Галина Романова - Лучший день в году

Слава богу, все это продлилось недолго. Когда они приехали, процедура уже шла к завершению. Слава богу, Степу уже оперировали, и операция обещала закончиться удачно. Слава богу, кто-то из соседей не выдержал музыкального грохота и ввалился в квартиру. Если бы не все это…

– Балбес! Господи, какой же он балбес!! – прошептал Копылов, стоило им сесть в машину, ударился лбом о рулевое колесо. – Ну, зачем?? Зачем он пошел сюда один??

Света сидела как замороженная. Не шевелилась, не говорила ничего, не смотрела на Копылова. А потом вдруг сказала:

– Это я во всем виновата. Я отказала ему, и он… Он пошел сюда.

– Он пошел в прокуратуру для начала, – немного собрался Копылов, заводя машину. – Там условился поужинать с той девушкой, с которой я говорил на набережной.

– Красивая! – с горечью воскликнула Света и закрыла лицо руками. – Как же это все… Мерзко! Как же я от всего этого устала!!

– Успокойся, – кротко попросил Копылов, потому что не знал, как сможет обнять ее сейчас, как утешить.

Она может отпихнуть его, наговорить кучу ненужных слов, она потом о них забудет, а он станет страдать.

И вместо этого он снова повторил:

– Успокойся. С ним все будет хорошо.

– Я знаю. – Она отвернулась к окну, минуту молчала. – Знаешь, Саша… Знаешь, я всегда знала. Нет, я предполагала, что он закончит плохо. Именно так вот – плохо! Можно даже сказать, бездарно. И все из-за того, что какая-то девка не пошла с ним ужинать.

– Ты не права, – ответил Копылов угрюмо. – Не из-за этого.

– А из-за чего?

– А из-за того, что кто-то восемь лет назад плохо сделал свою работу.

– Что-о??

Она поперхнулась и минуту кашляла. А он снова не смог до нее дотронуться. Хотя разумно было бы постучать ее по спине. Или хотя бы погладить, или хотя бы просто прижать ее к себе.

– Что ты сказал, повтори! – отдышавшись, потребовала Света. – При чем тут события восьмилетней давности? Речь идет о великовозрастном балбесе, который…

– Который решил исправить ошибку, совершенную нами восемь лет назад, – настырно повторил Копылов. – Он пошел к этой женщине для того, чтобы показать ей портрет возможного убийцы. Убийцы милой женщины, убийцы неудачника-алкаша… Но опоздал! Тот опередил его. И снова случилось убийство! Черт! Я же просил его не соваться сюда до утра. Как чувствовал!

– А если убийца не тот, с портрета, а кто-то другой? – мгновенно переключилась на деловую волну Светлана.

Она вообще обладала уникальной способностью не путать личное и работу. Видимо, происшествие со Степкой ее настолько оглушило, что она позволила себе горестный вскрик.

– Кто?! Это он! Не может быть никто, кроме него! Сначала погибает женщина. Через много лет ее взрослый сын и ее отец решают докопаться до правды и… И началось! И всего-то стоило им прийти и начать искать фотографа!

– Стоп! – закричала вдруг Света, и Копылов, перепугавшись, резко нажал на тормоз. – Я не тормозить просила. Я хотела задать вопрос… А откуда убийца узнал, что дед с внуком активизировали поиски? Они что, объявление в газету давали? Нет!

– Они… Он… – Копылов наморщил лоб, в голове звенело так, будто кто-то ею бил стекла несколько часов подряд. – Кстати, да?

– Как они узнали адрес? Им сказал Савельев. Дальше… Убийце пришлось идти к бывшей жене фотографа. Потом возвращаться и убивать ее, чтобы она его не опознала и… нет, ну не нравится мне тут ничего!

– Что не нравится, Свет? Что?

Надо было тормошить ее, заставлять говорить много, сумбурно, чтобы он сумел уловить в этом что-то, ухватиться и потянуть.

– Он не мог быть один, Саша! – Она глянула на него сумасшедшими глазами. – Как-то все это не складывается, понимаешь?

– Что не складывается?

Он вел машину, сам не зная куда. Ловил какие-то ямы, пересекал сплошные. Он просто ехал и слушал ее.

– Если учесть, что женщину повесили восемь лет назад, что не она сама, то… То кому она мешала?! Мужу? У него алиби! Подруге? Этой самой, что теперь вдовца утешает? Так она была замужем. Слуша-а-ай… – ахнула Света и за горло схватилась, будто ей было трудно дышать. – А что, если эта повесившаяся…

– Алина ее звали.

– Да, да, Алина! Что, если у нее был роман с мужем подруги? И она от него была беременна в тот момент, когда погибла?!

– Господи! Свет, извини, но ты просто из-за Степки, из-за его похождений такие истории выдумываешь! Две семьи, и в них все спят друг с другом! Так получается? Ничего святого?! – Копылов скривил рот. – Это мерзко!

– Да! Но это многое объясняет!

– Что же? Что Гена, наш вдовец неутешный и рогоносец, попутно убивает чьими-то руками свою жену, потом с благословения подруги своей жены убивает своего партнера, являющегося его соперником, каким-то образом. И опля! Несчастные воссоединились! А виновные наказаны. Так, что ли?

– Приблизительно.

– А бывший сотрудник прокуратуры тут каким тогда боком? Он же был у бывшей жены Ильи!

– А если нет?

– А кто тогда?

– Не знаю. Высокий блондин. Симпатичный.

– Если намекаешь на Гену, то он знал адрес своего деверя. Ему к ней идти не зачем.

– Да, незадача, – Света покусала губу. И вдруг снова воодушевилась: – А если это все же был Савельвев? Чтобы запутать следы, он показывает ей липовое удостоверение. Возможно, оно когда-то попадало ему в руки и…

– Света, она не узнала его по фотографии. Ей показывали фотографию Геннадия, она его не узнала.

– Фотографии той восемь лет, – надулась Света.

– Согласен, – не стал спорить Копылов, он сам об этом думал. – Давай не станем спорить. Завтра сядем и спокойно все взвесим. Кто, говоришь, мне звонил?

– Какая-то тетя Таня, – подергала Света плечами. – Голос старый. Не помнишь?

– Не-а. – Он и правда не вспомнил. – Давай-ка наберем старушке, чего она хотела то?..

Илья спал. Его в последние дни все время клонило ко сну.

– Это ты выздоравливаешь, – радовалась Женька и целовала его в лоб, как покойника.

Он злился, заставлял целовать себя в губы. Женя с радостью подчинялась, и еда, которую она теперь без конца готовила выздоравливающему Илье, непременно подгорала, убегала на плиту, выкипала. Приходилось начинать все заново. Но она не роптала. Она вообще готова была начать всю жизнь заново, не то что суп какой-то второй раз сварить. И он готов был. И не просто готов, он уже ее начал – новую жизнь. И ему в ней все нравилось. Нравилось, как пахнут накрахмаленные наволочки, как ползет над рекой туман, как покрывается росой мохнатая ромашка в палисаднике. Единственное, чего ему не хватало, – это фотокамеры и покоя. Второго лишал крохотный пластмассовый квадратик, лежавший на подоконнике под цветочным горшком. Он даже не подумал его перепрятать, так противно было к нему прикасаться. Стоило вспомнить обо всем, так жить не то что по-новому – вообще не хотелось!