Юлиан Семенов - Репоpтеp

- Бритву держу на службе, жужукает, профилактика нервной системы.

Следом за ним - я чуть было не толкнул человека дверью - вошел давешний громадина, что взял в засаде у Штыка взломщиков.

- Товарища зовут Миша, - пояснил Костенко. - Он посмотрит вашу дверь, поищет чужие окурочки, не святой же дух занес сюда эту записную книжку... Должны быть пальцы...

Окурков не было; дверь не вскрывали, и я вдруг с ужасом понял, что лишь один человек мог войти сюда, кроме меня, отпереть ящик стола и положить туда книжку Штыка. Этим человеком была моя жена, Оля.

...Когда верзила уехал в управление, чтобы продолжить работу с двумя задержанными, а Костенко вызвал бригаду <����науки>, чтобы искать отпечатки пальцев, я отправился делать чай и яичницу: полковник признался, что смертельно голоден.

- Не помешаю? - спросил Костенко, протиснувшись следом за мной в пятиметровую кухоньку, - я терпеть не могу, когда мне смотрят в спину.

- Глядите себе, я на это не реагирую.

- Устали?

- Видимо... Но - не чувствую, напряжение держит... Сейчас сделаю глазунью и расскажу вам всю историю... Покажу мои записи, копии документов, беседы, наброски репортажа, - дело еще только разворачивается...

Я снял сковородку с конфорки, переложил глазунью на большую тарелку и повернулся к полковнику, приглашая его в комнату.

- Давайте здесь, - сказал он. - Обожаю кухни.

- Уместитесь на табуретке?

- Думаете, у меня дома на кухне кресла стоят? Ну, договаривайте.

- Я бы только просил вас выполнить то, о чем попрошу...

- Для этого надо знать, что намерены просить.

- Ваши научные эксперты, полагаю, найдут здесь отпечатки пальцев моей жены.

- И у меня б дома тоже нашли, не мудрено.

- Погодите...

- Я слушаю, слушаю...

- Дело в том, что жена ждет ребенка, живет у матери. У меня ее не было последние четыре месяца... Но сегодня, возможно...

Костенко прервал меня:

- Ну, и что я должен сделать, если мы обнаружим здесь ее пальцы?

- Ничего. Забыть об этом. Не включать в протокол.

- То есть? - Костенко удивился. - Я что-то не очень понимаю конструкцию вашего размышления...

- Правильно, - согласился я. - Не поймете до тех пор, пока я не расскажу вам всю историю...

И я рассказал о том, как получил письмо Каримова, - не я, конечно, а редакция; рассказал о Горенкове, Кузинцове, Чурине, Русанове, Штыке - обо всем, словом, что произошло в последние дни...

Реакция Костенко оказалась странной; напрягшись, он подался ко мне:

- Опишите-ка мне Чурина, а? Как мы говорим, дайте словесный портрет.

- Я его не видел. Только фотографии...

- Неважно. Он блондин?

- Скорее русый. Очень крупный...

- Очень крупный, говорите? - Костенко перешел к чаю. - Занятно... На подбородке вмятинка есть?

- Да. А в чем дело?

- К сожалению, не могу вам ответить, Иван Игоревич... Речь идет о служебной тайне... На данном этапе, во всяком случае. Но я не совсем понял про вашу благоверную. Договаривайте... Когда нет одного звена, вся цепь рушится.

...Полчаса назад, как только я вошел в квартиру, позвонила Лиза; говорила быстро из автомата:

- Я с Гиви! Куда ты запропастился? На собрании все будет в порядке! Не волнуйся! Все выступят за тебя. Я - первая, чтобы снять гниль... Сейчас мы около Тамары... Сначала к ней приехал Русанов, а потом Оля с ее мамой. Видимо, с мамой, я так подумала... Высокая дама, седая, красивая, с очень большими глазами...

Это была Глафира Анатольевна, сомнений быть не могло.

- Лиза, - как можно спокойнее сказал я, - сейчас же иди к Гиви... Не будь одна ни секунды, возможно, за вами смотрят.

Она рассмеялась:

- Дорогой товарищ Шерлок Холмс, о чем ты?!

- Пожалуйста, сделай то, что я тебе говорю. И скажи Гиви, что те два парня, что сидели в кафе - помнишь, они вошли следом за ним, такие квадратные, - арестованы...

- Какие парни?!

- Они сели возле двери, один еще постоянно шаркал ногами...

Лиза вздохнула:

- Не смотрела я ни на каких парней! Я всегда на тебя смотрю... Ой, погоди, тут три человека ждут очереди, позже перезвоню...

- Лиза! - закричал я, но она положила трубку.

Выслушав меня, Костенко сокрушенно покачал головой, позвонил в управление; сказал, чтобы срочно получили фото замминистра Чурина, потом, назвав адрес Тамары, попросил немедля отправить туда группу...

- Вообще-то вы зря обо всем этом не рассказали с самого начала...

- Тогда я не имел бы права выступить с моей публикацией. В действие вступит бюрократическая машина...

- Имеет место быть, - согласился Костенко. - С одной стороны... А с другой - я волнуюсь за ваших друзей. Мужество - хорошо, безрассудство преступно... Кстати, вы - цепко-наблюдательный человек: один из арестованных, Антипкин, действительно постоянно шаркает ногами, словно боится описаться... Выдержкой вы тоже не обделены, - я бы сразу сказал о звонке вашей приятельницы, возможно, и она ходит по лезвию бритвы... Значит, полагаете, благоверная принесла сюда записную книжку Штыка и сунула ее в ваш письменный стол?

- Никто другой этого сделать не мог. Или я, или она.

- А какой ей навар? Или - чары злодейки Тамары?

- Вы верите в гипноз, магию и прочее?

- Верю. Но с определенного рода допусками. Можно, я задам вам вопрос? Только без обид, по-мужски?

- Если этот вопрос тактичен...

- Любой вопрос тактичен, если предполагает возможность ответа. Вопрос и право на ответ - визитная карточка демократии.

Все-таки у нас дурацкое воспитание: всех и каждого мы норовим встретить по одежке... С юности - и не потому что жили мы туго - я не верю надушенным седоголовым красавцам в шелково-переливных костюмах... В сороковых, говорят, такого рода людей обзывали <����плесенью>, <����стилягами> (дико, ведь <����человек - это стиль>?!), потом в пятидесятых Никита Сергеевич, добрый человек, проповедовал <����косоворотку>, а уж после началась пора галстуков, жилеток, крахмальных сорочек, переливных костюмов, пора болтовни и безвременья... Этот полковник забивает гвоздь по шляпку, точен в формулировках, атакующ и честен...

- Спрашивайте, - сказал я.

- Меня интересует вот что... Вы с Олей подходили друг другу? Она по-настоящему чувствовала вас? Вы - ее?

- Я ее... Я любил... Даже не знаю, как сказать - в прошлом или настоящем... Мне было с ней очень хорошо...

- А ей? Я не зря спрашиваю... И дело не в том, сильный вы мужчина или слабый; просто существует такой термин, как <����сексуальная совпадаемость>... И она обязана быть двухсторонней. Я спрашиваю не из пустого любопытства оно, вы правы, было бы верхом бестактности... По нашим данным, к чародейкам идут женщины, обделенные... нежностью... Я не говорю ни о беде с пьяницами мужьями, ни о скандалах из-за того, что молодые живут в одной комнате со стариками, - это не ваш случай... Я размышляю именно о чувственности... О том, что принадлежит только вам двоим... Знали б проблему - могли дать научную рекомендацию: <����Вы друг другу не подходите, лучше расходитесь, пока нет детей, потом будет сложнее, да еще искалечите жизнь ребенка...> Перетерпится - слюбится!.. Мура собачья, хватит терпеть попусту! Тем более в любви... А вопрос совпадаемости биополей? Раньше мы это понятие гоняли: <����Этого не может быть, потому что не может быть никогда>... А теперь уперлись лбом в проблему и снова поняли: опоздали в теории, отстали лет на тридцать и айда погонять... Наука - не конь, из-под плетки работать не может.