Ричард Старк - Проклятый изумруд

-- Пожалуй, -- согласился Дортмундер. -- К тому же, возможно, это лучший выход.

-- Что -- "лучший выход"? -- не понял Келп.

-- Пусть Айко финансирует дело, -- пояснил Дортмундер. -- Но когда у нас будет изумруд, мы продадим его страховой компании.

-- Мне это не нравится, -- твердо заявил Келп.

-- Почему?

-- Потому что он все о нас знает. И раз изумруд большая ценность для их страны, они могут здорово обозлиться, если мы их надуем. А мне вовсе не хочется, чтобы меня преследовала целая африканская страна. Даже если я получу деньги.

-- Ну, ладно, -- сказал Дортмундер. -- Посмотрим, как все пойдет.

-- Целая страна против меня, -- с дрожью пробормотал Келп. -- Мне это совсем не нравится.

-- Ладно.

-- Духовые трубки и отравленные стрелы, -- продолжил Келп.

--Я думаю, они не такие отсталые.

Келп повернулся к нему.

-- Ты воображаешь, что это меня успокаивает? Пулеметы, самолеты...

-- Ладно, ладно, -- повторил Дортмундер. Он предпочел переменить тему. -- Кого, по твоему мнению, нужно привлечь к делу?

-- В нашу команду? А кто нам нужен?

-- Трудно сказать. Специалистов не нужно, кроме, разве, слесаря. Но никаких взломщиков сейфов.

-- Нас должно быть пятеро или шестеро?

-- Полагаю,' что пятеро, -- ответил Дортмундер и высказал одно из правил своего существования: -- Если работу невозможно выполнить впятером, значит ее вообще невозможно выполнить.

-- Хорошо, -- согласился Келп. -- Значит, нам нужен шофер, слесарь и человек на все руки.

-- Вот именно, -- подтвердил Дортмундер. -- Слесарем подошел бы тот коротышка из Де-Мойна. Знаешь, кого я имею в виду?

-- Как его... Вайз? Вайзман? Велч?

-- Вистлер, -- проронил Дортмундер.

-- Точно, -- вспомнил Келп покачал головой. -- Он за решеткой. Выпустил льва из клетки.

Дортмундер оторвался от лицезрения пруда и повернул голову к Келпу.

-- Что он сделал?

Келп пожал плечами.

-- Я тут не при чем. Так говорят. Он повел своих детей в зоопарк, от скуки машинально стал пробовать замки, как ты или я можем насвистывать, и случайно выпустил льва.

-- Очаровательно,-- сказал Дортмундер.

-- Я тут не при чем. А Чефуик, ты его знаешь?

-- Железнодорожный фанат? Он совершенный псих!

-- Но замечательный слесарь. И на свободе.

-- Хорошо, -- решил Дортмундер, -- позвони ему.

-- Теперь шофер.

-- Что ты скажешь о Ларце? Помнишь его?

-- Брось, -- сказал Келп. -- Он в госпитале.

-- Давно?

-- Недели две. Он налетел на самолет.

Дортмундер внимательно посмотрел на него.

-- Что-что?

-- Я не виноват, -- смутился Келп, -- насколько мне известно, он отправился на свадьбу одного кузена и, возвращаясь в город, поехал по ошибке в другую сторону и оказался на аэродроме Кеннеди. Он, полагаю, был немного пьян и...

-- Да-а, -- протянул Дортмундер.

-- Да. Он запутался в знаках и не успел опомниться, как на взлетной полосе N17 врезался в самолет, который прилетел из Майями.

-- На взлетной полосе N17...

-- Так мне сказали.

Дортмундер достал пачку "Кэмел" и предложил Келпу. Тот покачал головой.

-- Я не курю. Бросил -- после рекламных роликов о раке.

Дортмундер застыл.

-- Рекламных роликов о раке?

-- Ну. По телику.

--Яне смотрел телевизор четыре года.

-- Ты много потерял, -- сказал Келп.

-- Очевидно, -- произнес Дортмундер. -- Рекламные ролики о раке... Так о водителе. А со Стэном Марчем ничего странного в последнее время не происходило, не слышал?

-- Нет. А что с ним?

Дортмундер пристально посмотрел на Келла.

-- Я ведь тебя спрашиваю.

Келп недоуменно пожал плечами.

-- По последним сведениям, с ним все в порядке.

-- Тогда почему не пригласить его?

-- Если ты уверен, что с ним все в порядке...

Дортмундер вздохнул.

-- Я позвоню ему.

-- И, наконец, -- напомнил Келп, -- мастер на все руки.

-- Боюсь кого-нибудь называть, -- сказал Дортмундер.

-- Почему? Ты хорошо разбираешься в людях.

Дортмундер вздохнул.

-- Как насчет Эрни Даифорта?

Келп покачал головой.

-- Он завязал.

-- Завязал?

-- Да. Стал священником. Понимаешь, судя по тому, что я слышал, он посмотрел фильм о...

-- Хорошо, хорошо. -- Дортмундер встал и швырнул свою сигарету в пруд. -- Я хочу знать относительно Аллана Гринвуда,

-- напряженным голосом проговорил он, -- и все, что я хочу знать, -это "да" или "нет"!

Келп опять был в недоумении. Хлопая глазами, он спросил:

-- Как это -- "да" или "нет"?!

-- Его можно использовать?

Аккуратненькая старушка, сверлившая Дортмундера взглядом с тех пор, как он швырнул сигарету, внезапно покраснела и заспешила прочь.

-- Конечно, его можно использовать. Почему нет? Гринвуд очень хороший парень.

-- Я позвоню ему! -- закричал Дортмундер.

-- Я слышу тебя, слышу.

Дортмундер огляделся.

-- Пойдем, выпьем немного, -- проговорил он.

-- Конечно-конечно, -- согласился Келп и поспешно встал. -- Все, что ты хочешь. Конечно.

Они выскочили на автостраду.

-- Давай, детка, -- сквозь зубы пробормотал Стэн Марч. -- Поехали!

Он сидел, склонившись над рулем, который твердо держал пальцами в кожаных перчатках, а ногой вжимал акселератор.

Взгляд его читал показания всех приборов сразу: спидометра, омметра, тахометра... давление масла, бензин в бате... Марч натягивал ремни безопасности, пожимавшие его к сиденью, будто помогая машине увеличивать скорость, и все приближался к парню, который ехал впереди. Он. собирался обогнать его справа около ограждения, после чего дорога будет свободна.

Но тот парень понял, что расстояние между ними сокращается, и тоже прибавил газу. Нет! Никаких разговоров! Марч бросал взгляда зеркальце и убедился, что сзади все благополучно.

Он надавил педаль, и "мустанг" с бешеной скоростью, как стрела, промчался мимо зеленого "понтиака", кидаясь с одной стороны дороги на другую. "Понтиак" вскоре обошел его слева, но Марчу было наплевать на это. Он доказал, что он лучший.

Марч жил вместе с матерью на Восточной Девяносто восьмой улице. Он повернул направо, потом налево, посреди квартала сбавил скорость, увидел, что во дворе стоит такси матери и доехал до конца улицы, где нашел место для машины. Он взял с заднего сидения новую пластинку "Звуки Индианаполиса" и пешком вернули" к дому.

У подножия лестницы, ведущей на второй этаж, сидел жилец, торговец рыбой по фамилии Фридкин. Жена Фридкина всегда заставляла его сидеть на улице -- если там не бушевала песчаная буря и не рвались атомные бомбы. Фридкин махнул рукой, обдавая Марча ароматом моря, и крикнул:

-- Как дела, парень?

-- Ммм... --невнятно ответил Марч. Он не очень-то умел разговаривать с людьми -- общался, в основном, с машинами.

-- Мама! -- закричал он, входя на кухню.

Мать была в полуподвальном этаже, приспособленном под спальню Марча. Услышав зов сына, она поднялась по лестнице.

--Ты дома!.