас это модная тема. Вместо лопоухого упыря с отвратительными длинными ногтями вампир теперь — сексуальный молодой человек, бессмертный, неуязвимый и нереально сильный. И очень чувствительный вдобавок. Одного не понимаю — как у героя и героини происходит сексуальный контакт?! Ведь он же мертвый, и кровь в его теле не движется. А насколько я помню курс общей анатомии, именно кровь делает возможным… Так, Охотникова, не отвлекайся!

Сейчас ты узнаешь наконец, зачем это бандитский детский сад понесло ночью на кладбище…

Подростки наконец остановились. Я скользнула за ствол старого тополя и приготовилась наблюдать. Отсюда мне было хорошо видно, как тот, кто шел первым, откинул капюшон — это оказалась рыжая Кира — и поставил фонарь на землю. Тинейджеры выстроились кругом возле свежевырытой могилы. Слушайте, может, эти ребята сатанисты и явились сюда отправлять свои отвратительные ритуалы?

— Каламаксай! — вдруг выкрикнула Кира, вскинув руку жестом «зиг хайль», только со сжатым кулаком.

— Каламаксай! — повторили хором остальные.

А может, это тайное общество, а? Новые масоны… А что, модная тема. Только вот гопники с окраин Тарасова не очень годятся в вольные каменщики…

— Зачем мы собрались здесь сегодня? — звенящим от напряжения голосом продолжала девочка.

Тинейджеры переглядывались. Похоже, свой урок они выучили неважно и теперь сбились, забыв нужные слова. Но Киру не так-то легко было сбить.

— Чтобы еще раз принести клятву верности! — крикнула она, вскидывая руку в повторном салюте.

— Чтобы принести клятву верности! — вразнобой повторили дети.

— А на чем клянутся? — продолжала спектакль Кира. Интересно, она сама придумала этот сценарий или ей кто-то его навязал? Вообще-то ораторское искусство — не такая уж простая вещь, как может показаться. Не каждый способен воспламенить толпу, не каждый может повести за собой людей и одними только словами заставить их делать то, чего они еще пять минут назад вовсе не собирались… Революционная риторика — мощное оружие! «Мы хотели мирно жить и растить наших детей. А они хотят нам помешать! Смерть врагам! Сплотимся! Кровь павших взывает о мести!» Самое печальное, что обе стороны используют одни и те же аргументы. И даже не важно, кто такие «они». Главное — «мы вместе»! Ну и еще «Мы победим, а враги пускай сдохнут!» Вот это всегда действует безотказно…

— На чем клянутся, я вас спрашиваю?! — Голос девочки взлетел до визга. Ого, как взвинтила себя Кира… Девочка напоминает мне комиссара времен Гражданской — тот же накал страстей и абсолютное оправдание чего угодно интересами дела. «Сначала победа, жалеть и плакать будем потом…» Что ж, детка, и поумнее тебя люди поддавались этой иллюзии…

— На Конституции? — робко спросила черненькая подружка Киры.

— Дура! — сбилась с высокого настоя «комиссар». — Клянутся на крови. Ну если всерьез.

— Мы это… мы всерьез! — довольно несмело проговорил кто-то из ребят в темноте.

— Вот поэтому мы здесь! — снова вдохновилась Кира. — Чтобы принести клятву.

— На крови? — деловито осведомился черноволосый участник драки.

— На крови! — Голос девочки звенел непонятным мне напряжением. Что задумала эта маленькая фюрерша?! Или девочка выполняет чьи-то приказы?

— На чьей? — все так же деловито спросил мальчик. Вот человек, твердо стоящий на ногах. Риторика на него не действует, ему дело говори!

— Сейчас разберемся! — зловещим тоном сказала Кира. Подростки принялись переглядываться. Белокурый Алеша вдруг с каким-то заячьим криком рванулся с места и кинулся бежать.

— Лови его! — скомандовала Кира, и дети бросились в погоню. Мальчишка пронесся в паре метров от меня. Я видела его бледное лицо, искаженное страхом. Ну, Кира, ну, постановщик зрелищ! Это же надо какого страху нагнала на товарищей! Талантливая девочка, признаю…

Черноволосый крепыш прыгнул на спину беглецу и повалил его на землю.

— Он здесь! Я поймал! — с непристойной радостью завопил мальчик. Подоспели остальные. Они заломили беглецу руки за спину и, торжествуя, поволокли к фюрерше.

— Ага! Кто бежит, у того совесть нечиста! — поддакнул начальству крепыш.

— Психи вы, — тяжело дыша, сказал Алеша. — Совсем с катушек слетели, да? Особенно ты, Кирюха. Хорош играться, вернись уже на грешную землю…

— Вы слышали, что он сказал? — вздернула подбородок девочка. — Он сказал, что это игра! Он всегда был самым слабым звеном среди нас. А вы знаете, что он задумал?

Все молчали.

— Он решил предать нас! — обвиняющим жестом Кира указала на мальчишку, а другой рукой поднесла фонарь к самому его лицу. Блондин глупо хлопал глазами, морщась от света. — И поэтому… смерть предателям! Каламаксай!

Голос девочки взвился над кладбищем, как в страшном сне.

— Смерть! Каламаксай! — вразнобой заорали остальные.

— Ребята… не надо… — пробормотал «предатель».

Ну, детки точно заигрались! Не пора ли заканчивать эту драму в одном действии?

Кира вдруг сунула руку под плащ и извлекла пистолет. Оружие было слишком большим для ее руки. Бутафория, что ли? Но выстрел, разорвавший ночную тишину, был вполне настоящим.

Алеша с минуту балансировал на краю ямы, потом скатился в могилу, обрушив земляной склон. Повисла напряженная тишина. Подростки молчали и таращились друг на друга, словно не понимая, что теперь делать.

Эта ненормальная действительно выстрелила в парня! Нет, дело зашло слишком далеко!

Я шагнула из-за дерева:

— Вечеринка окончена. Всем оставаться на местах!

— Мама! Привидение! — вдруг заорала толстушка.

— Атас, менты! — взвыл прагматичный крепыш.

— Бежим! — завизжала Кира, отшвырнула пистолет и бросилась бежать. Остальные устремились за ней.

Я не стала преследовать детишек. Никуда они до утра не денутся. Надо как можно скорее оказать помощь Алеше… Я спрыгнула в неглубокую могилу. Парнишка лежал на спине. Глаза его были открыты. Ранен или просто испуган до потери сознания?