Евгений Сухов - Убойный репортаж

С этими словами я достал из внутреннего кармана диктофон и, выключив его, вернул на прежнее место.

– Но, – Колокольцев едва не задохнулся от негодования и возмущения, – вы не имели права записывать на диктофон мои слова, не спросив у меня разрешения или хотя бы не поставив меня в известность!

– А вы не имели права врать при проведении тестирования, – достойно парировал я. – Да еще получать за вранье деньги…

Я прошел в прихожую и самостоятельно открыл дверь. Вышел на площадку. Немного постоял, соображая, в какую направиться сторону. Впрочем, что делать дальше, мне было вполне ясно…

Вперед! К гражданину Чуркину.

Везение – это не манна, падающая ни за что с неба. Вообще ни за что ни про что везения не бывает. Вам никогда не повезет в карты, если вы не будете знать правил игры и не сядете за зеленый стол. Никогда не повезет в любви, если вы не подойдете и не познакомитесь с понравившейся вам девушкой. И никогда и ни при каких обстоятельствах вам не повезет в деле, к которому вы будете относиться холодно и «спустя рукава».

Везение идет в руки идущему ему навстречу. Везение – это часто не что иное как результат. Премия, если хотите. Или бонус. Но всегда – за что-то конкретное…

С Чуркиным мне повезло (он оказался как раз тем человеком, который не стал врать при тестировании). Именно потому, что я желал этого. Желал переговорить с человеком, на кого тестирование не подействовало и кто был записан в дефективные. Дескать, генная предрасположенность ко злу или аномалия мозга, полученная при какой-либо перенесенной травме. Хотя, по сути, он оказался самым здоровым человеком – и разумом, и душой. И единственно честным из всех пятидесяти тестируемых граждан. Боже, насколько же плохи у нас дела, если из пятидесяти человек честным и порядочным оказывается только один. Выходит, неподкупных людей у нас всего два процента из всего количества населения? Воистину злым силам можно ликовать, поскольку полная их победа уже не за горами…

Впрочем, еще Зоя говорила, что у нее, возможно, сохранился адрес этого человека, с которым тестирование не получилось . И Чуркин оказался именно этим человеком. Как же все просто…

Его звали Анатолием Семеновичем. Он тоже проживал в чистенькой «хрущевке», только не на востоке, а на юге столицы. Я представился ему так же, как до этого Колокольцеву (почти без вранья!). Мол, я из Института неврологии (еду), пришел узнать, как дела.

– А дела по-прежнему, – посмотрел на меня Чуркин с нескрываемым презрением. – Я уже говорил вам и сейчас скажу: врать я не стану, и никаких ваших денег мне не надо…

– Так вы тот самый единственный из пятидесяти, с которым не получилось тестирование? – обрадовался я.

– Что значит, не получилось ? – подозрительно посмотрел на меня Анатолий Семенович. – Это ваше тестирование ни с кем не получилось. Только остальных вам удалось купить или, может, как-то запугать, а меня – нет.

– Тестирование – не наше, – пояснил я. – В смысле, я к тестированию не имею никакого отношения. И к Институту неврологии имею лишь косвенное отношение, поскольку в данный момент нашу телекомпанию «Авокадо», в которой я служу корреспондентом, интересует деятельность экспериментальной лаборатории Фокина, и не более того…

– Так вы не из института? – уже без презрения посмотрел на меня Чуркин.

– Нет, – ответил я. – Я с телевидения. Журналист.

– Это очень хорошо, – констатировал Анатолий Семенович. – Может, выведете на чистую воду всех этих аферистов.

– А вы уверены, что они аферисты?

– Конечно! А как еще их назвать-то? Водят людей за нос, а говорят, что занимаются наукой.

– А кто конкретно водил людей за нос? Фокин? Бережная? – быстро спросил я.

– Они, – подтвердил Анатолий Семенович. – И еще этот, ихний зам по науке… как его…

– Сиразеев? – подсказал я.

– Во-во! Он самый! – охотно подтвердил Чуркин. – Я думаю, он у них и есть главный.

– А почему вы так думаете?

– Так ведь это он просил всех нас говорить при тестировании то, что от нас ждут, а не то, что было на самом деле, – просто ответил Анатолий Семенович.

– А что было на самом деле ?

– А ничего не было, – ответил Чуркин. – Кроме легкого покалывания. Потом у меня голова долго чесалась.

– Ясно…

Я какое-то время помолчал. Фигура заместителя директора по науке Сиразеева уже не давала мне покоя, уж больно как-то выпячивалась рельефно. Получается, во всей этой афере с обузданием зла главный – он? Фокин участвовал в афере… Бережная участвовала в афере… Профессора Базизяна, скорее всего, водили за нос, сообщая ему липовые данные. А руководил аферой пресловутый Сиразеев?

– А вот вы сказали, что всех, кроме вас, купили, – прервал я молчание. – А кто купил, Анатолий Семенович?

– Сиразеев этот, кто ж еще, – без тени сомнения ответил Чуркин. – Он и премию обещал, если скажем все, как надо …

– Знаете, что, Анатолий Семенович, – в крайней задумчивости произнес я. – Наш разговор я записывал на диктофон. Вот он. – Я достал из внутреннего кармана аппарат. – Скажите, вы будете в претензии, если я воспользуюсь этой записью? Или мне ее стереть прямо сейчас, на ваших глазах?

– Да пользуйтесь себе на здоровье, – не раздумывая, ответил Чуркин. – Мне скрывать нечего… Я за правду…

– Большое спасибо, – искренне проговорил я.

– Так вы выведете этих аферистов на чистую воду? – с надеждой в голосе спросил Анатолий Семенович.

– Выведем, – заверил я этого честного человека. – Можете даже не сомневаться в этом.

– Тогда это вам спасибо, – сказал Чуркин.

– Пока не за что…

Он проводил меня до двери.

Вот так, граждане. Эти два визита привели к тому, что в деле появился новый фигурант: Сергей Артурович Сиразеев.

Любопытная фигура, однако…

Адрес Светланы, бывшей невесты Рудольфа Михайловича Фокина, я узнал из Интернета. Вернее, узнал ее телефон. Позвонил. Она долго не брала трубку, а потом связь оборвалась. Наверное, у нее была привычка не отвечать с первого захода на неизвестный номер.

Я позвонил еще раз. На сей раз ждать пришлось недолго:

– Але?

– Здравствуйте. Меня зовет Аристарх Русаков, – представился я. – Я тележурналист и хотел бы взять у вас интервью…

– У меня? – удивилась Светлана.

– Да.

– По какому поводу? – поинтересовалась она.

– По поводу убийства вашего жениха Рудольфа Фокина, – без обиняков сказал я.

– А о чем вы будете у меня спрашивать? – спросила Светлана, и я понял, что она в принципе не против интервью. Теперь надлежало не спугнуть ее и выудить согласие.

– Нам бы хотелось, чтобы вы рассказали о Рудольфе Михайловиче… – осторожно начал я. – Какой он был талантливый и добрый человек, как был предан делу, которым занимался. Что он любил в жизни, чего хотел добиться… В общем, хотим показать его и как человека, и как творческую личность. Нам кажется, он этого заслуживает… Ведь заслуживает, Светлана… простите, как вас по батюшке?