Камилла Лэкберг - Призрачный маяк

— Я не могу это комментировать.

Прессе достаточно бросить наживку. Подробности они и сами узнают.

— Вы проверили прошлое Матса Сверина? Он употреблял наркотики? — Это был «Богуслэнтиднинген».

— Это я тоже не могу комментировать.

— У вас есть результаты вскрытия? — настаивал репортер, несмотря на недовольные взгляды коллег.

— Нет, результаты будут на этой неделе.

— У вас есть подозреваемые? — ухитрился вставить вопрос журналист из «Гётеборгс Постен».

— Пока нет. Больше я вам ничего не могу сообщить. Мы будем информировать вас по ходу ведения расследования. Но я считаю, что скоро убийство будет раскрыто.

За этим заявлением последовали новые вопросы, но Мелльберг только покачал головой, считая, что брошенной им наживки достаточно. Они должны быть благодарны ему, Мелльбергу, за это.

В приподнятом настроении он вернулся в кабинет. Дверь в кабинет Патрика была закрыта. Сосунок, повторил про себя Мелльберг, мрачнея. Хедстрёму давно пора понять, кто тут начальник и у кого больше всего опыта в подобных вопросах. И если ему что-то не нравится, пусть ищет работу в другом месте.

Бертиль плюхнулся на стул, закинул ноги на стол и сцепил руки на затылке. На сегодня работа выполнена. Можно и поспать. Он заслужил отдых.

— С кого начнем? — спросил Мартин, выходя их машины.

— Может, с Ролле?

Мартин кивнул.

— Давно мы с ним не болтали. Он, наверное, соскучился.

— Главное, чтобы был в настроении болтать.

Поднявшись по лестнице, они позвонили в дверь, но никто не открыл. Паула снова нажала на кнопку звонка. В квартире залаяла собака.

— Ох, я и забыл про овчарку, — покачал головой Мартин.

Ему не нравились большие собаки, тем более с хозяевами-наркоманами.

— Она неопасная. Я с ней уже встречалась, — сообщила Паула.

За дверью раздались шаги.

Дверь осторожно открылась.

— Да?

На лице у Ролле было написано подозрение.

Паула сделала шаг назад, чтобы он мог как следует ее рассмотреть. Между ног у него просунулась собака. Оглушительно лая, она пыталась прорваться к двери. Мартин инстинктивно сделал шаг назад, хоть это и не спасло бы его от собаки.

— Паула, из полиции Танума. Мы уже встречались.

— Да, я тебя помню, — признал Ролле, но дверь открывать не спешил.

— Можно нам войти? Надо поболтать.

— Поболтать… Где-то я уже это слышал, — Ролле не двинулся с места.

— Я говорю правду. Сажать тебя мы не собираемся, — спокойно пояснила Паула.

— Ну, входите… — вздохнул он, снимая цепочку.

Мартин с подозрением уставился на овчарку, которую Ролле придерживал за ошейник.

— Привет, пес, — Паула присела на корточки и почесала овчарку за ухом. Та тут же прекратила лаять и выгнула спину, довольная лаской. — Хорошая девочка… Правильно, не надо на нас лаять… — Паула погладила овчарку по спине. Вид у собаки был просто блаженный.

— Никки молодец, — сказал Ролле, выпуская ошейник.

— Мартин, иди сюда, — Паула махнула Мартину. Не до конца успокоенный, тот подошел к коллеге. — Поздоровайся с ней. Она добрая.

Мартин неохотно подчинился и погладил огромную овчарку по голове. Довольная, Никки лизнула его в руку.

— Видишь, ты ей нравишься, — улыбнулась Паула.

— Уммм… — Мартину стало стыдно за свой страх. Овчарка вблизи оказалась не такой уж страшной.

— Извини, Никки, нам надо поговорить с хозяином, — Паула выпрямилась, псина укоризненно посмотрела на нее. — Мне нравится ваша квартира, — сказала Паула, оглядываясь по сторонам.

Ролле жил в однокомнатной квартире, и видно было, что уют не входит в число его приоритетов. Из мебели в квартире наличествовали только узкая деревянная кровать, громоздкий старый телевизор, стоявший прямо на полу, коричневый продавленный диван и шаткий журнальный столик. Выглядели все эти предметы мебели так, словно их вытащили из мусорного контейнера. И, наверное, не только выглядели.

— Сядем в кухне.

Ролле пошел впереди. Мартин знал, что ему тридцать один год, но выглядел тот лет на десять старше. Высокий, он сильно горбился. Жирные, давно не стриженные волосы. Застиранная клетчатая рубаха. Джинсы все в пятнах и дырках — не по последней моде, а от тяжелой жизни.

— Мне нечего вам предложить, — саркастически сообщил Ролле, подзывая собаку.

— В этом нет нужды, — ответила Паула. Судя по количеству немытой посуды в раковине, даже если бы у Ролле и был кофе, пить его было бы не из чего.

— Что вам нужно? — вздохнул хозяин и начал обкусывать ноготь на большем пальце. Ногти у него были обкусаны до крови.

— Что тебе известно о парне из соседнего подъезда? — строго спросила Паула.

— Каком парне?

— А ты как думаешь? — вставил Мартин, играя с собакой.

— Парня, которому продырявили башку, я полагаю? — спокойно встретил взгляд Паулы Ролле.

— Ты угадал. Ну так как?..

— Что — как? Я ничего об этом не знаю. Я уже говорил.

Паула взглянула на Мартина. Тот кивнул. Он уже говорил с ним сразу после убийства, когда они опрашивали соседей.

— Да, но с тех пор мы узнали кое-какие вещи, — Моралес стала еще строже. Мартин подумал про себя, что не хотел бы стать ее врагом. Паула, несмотря на невысокий рост и хрупкость, была тверже многих парней.

— Какие же? — Голос Ролле был беспечным, но видно было, что он внимательно слушает все, что говорит Паула.

— Ты в курсе, что дети нашли у вас перед домом пакет с кокаином?

Ролле перестал кусать ногти.

— Кокаин? Где?

— В урне на улице. — Она показала на мусорку, которую было видно в окно.

— Кокаин в мусорке? — повторил Ролле с усмешкой.

Это, наверное, мечта наркомана, подумал Мартин. Найти в помойке пакет с кокаином. Все равно что выиграть в лотерею.

— Да, и дети его попробовали. И, естественно, оказались в реанимации. Нам повезло, что их доставили быстро.

Ролле запустил пальцы в сальные волосы.

— Это ужасно. Детям наркотики не игрушка.

— Им семь лет. Решили, что это конфеты.

— Но, говорите, все обошлось?

— Да, они выжили. И надеюсь, больше не притронутся к наркоте, с которой ты так хорошо знаком.

— Я бы не стал продавать наркоту детям. Вы же меня знаете. Я не такой.

— Мы в этом не сомневаемся. Я уже сказала, что они нашли пакет в мусорке, — смягчилась Паула. — Но существует связь между пакетом и убитым соседом.

— Какая?

— Неважно, — отмахнулась Моралес. — Важно, знали ли вы друг друга. Отвечай, не бойся, тебе ничего не грозит, — продолжила она, прежде чем Ролле успел возразить. — Мы расследуем убийство. Это гораздо важнее. Наоборот, если ты нам поможешь сейчас, это пойдет тебе на пользу в будущем.

Ролле задумался. Потом пожал плечами:

— Мне жаль. Я его только со стороны и видел-то, мы никогда не общались. У нас не было ничего общего. Но если то, что вы говорите, — правда, то, значит, я ошибся.