Евгения Грановская - Сон с четверга на пятницу

– Все время, – ответил операционист. – Даже в туалет не ходил.

Полицейские переглянулись.

– Ладно, – сказал тот из них, который был постарше. – Если увидите что-нибудь подозрительное, позвоните в полицию.

– Обязательно, – пообещал парень.

– Всего хорошего!

– И вам!

Полицейские вышли на улицу. Дверь за ними, звякнув колокольчиком, закрылась. Настя посмотрела на парня-операциониста.

– Спасибо, – тихо поблагодарила она.

– Не за что, – невозмутимо отозвался тот. – У меня старший брат сидит. По ложному обвинению. Уже почти два года. Работайте, я не буду вас отвлекать.

Он сел за стойку и открыл какой-то журнал. Настя повернулась к экрану монитора. Секунду или две она медлила, а потом открыла первую папку. Та оказалась пуста. Настя навела стрелку курсора на вторую папку и снова клацнула клавишей мыши.

Папка «Новая2» оказалась заполненной текстовыми файлами. Настя принялась открывать их – один за другим. И чем больше файлов она открывала, чем дальше углублялась в чтение, тем бледнее делалось ее лицо и тем напряженнее становился ее взгляд.

Но вдруг Настя вздрогнула, вскинула голову и посмотрела в пространство поверх компьютера. На лице ее отобразился испуг.

– Что-то происходит, – хрипло прошептала она.

И в ту же секунду реальность вокруг Насти словно бы пошатнулась и слегка расплылась, будто у нее внезапно испортилось зрение. Потом очертания предметов снова обрели прежнюю четкость, но ненадолго. По окружающему миру прошла мелкая рябь, и он снова стал расплываться. Настя зажмурилась. Снова открыла глаза. Мир был нечетким, расплывчатым, словно бы подернутым дымкой. Цвета окружающих предметов выцвели, потускнели, черты их слегка исказились.

Настя взглянула на парня-операциониста.

– Вы это видели? – взволнованно воскликнула она.

– Что именно? – не понял тот.

– Мир меняется!

– Что?

– С миром что-то происходит! Он стал другим!

Парень сдвинул брови.

– Вам плохо?

На глазах у Насти выступили слезы, губы затряслись.

– Они что-то делают со мной! – поняла она. – Они что-то делают со мной!

– Кто?

– Они… Там! В том мире! …Они хотят, чтобы я вернулась!

– Куда вернулись?

Настя вскочила на ноги, пошатнулась, но устояла и вскинула руку к лицу.

– Сейчас все исчезнет, – мучительно проговорила она.

– Что исчезнет? – обескураженно спросил парень-операционист. – Вам плохо? Вызвать вам «Скорую»?

– Нет, – сказала Настя. – «Скорая» не поможет.

Мир закружился вокруг нее, словно утекал в невидимую черную воронку, а потом погрузился во тьму. Женщина потеряла сознание.

Майор полиции Мария Любимова выключила компьютер и откинулась на спинку кресла. Капитан Стас Данилов, уловив краем глаза это движение, тут же повернулся и уточнил:

– Ну, что? Конец бумажной каторге?

– Да, – сказала Маша. – На сегодня хватит.

– Ура, – проговорил Стас безрадостным голосом.

Маша улыбнулась.

– Не слышу ликования.

– Так завтра вся эта лабуда продолжится, – с досадой проговорил Стас. – У меня еще два десятка дел. – Он кивнул на стопу папок. – Еще на полдня работы.

– Порядок есть порядок. А тебе бы только пистолетом размахивать.

Стас хмыкнул.

– Пистолетом… Да я в последний раз доставал пистолет на стрельбище, две недели назад. А на улице вообще полгода его из кобуры не вынимал. И знаешь, если уж говорить начистоту: бегать по Москве с высунутым языком – тоже не лучшее занятие на свете.

– Вот это новости, – удивилась Маша.

– Да. – Стас вздохнул. – Устал я что-то, Маша. Хочется свободы и покоя. И денег побольше. И чтобы спать по ночам и отдыхать по выходным. И чтобы отпуск регулярный. Надоело, знаешь, вкалывать сутки напролет и получать гроши.

– Не такие уж и гроши, – заметила Маша.

Капитан Данилов скривился.

– Издеваешься?

Маша пожала плечами, а Стас, устремив мечтательный взгляд в пустоту, принялся фантазировать:

– Брошу полицию, устроюсь охранником в банк и буду получать сто пятьдесят тысяч в месяц. Потом найду себе невесту. Хорошую, тихую, хозяйственную, умеющую готовить хингалаш с тыквой.

– И что ты с ней будешь делать?

– С тыквой?

– С тихой, хозяйственной, глупой женой.

– Почему обязательно глупой?

– Потому что только полная дура может выйти за тебя замуж. Даже если она умеет делать хинга… Как ты там сказал?

– Хингалаш.

– Вот-вот.

Стас сдвинул брови и покачал головой.

– Злая ты, Маша. Злая и жестокая.

– Просто объективная. Ты бабник – ты не муж.

– А что, если мне тоже хочется маленького семейного счастья?

– Не пройдет и полугода, как ты превратишь это маленькое семейное счастье в большую человеческую драму.

Стас обдумал ее слова и грустно проговорил:

– Ладно, уговорила. Останусь тем, кто я есть.

В сумочке у Маши зазвонил телефон. Она достала трубку и глянула на дисплей.

– Это Глеб Корсак.

Стас состроил гримасу. Маша поднесла трубку к уху.

– Да, Глеб, здравствуй… Что?.. Нет, еще на работе… Слушай, мне тут передали, что ты… Ах, вот в чем дело. – Маша усмехнулась. – Ну, тогда понятно… Что?.. Нет, не занята… Хорошо, подъеду. До встречи.

Она убрала телефон и взглянула на Стаса, который смотрел на нее выжидающим и настороженным взглядом.

– Глеб хочет встретиться. Говорит, что-то важное.

– Если Корсак хочет поговорить о чем-то важном, значит, жди проблем, – философски произнес Стас.

Маша поднялась из-за стола.

– Где встречаетесь? – спросил Данилов.

– В ресторанчике на Сущевском Валу.

– Хочешь, я поеду с тобой?

Маша посмотрела на Стаса недовольным взглядом.

– Чего ради?

– Сама знаешь, – хмуро проговорил Стас. – Если он попытается тебя напоить – не поддавайся. И не делай глупостей. Помни, что вы давно в разводе.

Маша улыбнулась.

– Вижу, тебе и в самом деле пришла пора стать отцом. Но я уже не маленькая девочка. – Она надела плащ и взяла сумочку. – Пока, Стас!

– До завтра. И не поддавайся на его чары! – крикнул Данилов вслед Маше.

Дверь кабинета закрылась. Стас посмотрел на дверь, вздохнул и сказал:

– Идиот ты, Корсак. Упустить такую женщину…

…Майор Мария Любимова ехала к намеченному месту встречи с черепашьей скоростью. На осенний, влажный город опустился туман, и видимость была отвратительная. Ни фонари, ни фары особо не помогали. Дома по обе стороны улицы медленно выползали из тумана, подобно морским чудовищам с горящими глазами витрин и неоновых вывесок.

Наконец Маша оказалась возле небольшого ресторанчика, в который они когда-то, еще будучи парой, часто захаживали с Глебом. Припарковав машину на стоянке, Маша выбралась из салона «Тойоты» в студеную утробу улицы и тут же испытала неприятное ощущение, будто нырнула в водоем с мутной, холодной, колючей водой. Туман был не просто влажным, он был мокрым и плотным, и Маша Любимова тут же подняла воротник плаща.