Наталья Солнцева - Пассажирка с «Титаника»

В мансарде горел свет. Значит, Балычев дома. Или это домоправительница возится по хозяйству. Где девушки? Живы ли они? Если Хаса ни в чем не призналась, Плутон прикончит обеих.

Что за странные у них имена? Впрочем, танцовщицы канкана традиционно берут себе забавные прозвища. Тон задает «Мулен Руж».

«Хаса и Тахме, – озадаченно повторяла Глория. – Это больше, чем прозвища. Пожалуй, стоит потянуть за ниточку».

«Тем более надо ехать!»

«Ехать не обязательно, Рома. Все ответы тут, – она приложила пальчик к своему лбу. – Жаль, что я не сразу могу распознать их и выделить из потока информации. Мне нужно время».

«У тебя оно есть, а у девочек его нет!»

Лавров поискал, где бы перелезть через забор. На углу росла старая груша с толстыми ветками. Удивительно, что Балычев не срубил ее. Никто не застрахован от просчетов.

– Уу-у-а-ууу… – раздалось у сыщика под ногами.

– Это ты? – узнал он маленькую вислоухую дворняжку. – Привет. Что случилось?

Собака завиляла хвостом и прижалась к его лодыжке. Она мелко дрожала.

– Тебя кто-то обидел?

Дворняжка села, задрала лисью мордочку к небу и огласила окрестности заунывным воем. Неужто покойника чует? Глория была права: он опоздал.

– Ты чего, Найда? Прекрати! Не пугай меня. Зря, что ли, я с больной головой тащился в эту глухомань?

Он примерился и взобрался на грушу. Дерево пахло сыростью и молодыми фруктовыми почками. Лавров приник к стволу и осмотрел двор. Как по заказу, вышла луна. Справа виднелись сарай и гараж. Дверь в дом была закрыта, окно первого этажа тускло светилось. Похоже, там горит настольная лампа или торшер. Зато мансарда ярко освещена. Главное, у Балычева собаки нет. Иначе та давно бы учуяла чужака.

Сыщик осторожно спустился во двор по ветке груши. Мысль о том, что Плутон нарочно оставил грушу, пришла в последнее мгновение. Незваный гость замер и на свой страх и риск осветил землю фонариком.

Если Балычев поджидает визитера, то луч фонаря выдал его. Зато этот же луч поймал внизу, на земле, недобрый металлический блеск.

«Капкан! – похолодел сыщик. – Я чудом не угодил в расставленную ловушку!»

Стараясь не думать о том, что еще может подстерегать его во дворе, он скользнул по прошлогодней траве вперед. Ветер раскачивал верхушки деревьев, шептался с ними о чем-то сокровенном. По кустам пробегал тревожный шум.

Лавров опасливо обогнул капкан, подсвечивая себе из-под куртки фонариком, и осторожно подкрался к дому. На всех окнах стояли решетки. А дверь наверняка заперта. Никакой пожарной лестницы, никакого наружного входа в подвал.

– Черт… – он споткнулся о камень и сообразил, что это клумба. Вернее, каменное ограждение цветника. Из мокрой черной почвы проклевывались листья нарциссов и тюльпанов.

Проникнуть без шума в жилище Плутона казалось невозможным. Оставалось выманить хозяина или домоправительницу из дома. Только Балычев не дурак, на арапа его не возьмешь. На помощь девушек рассчитывать не приходится. Если они еще живы, то сидят под замком. Если живы…

Лезть на крышу? Сыщик поднял взгляд на высокие узкие дымоходы. Ничего не получится. Даже при наличии камина Плутон и тут принял меры предосторожности.

Бывший начальник охраны понимал всю бессмысленность своей авантюрной затеи. Он и девушек не спасет, и себя погубит. Во второй раз ему от Плутона не уйти.

С этими мыслями Лавров подкрался к входной двери. К ней вели несколько ступенек, которые он преодолел, каждую секунду ожидая подвоха. Но ничего не произошло. Не взвыла сирена сигнализации, никто не выскочил ему наперерез, даже ветер как будто замер в ожидании: что будет дальше?

За забором с новой силой взвыла собака. От ее зловещего воя мороз шел по коже.

Понимая, как глупо он себя ведет, сыщик дотронулся до дверной ручки. Отмычки он с собой не брал – не надеялся ими воспользоваться. Перед глазами возникло укоризненное лицо Глории: мол, не послушал ты меня, Рома, не поверил.

Он повернул ручку вниз, и та тихо щелкнула. Дверь оказалась открытой…

В Турции стояла жара. Раскаленный песок, белое от зноя небо и пыль.

В гостинице мы с Менатом поселились в одном номере, как муж и жена. Брак был фиктивным в том смысле, что мы продолжали спать отдельно. Статус супругов практически ничего не изменил в наших отношениях.

Менат оформил мне новые документы, которые прибавили к моему биологическому возрасту недостающие полтора года. Таким образом я обрела совершеннолетие, и мы «поженились».

Я не спрашивала, зачем это нужно. Менату лучше знать. Я была согласна на все, лишь бы оставаться с ним рядом.

– Сегодня у нас экскурсия, – заявил он. – Я заказал машину и гида только для нас двоих.

– Куда мы поедем?

– В город, который посещала сама царица Клеопатра. Правда, он давно разрушен землетрясением.

– Мы будем бродить по руинам?

Я плохо переносила жару, и мысль о том, что придется провести день под палящим солнцем, пугала меня.

– Я покажу тебе кое-что, – пообещал Менат. – Вставай, маленькая лентяйка, и одевайся.

Я лежала на кровати под кондиционером и наслаждалась прохладой. Мне не хотелось выходить из номера даже для того, чтобы искупаться в бассейне. Моя нежная белая кожа успела обгореть в первый же день приезда.

– Нельзя ли отложить экскурсию? – простонала я.

– Ни в коем случае. Я заплатил заранее.

– Боже!.. Какая пытка это солнце!..

Мне пришлось встать и сменить легкий сарафан на хлопковые шаровары и блузку с длинными рукавами. Широкополая шляпа завершила мой туалет.

– Отлично, – одобрил Менат. – Машина ждет.

Выйдя из гостиницы, мы окунулись в настоящее пекло.

– Сколько ехать? – уныло осведомилась я, усаживаясь на заднее сиденье такси.

– Тут недалеко.

Чернявый болтливый турок привез нас в небольшой городок, где главной достопримечательностью считались термальные источники. Они с Менатом бойко говорили по-английски, а я пыталась уловить смысл фраз, которыми они обменивались. Английский давался мне легко, но от жары у меня отказали мозги.

Я поняла, что, прокладывая дорогу к целебному источнику, рабочие наткнулись на развалины античного храма. Вызвали археологов, и те подтвердили уникальность находки. Надписи на колоннах храма были посвящены Плутону, повелителю мертвых, и его жене Персефоне.

– Ты слышала? – обернулся ко мне Менат. – Они обнаружили Ворота Плутона, о которых две тысячи лет назад писал Страбон!

– Кто это?

– Автор древней географии в семнадцати книгах.

Мы говорили по-русски, и теперь уже водитель напряженно пытался понять наши слова. В отличие от беглого английского на русском он изъяснялся едва-едва.

– Страбон! Страбон! – радостно откликнулся турок и затараторил по-английски.