Камилла Лэкберг - Призрачный маяк

Эрика смеялась так, что на глазах выступили слезы. Спускаясь в лодку, она продолжала смеяться.

— Хочешь сказать, что они положили тебя в ванну с водорослями? — Смахнув слезы тыльной стороной ладони, Эрика икнула и снова зашлась смехом при виде выражения лица Патрика.

— А что тут такого? Мужчины тоже имеют право на спа. Ты-то наверняка попробовала все эти массажи и обертывания, разве нет? — пробурчал он, отвязывая лодку.

— Это так, но… — Смех не дал ей закончить.

— Откуда столько предрассудков? — продолжал Патрик. — Ванна с водорослями полезна всем мужчинам. Она выводит шлаки из организма, а поскольку у мужчин с этим сложности, то и ванна им нужнее.

Эрика схватилась за живот — так ей было смешно. Она по-прежнему не могла произнести ни слова от смеха. Патрик тоже молчал, демонстративно игнорируя жену. Он делал вид, что поглощен управлением лодкой. Конечно, он немного приукрасил правду для Эрики, но ему и его коллегам действительно понравилось в «Бадисе». Поначалу Патрик был настроен скептически по отношению к купанию в ванне с водорослями. Но когда он залез в нее, запах оказался не таким уж и неприятным, а вода была теплой, вполне комфортной температуры. Потом его попросили нагнуться вперед, и начался массаж спины губкой из водорослей. Это было настоящее блаженство. Когда Патрик вылез из ванны, кожа у него была как у младенца — гладкая, нежная, сияющая. Но когда он попытался донести это до Эрики, с ней случился приступ истерического смеха. И даже его мать, пришедшая присмотреть за детьми, пока они будут в отъезде, не могла удержаться от смеха.

Ветер усиливался. Патрик зажмурился, наслаждаясь ощущением ветра в лицо. В море пока было немного лодок, но через пару дней гавань заполнится туристами.

Приступ смеха у Эрики прошел, и она снова успокоилась. Обняв Патрика, стоявшего у руля, сзади, положила голову ему на плечо:

— Какой она показалась тебе по телефону?

— Нашему приезду она явно не обрадовалась. Но когда я предложил приехать в деревню, Энни отказалась, предпочтя, чтобы мы приехали к ней.

— А ты сказал, что я тоже приеду? — Лодку качнуло, и Эрика еще крепче обняла Патрика за талию.

— Да, я сказал, что ты моя жена и что ты хочешь с ней встретиться. Но эта новость не вызвала у нее никакой реакции. Сказала только, что не возражает.

— Что ты хочешь у нее узнать? — Эрика разжала объятия и присела на лавочку.

— Если честно, я и сам не знаю. Но мы так и не выяснили, ездил он к ней в пятницу или нет. Это важно. И потом, ей надо сообщить о смерти Матса.

Патрик резко повернул руль, чтобы избежать столкновения с лодкой, несущейся на них с бешеной скоростью.

— Идиоты! — прошипел он в сторону лодки.

— А по телефону ты не мог спросить? — Эрика тоже проводила лодку глазами. Никто из пассажиров не был ей знаком — группа подростков; наверное, первые туристы в этом году.

— Мог бы. Но предпочитаю задавать такие вопросы при личной встрече, чтобы видеть реакцию человека. Мне хотелось бы понять, каким человеком был Матс. Такое ощущение, что никто ничего о нем не знал, что он был не реальным человеком, а ростовой куклой, пустой внутри. Его квартира больше похожа на номер в отеле — ни одного личного предмета. А потом — избиение на улице… Все это очень странно.

— Но, как я поняла, Матте с Энни не общались много лет.

— Так говорят его родители. Но это не обязательно правда. Судя по всему, она была для него важным человеком. И если Матс действительно был у нее в пятницу, то мог рассказать Энни что-то о своей жизни, что-то, что могло бы помочь нам в расследовании. Возможно, она последняя, кто видел Матса живым.

— Понятно, — сказала Эрика, но с ноткой скептицизма в голосе. Она напросилась поехать с Патриком из любопытства. Ей было интересно, что годы сделали с Энни, как сильно она изменилась со времен школы.

— Это, должно быть, Грошер, — объявил Патрик.

Эрика выпрямилась.

— Да, это он. Маяк просто чудесный. — Она прикрыла глаза рукой от солнца, чтобы лучше видеть.

— А мне кажется, он какой-то мрачный, — сказал Патрик, сам не понимая, откуда у него такое чувство. Прищурившись, он разглядел женщину на мостках. Стройная высокая блондинка ждала их на пристани и ловко поймала брошенный Эрикой канат.

— Привет! — поздоровалась она, помогая им спуститься на берег.

Женщина была привлекательной, но слишком худой, отметил Патрик, — одна кожа да кости. Судя по всему, она сильно исхудала за последнее время, потому что джинсы висели на ней, удерживаемые на талии туго затянутым ремнем.

— Мой сын болеет. Он спит в доме. Так что я хотела предложить поговорить на причале. — Энни показала на покрывало, расстеленное на дощатой пристани.

— Конечно, без проблем, — согласился Патрик, присаживаясь на покрывало. — Надеюсь, ничего серьезного.

— Нет, небольшая простуда. У вас есть дети? — Энни присела напротив и разлила кофе из термоса по кружкам.

Солнце ярко освещало остров. Было тепло и хорошо.

— Да, есть, — усмехнулась Эрика. — Майе два года, Ноэлю и Антону четыре месяца — они близнецы.

— Тогда у вас полон дом, — улыбнулась одними губами Энни. К кофе она подала хлебцы. — К сожалению, мне больше нечего вам предложить.

— Ах да, я совсем забыл, — вскочил Патрик. — Я привез тебе продукты, которые ты просила.

— Спасибо. Надеюсь, вам это не доставило много хлопот. Пока Сэм болеет, я не хочу ездить с ним в деревню за покупками. Сигне и Гуннар мне помогают, но я не хочу надоедать им просьбами.

Патрик спустился в лодку и достал два доверху наполненных пакета с продуктами.

— Сколько я должна? — потянулась за сумкой Энни.

— Получилось на тысячу, — извиняющимся тоном назвал сумму Патрик.

Энни достала две купюры по пятьсот из кошелька и протянула Хедстрёму со словами благодарности. Тот кивнул и снова опустился на покрывало.

— Вам тут не одиноко? — спросил он, обводя взглядом крошечный остров. Маяк отбрасывал длинную тень на скалы.

— Тут хорошо, — сказала Энни, отпивая кофе. — Я не была здесь много лет. Сэм никогда не видел остров. Так что я решила, что самое время ему его показать.

— Почему только сейчас? — спросила Эрика, сдерживая любопытство.

Энни даже не посмотрела в ее сторону. Взгляд женщины был прикован к горизонту. Ветер разметал ее длинные волосы, и Энни нетерпеливо убрала их с лица.

— Мне о многом нужно было подумать, а это прекрасное место для раздумий. Здесь нет ничего, кроме мыслей. Ничего, кроме времени.

— И привидений, как я слышала, — добавила Эрика, протягивая руку за хлебцем.

Энни не рассмеялась.

— Это потому, что его называют Гастхольмен?

— Ну, тебе, наверное, лучше знать, соответствует это название реальности или нет. Я помню, как мы ночевали тут в школьные годы. Тогда мы действительно испугались.