Наталья Солнцева - Пассажирка с «Титаника»

«Бойся своего отражения…» – шепнула она мне, растворяясь в ночном небе.

Я должна была понять смысл ее слов. Я силилась уловить, о чем она предупреждает. Вместо этого я увидела себя заточенной в высокой каменной башне, одной из множества таких же безликих строений. Из этой башни мне не выйти живой! Путь к свободе – это прыжок в пропасть, полет в никуда…

Началось удушье. Я схватилась за горло, пытаясь глотнуть чистого воздуха, но в мои легкие заползал лишь ядовитый пар из подземных недр, где царствовал мрачный Плутон…

Я очнулась на краю мраморного бассейна. Мужчина в одеянии жреца брызгал мне в лицо водой. Заметив, что мои веки дрогнули и приоткрылись, он радостно перевел дух.

«Ты получила пророчество?»

«Да…» – прохрипела я, все еще пребывая во власти злых чар.

Он похлопал меня по щекам и спросил:

– Что с тобой, Уну?

Я открыла глаза и ощутила сильный жар. Я лежала на чем-то горячем и поджаривалась сверху и снизу. Несколько теплых капель упали на мои губы. Я с наслаждением облизнула их. Меня мучила жажда.

Двое мужчин склонились надо мной. Один был мне бесконечно дорог, другой – едва знаком. Первый держал в руках бутылку с водой и давал мне пить.

– Ты нас напугала, – взволнованно произнес он. – Вдруг побледнела, начала задыхаться и потеряла сознание.

Второй забормотал что-то на непонятном языке, и я вспомнила, что это Менат с турком-экскурсоводом, который привез нас на развалины античного города.

– У нее солнечный удар, – заговорил по-английски турок. – Она перегрелась. Надо везти ее в город, в больницу. Она может умереть!

– Нет… – прохрипела я.

– Мы не положили ей в рот обол Харона, – улыбнулся Менат. – Без этого лодочник не повезет ее через реку.

– Я бы на вашем месте не шутил так. Вы, русские, закоренелые материалисты, – ворчал турок. – Это место священно… здесь следует быть особенно осторожным в выражениях.

– Ворота Плутона давно разрушены, – возразил Менат. – Владыка нас не слышит.

– Вы слишком самоуверенны. Я бы…

– Что произошло с храмом?

– Святилище уничтожили христиане, а Ворота Плутона засыпали. Повелитель загробного мира разгневался и стер город с лица земли, наслав землетрясение…

Я не слушала экскурсовода. Мои мысли были заняты тем, что я пережила во время обморока. Выходит, когда-то… в далеком прошлом я уже побывала у Ворот Плутона!.. Я пришла в храм узнать о своем будущем. Жрец заставил меня вдохнуть отравленного воздуха, и меня посетило видение.

– Это был «Титаник»…

– Что? – удивился турок. – Она сказала «Титаник»?

– Ты ослышался, – солгал Менат, подхватил меня на руки и понес к машине.

Сиденье такси разогрелось на солнце и обжигало мою кожу. В салоне было нечем дышать. Наш гид уселся за руль, включил зажигание. Он оборачивался и искоса поглядывал на меня.

– Поехали! – приказал ему мой муж. – Ей совсем плохо.

– Это был «Титаник», – повторила я. – Выходит, я знала, что меня ждет… но тогда не смогла понять. Не смогла!.. Корабль показался мне монстром… вернее, раньше мне не доводилось видеть ничего подобного… Это было слишком давно…

– Уну! – прервал меня Менат и бросил выразительный взгляд на турка – Поговорим об этом в номере. Ладно?

– Зачем мы приезжали сюда?

– Я думал, ты что-нибудь вспомнишь у Ворот Плутона.

– Вот я и вспомнила!

Мои слова, похоже, разочаровали его. Он ожидал другого…

Лавров достал «беретту», взвел курок и шагнул в полутемный холл…

Слабый желтый свет просачивался из двери, ведущей в комнату или кухню. Вероятно, домоправительница перед сном читает книгу или подсчитывает расходы, чтобы отчитаться перед хозяином. А тот, похоже, наверху, в мансарде.

Сыщик не понимал, что происходит. Его нарочно заманивают в дом? Плутон довольно изобретателен. Решил развлечься? Оставил входную дверь не запертой, сам где-то затаился и готовит гостю сюрприз. На выдумки он горазд.

Лавров стоял, оглядываясь по сторонам. Вешалка, шкаф для одежды, подставка для зонтиков, ковер, скрадывающий шаги. Ничего лишнего.

Он обратил внимание на несколько пар обуви. Мужские туфли большого размера, кроссовки, женские лодочки на каблуке.

В доме царила мертвая тишина. Словно обитатели внезапно покинули его, забыв выключить свет и закрыть дверь на ключ.

Сыщик бесшумно двинулся на свет, прижался к стене и осторожно заглянул в комнату. Гостиная была такая же мрачная, как холл, скудно обставленная тяжеловесной мебелью. В одном углу скалился ряженый скелет, в другом горел торшер. Рядом в кресле сидела пожилая женщина, одетая в темное платье и белый передник. Она, не мигая, смотрела на Лаврова.

Он попятился, но тут же сообразил, что дама его не видит. У нее во лбу чернело круглое пулевое отверстие, а сзади растеклось по обоям содержимое ее черепа. Будь обои светлее, пятно сразу бросилось бы в глаза. Кровь и кусочки мозгового вещества не успели засохнуть, значит, расправа произошла совсем недавно.

Роман выругался про себя и вернулся в холл. Глория опять оказалась права: он опоздал. Все кончено! Плутон не стал разбираться, кто виноват, и убил всех. А сам скрылся в надежде, что влиятельные покровители отмажут его и зачистят следы преступления. В таком случае они могут явиться сюда с минуты на минуту.

Труп домоправительницы подтвердил худшие опасения сыщика. Девушки, скорее всего, тоже мертвы. Но где их тела? Наверху?

Он поднялся по деревянной лестнице в мансарду, ожидая увидеть там убитых танцовщиц. Однако его взгляду предстало иное зрелище.

На полу в луже крови лежал… хозяин дома. Вряд ли Плутон предвидел такую развязку. «Повелитель мертвых» сам пополнил их ряды. Убийца, кем бы он ни был, действовал без колебаний.

Яркие лампы беспощадно высвечивали жуткие подробности. Запрокинутое восковое лицо Балычева заострилось и утратило жесткую надменность. Руки безвольно раскинулись, одна нога была согнута в колене, другая вытянута. На среднем пальце левой руки поблескивал золотой перстень с монограммой.

Смерть сорвала с погибшего покров коварного и уверенного в себе Плутона. Перед Лавровым лежал мужчина лет сорока пяти, изрядно потрепанный жизнью, но все еще крепкий, который следил за собой и поддерживал форму. Теперь вся эта костно-мускульная масса являлась обыкновенной мертвечиной. Злой интеллект был повержен двумя кусочками свинца, попавшими в грудь и в голову. Убийца сделал контрольный выстрел, и вторая пуля разворотила мозг «двойного агента».

В обществе Балычев имел репутацию нечистоплотного дельца, безнравственного сластолюбца и чуть ли не содержателя притона для избранных. Это было его прикрытие.