Евгения Грановская - Сон с четверга на пятницу

– Слышь, Семенов, – окликнул Гуськов своего помощника. – Пойдем-ка перетрем!

Он поднялся с кушетки, глянул на Настю и сказал:

– Лежите молча, Анастасия Сергеевна, иначе быть беде.

Семенов уже поджидал его у двери. Гуськов легкой пружинистой походкой двинулся к нему. Оба вышли в коридор. Начальник охраны достал пачку сигарет, протянул Семенову:

– Угощайся.

– Здесь же нельзя, – пробасил охранник.

Гуськов усмехнулся.

– Ох, Ваня, мы с тобой уже столько всего натворили, что от одной сигаретки хуже не станет. К тому же никто не увидит. Пациенты дрыхнут по палатам, доктора ты отправил в глубокий нокаут. Бери, не стремайся!

Семенов не стал возражать. Они закурили.

– Ну? – проговорил Гуськов, исподволь разглядывая охранника.

– Чего? – не понял тот.

– Что ты хочешь мне сказать, Ваня? Я ведь по глазам видел, что хочешь.

Тот пожал мощными плечами:

– Да ничего.

– Да не менжуйся ты, Ваня, будь мужиком. Хочешь что-то сказать – говори. Я же свой, я пойму. И орать не буду, обещаю.

Семенов сдвинул брови.

– Знаете, шеф, – неуверенно произнес он, – не мне вам указывать, но слишком уж вы цацкаетесь с этой шмарой.

– Шмарой? Ты про кого?

– Да про эту Новицкую. Все «вы» да «вы». Как по мне, так надо стянуть с нее штаны и…

– Тише, Ваня, – прервал его Гуськов. – Тише. Ты ведь о женщине говоришь.

Семенов внимательно посмотрел на босса, пытаясь понять, иронизирует тот или нет. Решил, что иронизирует, и снова расслабился.

– Будь моя воля, я бы ей вставлял каждое утро, – сообщил он начальнику. – Давал бы ей заряд бодрости на весь день.

Начальник охраны улыбнулся, но в его улыбке появилось нечто такое, что делало ее похожей на оскал и чего Семенов по ограниченности своей не заметил.

– Ох, Ваня, умеешь же ты веселить! Значит, вставил бы ей? – задорно уточнил Гуськов.

– Вставил бы, товарищ майор! По самые гланды! Так, чтобы заверещала, как полицейская сирена!

– Как сирена! – засмеялся Гуськов.

– Так точно!

Гуськов зашелся смехом. Семенов тоже. Пару секунд оба хохотали, причем Гуськов так сочно и смачно, что у него из глаз выступили слезы. А потом, внезапно оборвав смех, словно сухую палку переломив, Гуськов резко ударил помощника кулаком в живот. Тот ойкнул и согнулся пополам. Вторым ударом Гуськов сбил его с ног, а потом изо всех сил пнул ботинком по ребрам.

– За что, шеф? – прохрипел Семенов, лежа на полу.

– Я бы тебе объяснил, но ты все равно не поймешь.

Семенов пошевелился на полу и скривился от боли.

– Шеф… – снова хрипло и обиженно заговорил он, – неужто это из-за той маленькой сучки…

Гуськов, бледный от ярости, холодно улыбнулся.

– Вот видишь, – укоризненно сказал он, – ты до сих пор ничего не понял, Ваня. Ну, нельзя же быть таким непонятливым.

И он снова ударил охранника ботинком по ребрам.

– Шеф… не надо… – заскулил тот. – Товарищ майор…

– Я тебе не майор, – произнес Гуськов. – И здесь не тюрьма. Это больница, и здесь лежат пациенты. Имей, мать твою, уважение!

Он снова хотел ударить Семенова ботинком, и тот испуганно сжался на полу, но в эту секунду громкий женский голос окликнул:

– Что здесь происходит?

Гуськов повернулся на голос. В нескольких шагах от себя, в неверном и тусклом дежурном освещении коридора он увидел полную молодую женщину с коротко стриженными волосами.

– Я спрашиваю, что здесь происходит? – повторила она свой вопрос резким голосом.

– Вы кто? – изумленно спросил Гуськов.

– Я знакомая доктора Макарского. Светлана Ткачева.

Семенов молча поднялся на ноги, но Гуськов уже не обращал на него внимания.

– Что вы тут делаете? – спросил он у женщины.

– Приехала узнать о своей подруге. Она весь день не брала трубку. И Макарский не брал. Так вы ответите мне, что здесь проис…

– Как вы прошли через вахту?

Гуськов уже овладел собой, и в голосе его появилась скрытая угроза. Светлана невольно отступила на шаг.

– Я спонсор и учредитель этой клиники и могу приходить сюда, когда хочу. У меня универсальный электронный ключ.

– Вот оно что. – Гуськов радушно улыбнулся. – А я – начальник охраны этого учреждения. Вот! – Он кивнул на Семенова. – Поймал своего помощника на воровстве лекарств, ну, и разобрался с ним по-своему. Мне стыдно, что вы это видели, но у мужчин свои методы.

Пару секунд оба разглядывали друг друга, затем Светлана открыла рот, чтобы продолжить разговор, но не успела – из-за двери донесся громкий стон. Светлана вздрогнула и устремила взгляд на дверь. И тут послышался хриплый вскрик:

– Помогите!

– Шеф, – глухо сказал Семенов, – ее нельзя отпускать. Она вызовет полицию.

– Дурак! – рявкнул на него Гуськов. – Идиот!

Светлана резко повернулась, но в ту же секунду Гуськов подскочил к ней и схватил ее за шею. Она попыталась вырваться и закричать, но свободной рукой Гуськов закрыл ей рот.

– Тихо, – велел он. – Тихо. Мы во всем разберемся. Семенов, разберись там!

Охранник повернулся к двери кабинета и попытался ее открыть. Однако дверь не поддалась. Он попробовал снова, но с тем же результатом. Семенов смотрел на Гуськова и растерянно пробасил:

– Дверь закрыта.

– Что?

– Дверь закрыта.

Глаза начальника охраны похолодели.

– Не может быть! – сказал он.

– Точно закрыта.

Гуськов подтащил упирающуюся Светлану к двери.

– Доктор! – окликнул он. – Доктор, вы меня слышите?

– Убирайтесь, – донесся из-за двери сиплый голос доктора Макарского.

Гуськов, продолжая удерживать Светлану, яростно пнул ногой запертую дверь.

– Откройте дверь! Живо!

– Это слишком долго длилось, – отозвался Макарский. – Я хочу все прекратить.

Начальник охраны стиснул зубы так сильно, что под кожей у него вздулись желваки.

– Шеф, что будем делать? – тупо спросил Семенов.

– Заткнись, – велел Гуськов. Он снова повернулся к двери и громко произнес: – Анастасия Сергеевна, у меня ваша подружка! Откройте дверь или я сделаю ей больно!

– Вы спятили, – снова донесся голос Макарского. – Вы сумасшедший. Убирайтесь к черту!

Кровь отлила от лица Гуськова. Глаза его заблестели сумасшедшим блеском, губы побелели и задрожали. Семенов, глядя на своего шефа, тихонько попятился. В туповатых глазах его появился испуг и что-то, похожее на понимание.

И вдруг Гуськов засмеялся. Семенов продолжил пятиться, глядя на шефа уже с нескрываемым испугом. Начальник охраны убрал ладонь с губ Светланы.

– Скажи ей, – приказал он. – Ну!

– Убери от меня свои поганые лапы, ублюдок! – крикнула Светлана.

Гуськов снова заткнул женщине рот и крепко прижал ее к себе, не давая пошевелиться.

– Анастасия Сергеевна, вы это слышали? – громко поинтересовался он.

– Оставь ее в покое! – донесся голос Насти. – Отпустите ее!