Ричард Старк - Наемники

Ну и черт с ней. Я не боюсь холода.

- У меня разговор к Клэнси, - сказал я, назло ей фамильярно называя Клэнси по имени.

- В час ночи? - ехидно уточнила она.

- Так надо, - ответил я, даже и не думая переходить к извинениям и вообще соблюдать приличия.

- У моего мужа есть рабочие часы, - высокомерно начала было она цедить слова, но я перебил ее. У меня не было ни времени, ни настроения на пустые препирательства.

- Скажите ему, что это Клей, - грубовато посоветовал я. - Уверен, он захочет увидеть меня немедленно.

Она с сомнением оглядела меня.

- Подождите здесь. - И захлопнула дверь перед моим носом.

Что ж, подождем. К балкам веранды был подвешен деревянный диван-качалка, выкрашенный зеленой краской, и я присел на него. Качалка оказалась скрипучей, чем вполне оправдала мои ожидания, и я принялся слегка покачиваться взад-вперед, наслаждаясь противным звуковым эффектом. Мне очень хотелось позлить Лору Маршалл, ибо она и ее манеры раздражали меня до глубины души.

Минуту-другую спустя дверь распахнулась, и на пороге возник Клэнси собственной персоной. На нем был темный халат со строгим орнаментом и атласными лацканами - совсем как у Джорджа Сэндерса <����Джордж Сэндерс американский актер, снявшийся в фильмах "Ребекка" (1940), "Самсон и Далила" (1949), "Все о Еве" (1950), "Королевское письмо" (1970) и др.>, - а исказившее его лицо подобие улыбки правильнее было бы назвать свирепой гримасой.

- Заходите, мистер Клей, - пригласил он. - Мы можем поговорить в моем кабинете.

Я прошел за ним в дом. Кабинет помещался рядом со столовой, в которую вела дверь из гостиной, отделенной от входа небольшим фойе. Стервы нигде поблизости не угадывалось.

Оказавшись в кабинете - квадратной комнате, словно сошедшей с фотографии журнала по домоводству "Беттер хоумс энд гарденс", в интерьерах которого знаменитости обычно демонстрировали Эду Марроу <����Эдуард Роско Марроу известный американский журналист. В 50 - 60-е годы был автором, режиссером и ведущим нескольких популярных телепередач.> разные безделушки, - Клэнси включил свет, плотно закрыл дверь и повернулся ко мне.

- Кто, черт побери, тебе сказал, что ты можешь вот так запросто припереться сюда? - Хотя он говорил тихо, в его голосе скрежетали металлические нотки, а обычная располагающая улыбка сменилась гневной гримасой.

- Эд, - ответил я. - И он сказал, что я не только могу, а прямо-таки обязан это сделать. Обстоятельства изменились.

- У тебя нет права заявляться ко мне домой, - гневно бубнил он. - Запомни это раз и навсегда. Тебе здесь делать нечего.

- Кроме случаев, когда это необходимо. Он пропустил реплику мимо ушей.

- Я сказал Лоре, что ты работаешь на одного из моих клиентов, - сказал он. - На легального клиента, разумеется. Это деловой срочный визит, поэтому, когда будешь уходить, веди себя соответствующим образом.

- Ладно. Давай ближе к делу.

- А дело в том, что тебя тут быть не должно, - едва ли не с угрозой произнес он. - Никогда. Так что забудь дорогу к моему дому.

У меня почему-то промелькнула горькая мысль: придется ли и мне когда-нибудь в будущем таиться вот так от Эллы?

- Выскажи свое недовольство Эду, если тебе так уж не терпится пощелкать клювом, - буркнул я, прогоняя от себя мысли об Элле. - У меня заботы поважнее.

- Я хочу, чтобы ты зарубил это себе на носу, - злобно твердил Клэнси. Тебе здесь делать нечего. У меня офис в конторе, и я торчу там целыми днями. И твое дело вполне могло бы подождать до завтра.

- Эд сказал мне приехать сюда. И больше обсуждать эту бодягу я не собираюсь. А уж после того, как я по твоей милости отсидел девятнадцать часов в вонючей каталажке, у тебя вообще нет никакого морального права выпендриваться - видите ли, я обижаю его светлость.

- Это было не так просто. Они уперлись, не хотели тебя отпускать.

- Как бы не так. Это ты, по своему обыкновению, хреном груши околачивал. Так что садись и перейдем к более насущным вопросам. У меня на сегодня еще полно дел.

Клэнси, я видел, и дальше намеревался распространяться о том, что его дом - его крепость, но в конце концов до него, очевидно, все же дошло, что избавиться от меня так просто не удастся. И тогда он сел за письменный стол тоже пустой, как у Эрнста Тессельмана, но не такой огромный, - а я занял место в кресле напротив.

- Так что там стряслось? - спросил Клэнси. - Давай уж закончим поскорее.

- Сегодня вечером я нашел Билли-Билли, - сообщил я. - Правда, фараоны его тоже обнаружили. Нас едва-едва не прихватили вместе.

Он удивленно вскинул брови и, по-моему, даже забыл о том, что настроился злиться на меня и дальше.

- Так он в полиции? Или у тебя?

- Он у них.

- И ты хочешь, чтобы я вытащил его оттуда. Клей, можно было бы просто позвонить, а не мчаться сюда через весь город.

- Послушай, Клэнси, заткнись-ка и дай досказать. Когда я добрался до Билли-Билли, он был уже мертв. Так что фараонам достался лишь окоченевший труп.

- Он умер? - Клэнси откинулся на спинку кресла, погрузившись в раздумья, и вдруг улыбнулся. - Значит, и беспокоиться больше не о чем. Теперь все быстро уладится.

- Боюсь, что нет. Эд все еще требует, чтобы я отыскал гада, который столь круто заварил нам эту кашу.

- Но зачем? Бог ты мой! Труп Кэнтела в полиции, дело можно считать закрытым. Так что все довольны и счастливы.

- Кроме Эда. Тот козел наехал на организацию, и Эд считает нужным поквитаться с ним.

Клэнси подался вперед, обеспокоенно и доверительно глядя на меня, полностью входя в образ адвоката и забывая о своей роли сердитого хозяина.

- Клей, послушай меня, - заговорил он. - Так дела не делаются. Поверь мне. Клей. Последние два дня мы и так уже привлекали слишком много внимания к себе, нарвались на конфликт с полицией. Организации это на пользу не пойдет.

- Ты Эду скажи об этом. Я лишь выполняю приказания.

- Я и ему скажу то же самое. Где он сейчас, дома?

- Ага. Но не думаю, что вы договоритесь до чего-либо дельного. Он очень зол.

- Я его адвокат, Клей. Мой долг - вовремя предупредить его, когда он собирается затеять какую-то глупость. А превращать тебя в Шерлока Холмса нелепо. Ты станешь досаждать людям со стороны, не имеющим отношения к организации, действовать им на нервы, мозолить глаза полиции, обнаруживать нашу причастность к тем делам, о которых им и вовсе не следует знать. Билли-Билли Кэн-тел мертв, у полиции теперь есть его труп. Так что нечего дальше рыпаться.

- Зато дело Бетти Бенсон по-прежнему висит, - напомнил я ему. - Вообще-то я здесь из-за него.

- Я могу уладить это в два счета, - сказал он. - Они смогут повесить оба убийства на'Билли-Билли. Уверен, что никто не станет слишком упорно дознаваться, кому понадобилось замочить его. Так что нечего ворошить палкой муравейник.