Анна Князева - Сейф за картиной Коровина

Снова и снова вспоминая свой сон, она не могла припомнить, как назывались цветы, плывшие по черной воде. Как всегда, по прошествии времени самые значительные и интересные моменты ускользали из памяти. И было невозможно вернуть или удержать их. Прислушиваясь к себе, она не находила способа избавиться от этой изъедающей душу тоски.

Чтобы заглушить беспокойство, Дайнека встала и пошла по дорожке. У самых ворот свернула и остановилась. Машинально окинув взглядом пыльный автомобиль Вилора, увидела нечто, что привлекло ее внимание. Она подошла ближе, присела на корточки.

На заднем крыле автомобиля, раскинув руки, сквозь пыль улыбался знакомый человечек. Тот самый, которого нарисовала она.

Открытие напугало Дайнеку. Систематизируя и выстраивая логическую цепочку, девушка страшилась достичь ее окончания. Теперь Дайнека не сомневалась в том, что давно все знает. Разгадка уже существовала в подсознании, и ей нужно только прислушаться к себе.

«А в августе зацвел жасми-и-н, а в се-е-ентябре шипо-о-о-вник…» – из открытого окна соседней дачи звучал голос Валерия Леонтьева.

Дайнека достала из кармана телефон и набрала номер.

– Чего тебе, Дыня? Анкеты заполнила? – Мура, как обычно, почти кричал в трубку.

– Почему его звали Джельсомино? – спросила она очень тихо.

– Что? Говори громче, не слышу! Che cosa? [2]

Дайнека повторила вопрос.

– Не знаю… – растерялся Мура. – Просто называли так, и все.

– А что это значит по-итальянски?

– «Джельсомино» переводится с итальянского как «жасмин». Девочка! Тебе надо учить слова! Ты никогда не будешь хорошо знать язык, если…

Дальше она его уже не слушала, она тихо плакала.

Зазвонил телефон, и она узнала голос Ольги.

– Мы с тобой вчера говорили о Воланде.

– И что?

– Ты просила познакомить тебя с его сыном. Но ведь ты с ним знакома.

Дайнека молчала.

– Вчера я расспрашивала о нем в отделе, а мне посоветовали поинтересоваться у тебя…

– У меня?

– Из окна видели, как утром вы разговаривали.

– Где?

– У самого входа в наш офис.

– Ты уверена?

– В чем? – усмехнулась Ольга.

Дайнека вдруг вспомнила, как наткнулась на Вилора у самого входа в бирюзовый особняк. И спросила, все еще надеясь на чудо:

– Тебе сказали его имя?

– Имя немного странное, я сразу забыла. Не то Вилен, не то… Вилор! – она выкрикнула его имя в трубку. – Точно, Вилор Филонов.

– Спасибо, – упавшим голосом проронила Дайнека.

– У тебя все в порядке? – забеспокоилась Ольга.

– Да, – коротко ответила она и отключилась.

У нее было около двух часов для того, чтобы принять решение. То, что она сейчас поняла и узнала, с одной стороны, давало надежду найти убийцу Нины, с другой – вносило в душу смятение и безотчетный страх. Ведь если Вилор и есть убийца, то для него не так сложно было контролировать ситуацию, все время находясь где-то рядом.

Дайнека пыталась вспомнить в деталях обстоятельства, при которых Вилор появился впервые.

Вероятно, после разговора с отцом, когда Вилор узнал об их отношениях с Ниной, он решил поговорить с ней. Имея доступ к компьютеру Владимира Николаевича, без труда отправил ей от его имени то сообщение и назначил встречу на девять часов вечера. А потом пришел и убил. Чудовищная смесь из ревности, обиды и страха потерять деньги взорвалась и погубила всех, кто был причастен к этой истории.

Чего она действительно не могла понять, так это его появления на даче вместе с Настей еще до гибели Нины. Хотя и этому должно найтись логичное объяснение.

Теперь Дайнека была уверена, Вилор узнал ее той ночью в квартире. Потом, спрятавшись в подъезде, ударил по голове, и это произошло вечером того же дня, когда она столкнулась с ним у офиса фирмы «Карт Бланш». Помнится, тогда она сказала ему, что работает здесь. Вилор расценил это как угрозу и решил запугать ее. Все начало проясняться.

Дайнека вспомнила ту страшную ночь на даче. Вилор зашел в ее спальню, что было легко сделать, поскольку его комната как раз напротив, и стал душить. Часом раньше он мог подобрать брелок от ключей Джамиля и подбросить его ей в постель. Затем, когда ей удалось ударить его и вырваться, прыгнул в окно. После чего быстро забежал на второй этаж и спустя минуту уже сочувственно смотрел на Дайнеку через отцовское плечо. Только в тот раз он точно хотел убить.

Как ловко он воспользовался приездом Джамиля! Как взволнованно рассказывал всем, что преследовал неизвестного до самой машины… Лицемер!

И, конечно, Вилор убил Удава за день до этого.

Дайнека посмотрела на часы. У нее осталось всего полтора часа.

Пора принимать решение.

Было бы правильнее уехать и позвонить следователю Песковец. Но что она может сказать? Что столкнулась с Вилором у офиса, что он приехал на дачу? Уж лучше совсем ничего не говорить.

Дайнека поймала себя на том, что смотрит на машину Вилора. Подойдя к «Опелю», дернула дверцу, которая, щелкнув, распахнулась. Сама не зная зачем, села на переднее сиденье. Рывком открыла крышку бардачка, запустила туда руку… и сразу же выдернула.

В ее руке лежал маленький телефон, экран которого прочертила извилистая буква «V».

– Ну, вот и все… – тихо сказала она себе.

– Все еще только начинается, – раздался рядом спокойный голос Вилора.

Дайнека вжалась в сиденье. Он забрал телефон и, взяв ее под руку, вытащил из машины. Они молча пошли к дому. Вернее, Вилор повел к дому Дайнеку.

Она пыталась собраться с мыслями, не понимая, отчего он вернулся так рано. По ее подсчетам, до его приезда оставалось около часа. Как можно было так просчитаться… У этой ситуации была только одна хорошая сторона – все было предельно ясно.

Они поднялись на второй этаж и прошли в комнату Вилора. Когда проходили мимо ее спальни, Тишотка, случайно запертый там, зло залаял, совсем как тогда, в квартире у Нины.

Вилор усадил Дайнеку на стул и резким движением сорвал с окна штору. Она вздрогнула. По звуку это было похоже на выстрел. Потом он взял со стола канцелярский нож, сделал надрезы, откинул нож в сторону и разорвал штору на полосы. Он связал ей сначала руки, потом ноги. И только привязав ее к стулу, придвинул к себе другой. Оседлав его, Вилор положил руки на спинку и, опершись подбородком, замер, глядя на девушку.

Наедине с ним, в пустом доме, ей стало по-настоящему страшно. Его молчание говорило больше, чем слова.

– Странная штука, – задумчиво начал он, – мы никогда не нравимся тем, кто нравится нам. Печальное несовпадение, правда?

Дайнека слушала и молчала.

– Ты так не думаешь? Неужели не понимаешь, от того, что ты ответишь, зависит все… Все, – повторил он.

– Зачем ты это сделал? – спросила Дайнека.

Вилор опустил голову, уперся лбом в сложенные на спинке стула руки и глухо заговорил: