Пол Клеменс - Заговор богов

Около трех часов дня, ругая последними словами южные широты и их обитателей, они выбрались к приличному шоссе, помылись в ручье, переоделись, перекусили под любопытными взорами аборигенов в придорожной забегаловке. Заработал телефон, появилась возможность извлечь ненавистного «джинна» из кувшина.

– Прекрасно, Анджей, – скрипучим голосом возвестил Ангерлинк. – С каждым днем вы радуете меня все больше и больше.

– А нам это нравится все меньше и меньше, – лениво отбился Раковский.

– Потерпите, коллега, остался пустяк. Хорошо, я уяснил обстановку, попробую вам помочь – дистанционно, так сказать.

Он спрятал телефон. Не хотелось светить мобильным аппаратом перед алчущими взорами «голодных детей Африки». Как объяснить этой банде отморозков, что телефон у него настолько старый, что даже встроенный в него фотоаппарат не цифровой, а пленочный?

«А почему он обозвал меня «коллегой»?» – вкралась тревожная мысль.

Водитель доисторического фургончика любезно согласился подбросить заблудившихся туристов до Анцирабе. Правда, намекнул на сто долларов, а взамен предложил жесткую «плацкарту» – кузов с зарешеченным оконцем, который очень мило подпрыгивал при езде и пах, как стадо бабуинов…

Отходить от этого аттракциона им пришлось почти двенадцать часов – в невзыскательном мотеле на окраине второго города Мадагаскара. Анджей плохо помнил, как они прописались, как добрались до комнатушки с видом на пустырь. Была широкая кровать почти вровень с полом…

– Мы с тобой такие древние окаменелости, Анджей… – прошептала Криста, не находя сил пошевелиться. – Кто бы объяснил, где мы находимся?

– Анцирабе. Семьдесят верст до аэропорта Аривунимаму… – язык с трудом проворачивался, он сам дрейфовал в сторону сна.

– Какую маму?.. – Криста уснула, не завершив хорошее польское ругательство.

Только к вечеру в голове прояснилось. Смутные человеческие желания – помыться, поесть, заняться сексом… Всё испортил, как всегда, старый змей Ангерлинк, позвонивший на самом интересном месте.

– Вам ничто не угрожает в данный момент? – спросил он с отеческой заботой.

– Кроме вас, ничто, – откровенно сказал Анджей, сползая с возмущенной девушки.

Собеседник, кажется, обиделся.

– Полноте, пан Раковский. Мои люди и лично ваш покорный слуга неустанно пекутся о вашей безопасности, а вы только и делаете, что ворчите. Колдун при вас?

– Вы правда верите, что мы положим его в постель? – огрызнулся Анджей. – Ваш спаситель рода человеческого валяется где-то под дверью…

– Ох, не по-людски, – посетовал Ангерлинк. – Хорошо, будем надеяться, этот парень не обидится. Установка следующая. В стане некоего Теренса Хилла случился небольшой переполох. Служба безопасности этого полоумного стоит на ушах. В краже подозреваются двое – мужчина и женщина, которые нанесли ему до этого визит.

– Спасибо за новости, – хмыкнул Анджей.

– Не спешите с выводами. Об этих двух Теренсу Хиллу ничего не известно, кроме внешности и имени некоего Волчека. Надеюсь, вы не предъявляли настоящие документы?

– Нет.

– Прекрасно. Пока вы спали, по компьютерным каналам служб, обеспечивающих воздушные перевозки, прошла дезинформация, что господами Волчеком и Ковачковой, в коей нетрудно угадать вашу спутницу, прибывшими 29 июля на Мадагаскар, были заранее приобретены билеты на обратную дорогу. Но дорога запутана. Вечером первого августа эти двое воришек вылетают рейсом местной авиакомпании из Фианаранцуа… – Ангерлинк усмехнулся, – не пытайтесь повторить… в Мапуту – столицу Мозамбика. А утром второго числа – из Мозамбика в Прагу. Информация о ваших истинных намерениях в компьютерах отсутствует. Подлинные имена не светятся. Поэтому, я думаю, не случится ничего страшного, если завтра к назначенному времени вы придете в аэропорт Антананариву и сядете на свой самолет. Ну, может быть, чуть-чуть изменив свою внешность. Усы, покраска волос, можете, хм, рассредоточиться. Как говорится, на всякий случай. Внимание охраны Хилла и купленных им законников будет сконцентрировано на двух упомянутых портах, но… чем черт не шутит. Они могут командировать своих людей и в Аривунимаму.

– А статуэтка?

– Хорошо, что вы вспомнили, – засмеялся Ангерлинк. – Вы точно в Анцирабе?

– Думаю, да.

– Не буду вас сегодня дергать, отдыхайте. Утром мои люди свяжутся с почтовым отделением на площади Алабунда, и, думаю, к полудню вам хорошо бы там показаться и нанести визит начальнику отделения… или человеку, который будет находиться в кабинете начальника отделения. Передадите ему такую сумму, какую он запросит, и продиктуете адрес в Праге. После этого позаботьтесь о внешности и поезжайте в аэропорт.

– Так просто? – изумился Анджей.

Ангерлинк засмеялся.

– А жизнь незатейливая штука, пан Раковский. Просто некоторым свойственно ее усложнять. До встречи.

Связь прервалась. Он медленно повернул голову и утонул в озерах выразительных глаз. Взял голову девушки в ладони, принялся бережно целовать.

– Подожди, – Криста отняла его руки. – Тоскливое чувство мне подсказывает, что этой истории могут приделать печальную концовку. Мы умрем, Анджей? Только честно.

– Никогда! – он возмущенно затряс головой.

– Боги сделают нас бессмертными? – она округлила изумленные глаза…

Несть числа гостиницам, ночлежкам, постоялым дворам. Но лучше так, чем в сырых джунглях под открытым небом. Незабываемая ночь на Мадагаскаре скверно повлияла на самочувствие. Простуда обострилась и ничем не изгонялась. Лондон, аэропорт Хитроу, Эдинбург, столица Шотландии. «Не могу поверить, – стонала Криста, выходя на подгибающихся ногах из самолета. – Я нахожусь на острове, который считается моим домом. Почему я должна заниматься твоими глупыми делами? Я домой хочу!»

Никто ее, собственно, не насиловал. Просто женщины редко понимают, что срывается у них с языка. Гостиница на северной окраине Эдинбурга называлась «Голдсборо» – непритязательная коробка о девяти этажах. Неясно, почему ее предложил таксист. Возможно, она соответствовала всем озвученным требованиям: тихо, уютно, недорого, без глупостей. «А что такое «глупости»?» – удивился шофер. Анджей объяснил – это когда в номер, где живут мужчина с женщиной, всю ночь напролет предлагают девочек, мальчиков и наркотики. Их поселили на восьмом этаже. Здесь было чинно и размеренно. Выбритые портье в сиреневых сюртуках, горничные в чепчиках, медленно поднимающийся лифт. Он забил на Ангерлинка, на все навязанные обязательства, повелел прислуге беспокоить только в том случае, если пожалует королева Елизавета II, и провалился в сон… Потом они усердно восстанавливали душевное равновесие, по очереди лежали в ванной, изгоняя простуду, спали, спали, опять спали…