Камилла Лэкберг - Призрачный маяк

— И ты ничего не слышал о нем от своих знакомых? — спросил Мартин, почесывая Никки за ухом.

— Нет, — ответил Ролле.

Видно было, что он ничего не знает. Иначе рассказал бы, чтобы заработать себе пару очков на будущее.

— Если что-нибудь узнаешь, позвони нам, пожалуйста! — Паула дала Ролле свою визитку. Тот скатал ее в трубочку и сунул в карман грязных джинсов.

— Конечно. Надеюсь, вы сами найдете выход, — ухмыльнулся он и потянулся за снюсом. [9] Снюс — вид бездымного табака, который закладывают за губу. Рукав рубашки взлетел вверх, открывая синие следы от уколов в вену. Ролле принимал героин, не кокаин.

До двери их вместо хозяина провожала Никки. Мартин погладил ее на прощание.

— Готово. Остались еще трое, — объявила Паула, спускаясь вниз по лестнице.

— Прекрасное начало дня, который мы проведем в обществе нариков, — заметил Мартин.

— Если повезет, будут еще собаки. Никогда не видела, чтобы кто-то так быстро переходил от испуга к восторгу!

— Она оказалась милой. Но вообще-то я больших собак недолюбливаю.

Эрике показалось, что с плеч у нее упала большая тяжесть. Умом она понимала, что им еще предстоит долгий путь и что в любую секунду Анна рискует снова погрузиться в темноту. Нет никаких гарантий, что она вернулась к ним насовсем. Но Эрика знала, что Анна настоящий борец. У нее была очень сильная воля. Однажды Эрика уже помогла ей подняться на ноги, поможет и сейчас. В этом у нее не было сомнений.

Патрик тоже обрадовался, услышав новости об Анне. Он насвистывал, уезжая на работу. Эрика надеялась, что ничто не испортит ему хорошего настроения. С тех пор как Патрик попал в больницу, Эрика не раз ловила себя на то, что следила за его настроением. Одна мысль о том, что с Патриком что-то может случиться, приводила ее в ужас. Он был ее возлюбленным, ее другом, ее мужем и отцом ее детей. Он не должен рисковать своим здоровьем, подвергаясь сильным стрессам, вызванным работой. Если с ним что-то случится, Эрика никогда ему не простит.

— А вот и снова мы! — Эрика вкатила коляску в библиотеку, выискивая глазами Май.

— Привет! — обрадовалась та. — Не успела закончить вчера?

— Нет, осталось немного. И я еще хочу посмотреть кое-что. Пока парни спят.

— Скажи, если тебе понадобится помощь.

— Спасибо, — поблагодарила Эрика, присаживаясь за стол.

Нелегко было отыскать желаемое. В блокнот она заносила названия книг, которые потом надо было посмотреть. Эрика чувствовала, как тонет в море информации о местных островах. Но иногда ей попадались крупицы золота, которые давали пищу фантазии. Так всегда было в процессе сбора информации для книги. Эрика проверила, как там дети. Малыши спокойно спали. Тогда она вытянула ноги и вернулась к чтению.

Истории о призраках оказались захватывающими. Давненько Эрика не читала ничего подобного. В детстве она обожала подобное чтиво, проглатывая залпом все от Эдгара По до скандинавских народных сказок. Может, поэтому она и начала писать детективы, чтобы оживить в памяти детские страхи.

— Можешь сделать копии нужных страниц, — предложила Май, желая помочь.

Эрика поднялась. Были несколько страниц, на которые она охотно взглянула бы дома еще разок. Внутри появилось знакомое приятное ощущение — как всегда, когда она была близка к разгадке. Эрика обожала составлять картину из кусочков мозаики. Особенно приятно было вернуться к этому занятию после нескольких месяцев возни с младенцами и пеленками. Наконец-то она делает что-то взрослое. Издательству Эрика сообщила, что приступит к новой книге не ранее чем через полгода, — и не собиралась менять решения. Но ее мозгу нужны упражнения, и эта история казалась ей прекрасным упражнением — увлекательным и не слишком изнурительным. Положив копии в сумку, Эрика медленно покатила коляску домой. Дышалось ей легко.

— Проклятье! Черт бы его побрал!

Патрик редко употреблял в речи крепкие словца, но сегодня его можно было понять. Сегодня Мелльберг превзошел самого себя. Патрик со всей дури стукнул рукой о приборную доску. Йоста аж подпрыгнул.

— Подумай о своем сердце!

— Извини… — Патрик заставил себя дышать ровно.

— Вон там, — Йоста указал на свободное место на парковке. — Что будем делать?

— А что тут можно сделать? Все равно это попадет в газеты.

— Знаю. Теперь нам придется разгребать эту кашу, которую заварил Мелльберг.

Патрик удивленно взглянул на Йосту.

— Ты прав. Что сделано, то сделано. Надо двигаться дальше. Я предлагаю начать с Эрлинга, а потом пообщаться с другими коллегами, спросить, замечали ли они за ним что-то странное, что указывало бы на причастность к наркотиками.

— Например, что? — Хоть Йосте и стыдно было в этом признаться, он не понял, что Патрик имел в виду.

— Ну, может, он вел себя подозрительно. Он ведь был весь из себя такой правильный, так что любая странность бросалась бы в глаза.

Полицейские вышли из машины. О своем приезде они не предупреждали, но, поговорив с секретаршей, поняли, что им повезло: все сотрудники оказались на месте.

— Эрлинг нас примет? — приказным тоном спросил Патрик.

Девушка испуганно кивнула.

— У него сейчас нет встреч, — сказала она и кивнула в сторону кабинета Ларссона.

— Добрый день! — поздоровался Патрик.

— Добрый день! — вскочил Эрлинг. — Входите-входите. Как дела? Что-нибудь узнали? Я слышал про это ужасное происшествие с детьми! Куда катится этот мир? — Он снова присел.

Переглянувшись с Йостой, Патрик начал говорить:

— Как выяснилось, между убийством и этой историей есть связь… — Он откашлялся и продолжил: — У нас есть основания полагать, что Матс Сверин имел отношение к кокаину, который нашли дети.

В комнате повисла тишина. Эрлинг смотрел на них во все глаза, не в силах переварить услышанное. Видно было, что он искренне удивлен.

— Но как? — наконец выдавил Ларссон, качая головой.

— Вы ни о чем не догадывались? — спросил Йоста.

— Нет, конечно, нет! Ничего подобного мы бы никогда не… Да такое даже представить невозможно! — На Эрлинге лица не было.

— Значит, вы не замечали за ним ничего странного? Перепады в настроении? Ненадежность? Опоздания? Другие странности?

Патрик внимательно следил за реакцией Эрлинга, но, судя по всему, его удивление было искренним.

— Да Матс был сама стабильность. Говорил он, конечно, мало, но это было его единственной странностью, — пожал плечами Эрлинг. — Может, это на него наркотики так влияли? Тогда неудивительно, что он ничего не рассказывал о своей личной жизни.

— Это нам пока неизвестно.

— Это же ужасно… Если выяснится, что у нас работал подобный сотрудник, разразится катастрофа!