Владимир Колычев - Где правда, брат?

— Эй, чувак, ты чего? — задергался качок. Он лежал на полу и смотрел на Степана глазами загнанной лошади.

— Покаяться хочешь?

— А что это даст?

— Отпущение грехов.

— Я ведь и заплатить могу…

— За ресторан?

— Ну да…

— Твоя работа? — усмехнулся Степан.

— Ну… Да, я там был…

— Феликс приказал?

— Э-э… Ну, ему это нужно было.

— Значит, он. Где сейчас Феликс?

— Дома, по ходу.

— А это разве не его дом?

— Да нет, мы здесь живем, у него своя хата.

— Слышь, Лексус, ты метлой не мети! — одернул парня его дружок.

Он тоже пришел в себя, но потрогать взбухшую на лбу шишку не мог: руки за спиной были связаны крепко. Но бесила его не только собственная беспомощность.

— Ты сам за метлой следи, — глянув на него, ехидно усмехнулся Степан. — Позывной подельника сдал. Или это не позывной? Кличка, да? Как у собаки кличка? У тебя какая кличка?

— Ты, ваще, кто такой?

— Какая разница? Я тебя хоронить буду, а не ты меня. Мне нужно знать, чье имя на дощечке писать. Шучу. На самом деле я хоронить вас не буду. Просто кончу, и все. Мне только за это заплатили.

— Заплатили?! Кто заплатил? — вскинулся Лексус.

— Да это неважно.

— Захарский заплатил?

— Я заказчиков не сдаю.

— Ты что, киллер?

— Киллер — кто, а не что. Киллер — существо одушевленное. Хотя души у него нет. Такая вот нестыковочка, — усмехнулся Степан.

— Слышь, давай договоримся…

— Лексус, мать твою, хорош метаться! Это пацан, которого Захарский к себе взял. Он Гурия на хате у своей сеструхи заделал. Степа тебя зовут?

— А тебе от этого станет легче? — Степан сурово глянул на парня и приставил «ствол» к его виску: — Где моя сестра?

— Я откуда знаю, где твоя сестра?

— Знаешь. Она здесь сегодня была. А куда она делась, я не знаю. Что ты с ней сделал?

— Ничего я с ней не делал!

— Тогда где она?

— Не знаю!

— Значит, ты ее убил! И что я после этого должен с тобой сделать?

— Не убивал я! — запаниковал парень.

— Значит, это сделал твой дружок.

— Да никто никого не убивал! — мотнул головой Лексус. — Феликс твою сестру домой отправил.

— И вы с ним были?

— Мы?! С ним?! Когда он с Варькой?

— Какая она тебе Варька, урод!

— Ну, с Варей… Он сказал, что поигрался с ней и хватит. Ну, и к себе уехал. Нам позвонил, сказал, что хата свободная, мы приехали, а тут ты навалился…

— Значит, поигрались с Варей? — зловещим тоном спросил Степан.

— Да не мы игрались, Феликс это…

— И ресторан он тоже сжег, да?

— Э-э… Слышь, у нас бабки есть, забирай — и будем в расчете, — предложил Лексус.

Но Степан пропустил эти слова мимо ушей.

— А зачем Феликс игрался с Варей? Что она ему такого сделала?

— Ну, понравилась она ему.

— А может, он к Захарскому подбирается?

— Через нее? К Захарскому? Да нет, он уже про него забыл.

— Врешь.

— Да нет, не вру!

— Врешь! А мне правда нужна. Я сам с Феликсом поговорю. Где он живет?

— Да я не знаю… И Гончий не знает, — перевел взгляд на своего дружка Лексус.

— Гончий пес? — усмехнулся Степан. Ну, точно, не люди, а собаки какие-то. — Или Гончий от слова «гнать»? Гончий, где Феликс живет?

— Не знаю, — буркнул парень.

— Гонишь ты, потому и Гончий…

— Шифруется Феликс.

— От вас?

— От нас тоже.

— Ну, хорошо…

Степан задрал Гончему футболку, глянул на его пупок. Впадина там глубокая — самое то, что нужно. Он вынул из пистолетной рукояти обойму, выщелкнул из нее патрон, выдернул из гильзы пулю и высыпал порох в пупок.

— Эй, ты что делаешь? — задергался Гончий, пытаясь лечь на живот, но Степан крепко пригвоздил его к полу. И еще зажигалку из кармана достал.

— Где Феликс живет?

— Не знаю!

— Ты даже не представляешь, как это больно! — Степан высек из зажигалки огонь.

— Скажу! Скажу! — не выдержал Гончий.

— Скажешь. А куда ты денешься?

Он схватил парня за шкирку и оттащил его на кухню, а Лексуса отбуксировал в гостиную. Ему не хотелось остаться в дураках, поэтому он будет пытать одного бандита так, чтобы другой не смог повторить выдуманный им адрес.

Пришлось повозиться, но он добился своего. Не сразу, но все-таки выданные бандитами адреса совпали.

Убивать он пленников не стал, но и не освободил их. Мало того, заклеил им скотчем рты. Феликсу он про них скажет, пусть сам приезжает и развязывает их. А если Степан не сможет его найти, то пусть пеняют на самих себя…

Внезапность — важное оружие, но и ударная мощь значит не меньше. Феликс должен был ошеломить противника, подавить его физической и моральной мощью, а потом взять в плен и перетянуть его на свою сторону. Возможно, Лексус и не предатель, а значит, и не враг, но в любом случае наезд на него лишним не будет.

Внезапность Феликсу должен был обеспечить ключ, которым он и открыл дверь. Лексус и Гончий собирались пить пиво с раками. По этому месту они сейчас и получат…

Но на кухне Феликс никого не обнаружил. Зато из спальни доносились какие-то подозрительные звуки. Что, если пацаны окрасили свою дружбу в голубые тона?

Феликс ногой ударил в дверь, ожидая застать за ней Содом и Гоморру, но увидел только лежащего на полу Гончего. Пацан лежал на полу, связанный по рукам и ногам, а рот был заклеен прозрачной лентой. Шишка на лбу. Гончий восторженно распахнул глаза, глядя на Феликса. Он видел в нем спасение, но что-то мешало ему радоваться в полной мере. Какая-то червоточина у него во взгляде, как будто он сильно накосячил и должен в том признаться. Должен, но боится.

Гончий не подавал ему знаки, не предупреждал об опасности, но Феликс не стал его развязывать. Он заглянул в гостиную и увидел там Лексуса. Этот задергался, выражая свою радость, но и в его глазах Феликс уловил чувство вины. Но, может, все это ему мерещится? Ситуация у него такая — и Злой перед ним виноват, и Юля накосячила. Да и сюда он пришел, потому что винил своих пацанов в предательстве.

Феликс наклонился над Лексусом, сорвал полоску скотча с его рта. Тот поморщился от боли, но ликующую радость в глазах сохранил.

— Спасибо тебе, братан!

— Тамбовский козел тебе братан! — выплеснул на него Феликс.

— Эй, ты чего? — затрясся Лексус.

— А ты чего?

— Это не я! Это Гончий!

— Что, Гончий?

— Ну, я тоже… — вздохнул Лексус.

— Что ты тоже?

— Он порох в пупок сыпал… Это так больно. Ну, если поджечь…

— Поджигал?

Феликс не знал, кто замесил и связал его пацанов, но, видимо, об этом человеке речь и шла. Надо было делать вид, что ему известно, на кого жалуется Лексус.

— Нет. Но сказал, что подожжет…

— И ты ему все рассказал.

— И Гончий тоже…

— Что ты на Гончего стрелки переводишь? Ты за себя отвечай!

— Ну, я же знал, что ты завалишь этого козла. Ты же завалил его, да?