Инна Бачинская - Вторая невеста

В результате бурных рыданий Кирилловны, возбужденных криков Полосатого, клятв секьюрити удалось выяснить следующее: Кристина вчера около шести вечера отменил концерт Стеллы, так как у той случилась жестокая депрессия — к таким вещам здесь давно привыкли, и менеджер и публика воспринимали их достаточно трезво, тем более что Полосатому почти всегда удавалось найти замену. Так было и на сей раз — вынужденную паузу забили невзыскательным стриптиз-трио «Желтые орхидеи».

Второе. Секьюрити клялся, что чужих не было, хотя за кулисы норовят протолкнуться все, кому не лень, это не положено, но многих он знает в лицо, кроме того, тащат цветы (а ему бутылку!) — как не пропустить?

Третье. Во сколько появился Кристина и была ли там Стелла? Кристина сообщил Полосатому об отмене концерта около шести. Отменить его можно было и по телефону, но Кристина тем не менее заявился собственной персоной. Стеллу никто из опрошенных не видел, но это ни о чем не говорит — свои и артисты пользуются «уличной» дверью, которая выходит в узкий тупичок — он же курилка, туда же приезжает заказное такси. Работников обслуживает агентство «Метеор», и удалось выяснить, что заказывал такси в ту ночь только менеджер Полосатый, который развез по домам «желтых орхидей» (во всяком случае, двоих), остальные были со своим транспортом. В тупичок время от времени сворачивает «чужое» такси, высматривая клиентов — если воспользовались левой машиной, то следы придется искать долго.

Так что Стелла могла прийти, потом ей стало плохо, как бывало уже не раз. Кристина отменил концерт и увел… ее. У Кристины есть авто, но он предпочитает такси. Он мог посадить диву в машину, но не уехал с ней, а зачем-то вернулся обратно в гримерную.

Или дива ловила такси сама, а Кристина оставался в «Белой сове», и был ли он жив на тот момент, неизвестно.

Или Стеллы там не было вовсе.

Программа начинается в десять, «мальчики», как правило, являются в семь, до десяти они успевают слегка перекусить, послушать новости, а Стелла еще и настроиться, загримироваться и одеться. Иногда полежать с закрытыми глазами. Вообще, она часто лежит или сидит с закрытыми глазами. Даже поет так. И никогда никакого алкоголя перед концертом. Полосатый так горячо уверял, что Стелла не пьет, что Коля Астахов не мог не спросить, а чего покрепче? На что Полосатый в отчаянии замахал руками.

После некоторого нажима удалось выяснить, что Кристина крутил в «Сове» какие-то свои дела, к нему ходили незнакомые люди, и гримерная Стеллы использовалась как явочная квартира. Что за дела, Полосатый не имел ни малейшего понятия. Он так старательно таращил глаза и прикладывал руки к груди, что опытный капитан Астахов понял, что знает он прекрасно, что там происходило, принимая во внимание заслуженную репутацию Кристины как сутенера со стажем. Правда, говорили, что он покончил со старым ремеслом, завязал, то есть поставил на Стеллу, чье будущее пытался устроить, но старые связи не ржавеют, считал Коля. Кроме того, тут могло быть и чего похуже — наркотики, например, но опытный капитан решил пока не форсировать события.

Стеллу найти не удалось. Ее не было дома — дива жила в квартире Кристины, мобильный телефон ее оказался отключен.

В квартире царил беспорядок, что походило не на результат обыска, а скорее на поспешные сборы.

Есть ли у дивы своя квартира, никто не знал. Стелла у них работает всего полгода — Кристина привел ее и устроил концерт, да еще и рекламу развернул — народ стал ломиться.

— Стелла, конечно, тот еще персонаж — инфантильна, может закатить скандал и… — менеджер понизил голос, — со странностями, мягко говоря. Иногда запирается в гримерной и никому не открывает, один раз спряталась в шкафу — Кристина чуть с ума не сошел, думал, сбежала, он… как бы это сказать, присматривает за Стеллой, никуда ее от себя не отпускает. Конечно, такая карта пришла! — Полосатый кашлянул. — А Стелла всегда перед концертом рассматривает публику через дырку в занавесе и, если кто-то ей не понравится, ни за что не выйдет — говорит, вон у того аура плохая! Сглазит! Но голос, голос! — Полосатый закатил глаза. — За такой голос… Поверите, когда она берет первую ноту «Адажио», сердце замирает… А когда она поет «Аве Мария», публика рыдает! Четыре октавы! Как сказал кто-то: душа говорит с Богом! Вот ее душа… или что там у нее… говорит с Богом!

«Или с чертом», — подумал Коля угрюмо.

Никто из соседей не видел артистов ни вчера, ни позавчера — те являются домой за полночь, когда все нормальные люди спят, а утром дрыхнут до полудня, когда народ уже полдня как вкалывает. А вообще грех жаловаться — ни скандалов, ни громкой музыки или компаний за ними не водилось — смирные, спокойные ребята, а что там у них внутри, сами понимаете! А что платья бабские носят, так это же опять-таки сами понимаете — на вкус и на цвет товарищей, как говорится, нет! Сейчас таких полно.

— А как Макс поет! — воскликнула соседка слева, молодящаяся дама в золоте. — Выйдет на балкон и… Кристина даже извинялся, говорит, ему простор нужен, он должен видеть панораму, и как… воспарит! От низкой ноты и до самого верха, как серебряные колокольчики! А Кристина тут же, на балконе, следит, может, он боялся, что Макс кинется вниз! Чуть ли не придерживал его… за халат! Черный шелковый, с драконами! Шикарный халат.

Шикарного халата с драконами в квартире не оказалось.

Капитан Астахов, придя в себя, позвонил Федору и доложил обстановку. Алексеев в самом дурном расположении духа возвращался из гостей, о чем он Коле, разумеется, не сообщил. А сказал что-то вроде — я же говорил! На что Коля вышел из себя и заорал, что все такие умные, аж страшно! Один он дурак!

Короче, если подбить бабки, то картина была такая: Кристина убит, а Стелла сбежала. Или сбежал.

Они встретились через полчаса у городского психоневрологического диспансера, так как капитан решил ковать железо, пока горячо, и немедленно уяснить себе, с кем имеет дело. То есть ему уже было все понятно, но, как человек обстоятельный, он решил довести дело до конца.

Главврача диспансера звали Захарченко Виктор Степанович, был это полный приветливый человек средних лет. Он с любопытством рассмотрел удостоверение капитана Астахова и сообщил, что архив у них имеется, он в полном порядке и сохранности, и никаких потопов не было, насколько ему известно. Если вопрос капитана Астахова о потопе его и удивил, то доктор ничем этого не выдал.

— А может, вы мне сразу скажете, в чем дело? Что, кто-то из наших пациентов совершил противоправное деяние?

— Около двадцати лет назад у вас был пациент — ребенок десяти лет, который застрелил мать и ее любовника.

— Помню! — обрадовался доктор Захарченко. — Я тогда был еще интерном. Мальчика звали… Максим! Ну да, Максим! А фамилия… — Доктор задумался. — Сейчас, сейчас… короткая такая, выразительная… какое-то животное. Вспомнил! Тур! Максим Тур! Красивый ребенок… и несчастный. Прекрасно помню! С ним занимался известный психиатр, профессор Крошко Евгений Эдуардович, царствие ему небесное!