Марина Крамер - Я не ангел

Меня в его взгляде тревожило другое… Казалось, что он пытается понять что-то обо мне, увидеть то, что я скрываю. Я все время ждала от него подвоха…

И дождалась. Бросив беглый взгляд на часы, Мельников смущенно улыбнулся:

— Варенька… нам пора. Через час мне нужно быть на другом конце города.

Среди ночи? Ведь уже половина первого. Здорово! А я размечталась… Ну, что ж — так мне и надо. Я молча встала и пошла к выходу.

Кирилл проводил меня через подземку, и я вдруг заявила:

— Дальше не нужно. Я пойду сама.

— Варя, ночь…

— И что? Я никого не боюсь в своем районе, а идти тут минут десять. Всего хорошего тебе. Удачи.

Я повернулась и быстро пошла по освещенной улице к своему дому, оставив Мельникова на перекрестке. Было пустынно, никаких прохожих, хотя практически во всех окнах горел свет. Пятница, ночь. Москва никогда не спит. Зато мой муж ни разу за все время не побеспокоил меня звонком — нормальная семейная жизнь. И только теперь я вдруг вспомнила, что отключила мобильный еще на выходе из офиса.

Найдя трубку в сумке, я включила ее, и через несколько секунд посыпались уведомления о пропущенных звонках. Прекрасно — двадцать шесть. Светик сейчас в панике, лишь бы не напился опять, а то что-то не нравится мне тенденция. Я-то найду, что сказать, а вот его с утра опять будет корежить в похмельных судорогах, разбавленных чувством вины передо мной.

Едва я щелкнула замком, как из гостиной вылетел Светик, больше напоминавший разъяренного быка:

— Где ты была?!

— Полегче, — спокойно сказала я, снимая сапоги, — что ты ведешь себя как ревнивый дворник?

— Потому что ты шляешься… шляешься… как…

— Ну, договаривай, не стесняйся. В последнее время ты вообще перестал это делать.

Мой тон сбил его с толку, Светик, оторопев, затих, замер с безвольно открытым ртом и опущенными руками. Ему не было свойственно подобное поведение — мягкий, интеллигентный Светик не позволял себе повышать голос, ему это было физически неприятно.

— Варя… прости меня, но ты… — забормотал он, опустив глаза.

— Светик, дорогой, не выдумывай, хорошо? — Я убрала шубу в шкаф, задвинула зеркальную дверь и, подхватив сумку, пошла в спальню.

Муж двинулся следом:

— А как прикажешь понимать твое поведение? Ты не отвечаешь на звонки, телефон выключен, потом являешься ночью с запахом алкоголя — что я должен думать?

— Разумеется, только то, что я тебе изменяю, — расстегивая пуговицы на блузке, сказала я, стараясь не смотреть на Светика, присевшего на край кровати. — Ведь не существует деловых партнеров, у которых бывают дни рождения, крестины и прочие торжества, на которых они желают видеть своего адвоката, правда? — Определенно на чемпионате по вранью я могла бы претендовать на место председателя жюри, с такой легкостью в последнее время выдавала версии одна реалистичнее другой.

— Ты хочешь сказать…

— Я не хочу — я уже сказала. Была на дне рождения у Воротникова.

— Кто это?

— Это что — допрос? Хочешь увидеть всю мою клиентскую базу? — Я стояла в белье и колготках и старалась не опускать глаза — так легче убедить Светика в правдивости моих слов.

— Нет, конечно, но…

— Договаривай. Ты мне не веришь?!

— Варя, я не могу тебе не верить, но твое поведение…

— Да что ты заладил, как заведенный? Я не воспитанница детского сада, а ты не воспитатель! И не надо мне говорить о поведении, ясно?

— Успокойся, пожалуйста, — попросил Светик виновато, и я поняла, что снова его одолела — он уже сомневается в своих подозрениях и стыдится их. — Возможно, я не прав, мне просто показалось. Ты голодна?

— Нет.

— Ах, ну да… ты же с банкета… Может, чаю?

— А вина нет у нас?

Светик молча встал и, ссутулив плечи, побрел в кухню, загремел там посудой, вынимая бокал. Раздался сухой звук вынутой из горлышка пробки. Когда я вошла, Светик наливал в два бокала красное вино:

— Оказывается, еще осталось бордо, которое я из Франции привозил.

— Отлично.

Я села, подтянула второй стул и вытянула ноги, случайно задев локтем бокал, стоявший возле меня. Он опрокинулся, и вино вылилось на белый банный халат. Замерев от ужаса, я смотрела на красное пятно, расплывавшееся по ткани, и чувствовала, как похолодело все внутри. Светик, обернувшись от раковины, кинулся ко мне, схватил за руки и затормошил:

— Варя, Варенька… успокойся, все в порядке, это просто вино… сейчас, погоди… — Он начал развязывать пояс халата. — Мы сейчас снимем, и все будет в порядке… Это просто вино…

Но я знала, что в этот момент мы оба думаем об одном и том же.

Утром, обнаружив себя в постели совершенно голой, я не могла вспомнить, как именно оказалась здесь и почему без рубашки. Светика рядом не было — он уже возился в кухне, готовя завтрак. Судя по всему, ночью между нами что-то было — муж напевал «Турецкий марш», и это свидетельствовало о его отличном настроении. Надо же, я совсем ничего не помню… Видимо, шоковая реакция. А Светик молодец, не растерялся…

— Ты проснулась? — Он заглянул в открытую дверь, широко улыбаясь. — Доброе утро. Сегодня день чудесный будет — снежок, тепло, нет ветра. Может, в Загорянку поедем?

— Не хочется. Я лучше полежу, не обижайся, ладно? — Мне совершенно не хотелось выбираться из постели, из квартиры.

— Ну, как скажешь. Тогда я, пожалуй, прогуляюсь один до рынка. Что-то рыбы захотелось пожарить, пойду поищу, пожалуй, ледяную.

Светик был фанатом кулинарии, прекрасно готовил, умел выбирать продукты. Единственным недостатком был, пожалуй, тот бардак, который оставался в кухне после его кулинарных экспериментов. Хорошо, что сейчас мы могли позволить себе домработницу, приходившую три раза в неделю, а вот раньше утро понедельника мы встречали в унавоженной кухне, и эта же кухня ждала меня вечером — я вооружалась моющими средствами, рулоном бумажных полотенец, надевала резиновые перчатки и битых два часа отмывала результат вчерашней Светиковой готовки.

— Ты не пойдешь сегодня в театр?

— Я отменил репетицию.

— Светик, у тебя точно все в порядке?

Он улыбнулся, но улыбка вышла какая-то жалкая, вымученная:

— Конечно, Варенька, все хорошо. Мне просто нужно отдохнуть. Я пройдусь, подышу, подумаю… Потом ужин приготовлю и вечером просмотрю новую партитуру. Может, ты хочешь что-то еще, кроме рыбы? Я мог бы купить.

— Нет, не нужно, я с удовольствием рыбки поем. Я сейчас встану, Светик еще полчасика поваляюсь — неделя была не из легких.

— Отдыхай.

Он закрыл дверь, и я снова нырнула под одеяло. Очередной скучный выходной… Но, наверное, время развлечений для нас ушло безвозвратно? Если бы были дети, то нам бы волей-неволей приходилось организовывать их досуг, который стал бы и нашим, но их нет. Я не страдаю по этому поводу, а Светик, если даже и думает на эту тему, то деликатно молчит, уважая мой выбор.