Майкл Коннелли - Пятый свидетель

— Хорошо.

Аронсон писала, не поднимая головы.

— Вы поняли свое задание?

— Да.

— Отлично, тогда приступайте, но не забывайте и об остальных клиентах. Они платят нам деньги. Пока.

Я снова повернулся к Лорне.

— И это напоминает мне о том, Лорна, что нужно связаться с Джоулом и посоветоваться с ним, как раскрутить эту историю. Все может рассосаться, если будет достигнуто досудебное соглашение на основе признания вины, так что давайте попробуем заключить договор уже сейчас. Скажи ему, мы готовы поступиться конечной суммой, если получим приличный аванс наличными. Нам нужны деньги, чтобы вести защиту.

Джоул Готлер был агентом, который представлял меня в Голливуде. Я всегда пользовался его услугами, когда ко мне обращались оттуда. На сей раз мы сами собирались обратиться в Голливуд и попробовать загодя заключить договор.

— Преподнеси ему все как надо, — сказал я Лорне. — У меня в машине есть визитка продюсера из «60 минут» — доказательство того, какой резонанс приобретает это дело.

— Я позвоню Джоулу. И я знаю, что ему сказать, — заверила Лорна.

Я перестал ходить, чтобы сосредоточиться и подумать, что осталось, какова будет моя роль, и взглянул на Циско.

— Ты хочешь, чтобы я занялся свидетельницей? — спросил он.

— Совершенно верно. И жертвой тоже. Я хочу иметь полную картину в отношении обоих.

Мои последние слова, словно пунктиром, были прошиты резким жужжащим звуком интеркома, висевшего на двери, ведущей в кухню.

— Прошу прощения, это кто-то звонит у калитки, — сказала Лорна, не делая ни малейшей попытки встать и подойти к интеркому.

— Ты не хочешь ответить? — спросил я.

— Нет, я никого не жду, а все посыльные знают код. Вероятно, это какой-нибудь торговец. Они тут бродят как зомби.

— Ладно, — сказал я. — Тогда продолжим. Следующее, о чем мы должны подумать, — это альтернативный убийца.

Все уставились на меня с напряженным вниманием.

— Нам требуется какой-нибудь конкретный человек. Если дело дойдет до суда, то пальбы в воздух будет недостаточно. Нужна агрессивная защита. Мы должны отвести внимание присяжных в сторону от Лайзы. А чтобы это сделать, необходима альтернативная версия.

Снова принявшись мерить шагами комнату, я ощущал, как напряженно следит за мной взглядом Аронсон, и чувствовал себя преподавателем юридической школы.

— Мы должны выстроить гипотезу невиновности. Если нам это удастся — мы победили.

Интерком зажужжал снова. Сигналы стали более продолжительными и настойчивыми.

— Какого черта?! — воскликнула Лорна.

В раздражении она встала, подошла к аппарату и нажала кнопку.

— Да, кто это?

— Это юридическая контора Микки Холлера?

Голос был женский и явно знакомый, но я не мог сообразить чей, к тому же звук искажался и был приглушен. Лорна обернулась к нам и покачала головой, давая понять, что не знает, кто это. Ее адрес не был указан ни в одном из наших рекламных объявлений. Как эта особа могла его найти?

— Да, но мы принимаем только по предварительной договоренности, — ответила Лорна. — Я могу дать вам номер телефона, по которому вам следует условиться о консультации с мистером Холлером.

— Пожалуйста! Мне необходимо встретиться с ним немедленно. Это Лайза Треммел, я уже его клиентка. Мне нужно поговорить с ним как можно скорее.

Я уставился на интерком так, словно поверил, что он напрямую связан с ван-нуйсской женской тюрьмой, где Лайзе надлежало находиться. Потом кивнул Лорне:

— Думаю, лучше открыть калитку.

Лайза Треммел была не одна. Когда Лорна открыла дверь, моя клиентка вошла в сопровождении мужчины, которого я видел в зале суда во время первых слушаний по ее делу. Он сидел в первом ряду зрительской галереи и обратил на себя мое внимание, потому что не был похож ни на юриста, ни на журналиста. Он выглядел как человек из Голливуда. Причем не из блестящего, самоуверенного Голливуда, а из другого. Из Голливуда, охотящегося за наживой. Мужчина лет шестидесяти, без особого успеха пытавшийся выдать себя за сорокалетнего. Поверх бордового свитера с воротом-хомутом на нем была черная спортивная кожаная куртка. На груди красовалась золотая цепочка с подвеской в виде «знака мира». Кем бы он ни был, я подозревал, что именно он являлся источником Лайзиной свободы.

— Итак, вы либо сбежали из тюрьмы, либо внесли залог, — сказал я. — Полагаю, каким-то образом вам удалось последнее.

— Вы догадливы, — сказала Лайза. — Знакомьтесь все: это Герберт Дэл, мой друг и благодетель.

— Дэ-э-эл, — с улыбкой повторил по буквам благодетель.

— Благодетель? — переспросил я. — Означает ли это, что вы внесли залог за Лайзу?

— Ну не весь, разумеется, только аванс, — ответил Дэл. — Предоставил обеспечение залога наличными в размере десяти процентов назначенной суммы.

— Я знаю, как действует система залога. И кого же вы раскошелили?

— Некоего Валенсуэлу. Он живет прямо возле тюрьмы. Очень удобно. И он сказал, что знает вас.

— Правильно, знает.

Пока я молчал, раздумывая, как продолжить, Лайза заполнила паузу:

— Герб — настоящий герой, он вырвал меня из этого ужасного места. Теперь я на свободе и могу помогать нашей команде бороться против этих ложных обвинений.

Раньше она была в контакте только с Аронсон, но не с Лорной и Циско. Поэтому, сделав шаг вперед и представившись, по очереди протянула руку тому и другой, словно это был самый обычный день и подошло время приниматься за работу. Циско через плечо бросил на меня взгляд, говоривший: как это, черт возьми, понимать? Я пожал плечами: сам не знал.

В разговорах со мной Лайза никогда не упоминала Герба Дэла, надо думать, довольно близкого друга и «благодетеля», раз он с готовностью нашел человека, который отстегнул двести кусков в счет ее залога. Это, а также тот факт, что она не отщипнула ни кусочка от этих щедрот, чтобы оплатить услуги защиты, не удивило меня. Ее склонность к громким словам и стремление стать членом команды, чтобы совать нос во все подробности, — тоже. Я не сомневался, что с незнакомыми людьми Лайза отлично умеет держать язык за зубами и не выносить на всеобщее обозрение свои личные дела и эмоциональные состояния. Своими чарами она сумела бы околдовать и змею, так что мне было интересно, понимает ли Герб Дэл, во что ввязывается. Разумеется, он ловчил и действовал отнюдь не бескорыстно, но, возможно, не сознавал, что точно так же действуют и против него.

— Лайза, — сказал я, — давайте на минутку удалимся в кабинет Лорны и поговорим наедине.

— Думаю, Герб имеет право слышать все, о чем мы говорим. Он будет документировать все, что относится к делу.

— Наши разговоры он документировать не будет, поскольку отношения между вами и вашим адвокатом конфиденциальны и не подлежат разглашению. А в суде его могут обязать свидетельствовать обо всем, что он видел и слышал.