Анна Князева - Сейф за картиной Коровина

Дайнека включила заднюю скорость, распахнула дверцу и рванула назад. Спустя мгновение Тишотка, перескочив через нее, уже сидел на соседнем сиденье, поскуливая от боли и страха.

– Держись, – сказала ему Дайнека и рванула вперед. Тишотка откинулся на спинку сиденья и завизжал тоненьким щенячьим визгом.

Вилор успел только стукнуть кулаком по багажнику, когда машина на всей скорости протаранила ворота и, свернув на дорогу, поехала по ней, виляя и набирая скорость.

Руки тряслись, и Дайнека все еще не могла успокоиться. Нервно поглядывая в зеркало, знала, что все равно увидит серый «Опель». Рано или поздно его увидит.

Стараясь отъехать как можно дальше, она давила и давила на газ. Временами Дайнеке казалось, что машина вот-вот слетит с дороги. Но в последний момент ей удавалось вывернуть руль и удержать ее. Она знала, ей нужно гнать только вперед, потому что оттуда, навстречу ей, несется Джамиль.

Мимо изредка проносились машины, и люди, сидящие в них, изумленно таращились на нее.

В зеркале заднего вида появилась темная точка, которая неумолимо стала расти. Дайнека почувствовала, как страх сдавил горло.

– Ни хрена-а-а! – закричала она и крепче вцепилась в руль.

«Опель» уже обгонял ее и, вырвавшись вперед, завилял по узкой дороге, перегораживая путь «жигуленку». Дайнека из последних сил пыталась прорваться, но тягаться с сильнейшим уже не могла.

Дайнека притормозила. Вилор выскочил из своей машины и кинулся к ней. Она снова рванула вперед и, вывернув руль, чудом проскочила по гравийной обочине. Дорога оставалась пустой, насколько хватало глаз. Она гнала, не встречая на своем пути ни одной машины.

Догнав ее снова, Вилор опасно приблизился. Едва удержав руль, Дайнека с отчаянием смотрела вперед.

– Пожалуйста, пожалуйста… ну, хоть кто-нибудь… – почти молилась она.

Тяжелый «Опель» ударил ее машину. Приняв этот удар, она завиляла и, встав на два колеса, хотела перевернуться. Потом все же плюхнулась на дорогу на все колеса. Дайнека приготовилась умереть.

На большой скорости, двигаясь параллельно, во всю ширину дороги, «Опель» и «Жигули» взмыли на подъем, ведущий к мосту. Его опоры были совсем рядом.

Наконец впереди показалась машина. «Опель» занимал всю встречную полосу и не собирался ее уступать. Он еще раз вильнул в сторону, чтобы, ударив в последний раз, скинуть Дайнеку вниз…

«Ну, вот и все», – сказала себе Дайнека, вцепилась в руль и сгруппировалась. Внезапно она увидела, как в лобовом стекле встречной машины мелькнуло лицо Джамиля.

Резко развернувшись, темно-синяя «Вольво» протаранила «Опель», скинула его с дороги и, потеряв управление, последовала за ним. Потом обе машины, подпрыгивая и кувыркаясь, катились вниз по насыпи, на берег реки.

Дайнека затормозила и выскочила из машины. Спотыкаясь, побежала к обрыву и, не добежав, увидела, как над дорогой вслед за вспышкой взметнулся огненный столб. Потом она услышала взрыв.

Ноги подкосились, упав на обочину, Дайнека страшно завыла. Она не хотела мириться с этой несправедливостью, лежала на обочине дороги, корчась и причитая.

Только когда рядом остановился знакомый джип, она пришла в себя. Поднялась на колени и сидела так, тупо уставившись в землю. Сначала она увидела ноги, подняв глаза, узнала своих вчерашних гостей. Так же, как вчера, спокойно, не обращая на нее никакого внимания, они выстроились у самого края насыпи и молча смотрели вниз на огонь.

Потом кто-то из них сказал:

– Он все сделал сам… – И добавил: – После таких аттракционов живыми не остаются…

Они сели в джип. Джип развернулся и, быстро набрав скорость, умчался в сторону города.

Дайнека подползла к обрыву.

На берегу, у самой воды, полыхали два факела.

Она уже не плакала. Тихо прощалась, прислушиваясь к себе и недоумевая, что все еще жива.

Сломанные ворота встретили ее неприветливо. Помогая друг другу, створки поддерживали одна другую, как два раненых бойца. Дайнека не стала загонять машину во двор, просто вышла из нее и пошла к дому. Тишотка настороженно трусил рядом.

Войдя в дом, она поднялась на второй этаж. В коридоре подняла с пола мобильник, потом зашла в свою комнату.

Не глядя, забрасывала в сумку вещи. Ей хотелось поскорее отсюда уйти. Казалось, дом хранил какую-то тайну и, как ненадежный свидетель, мог выболтать ее в любую минуту.

Дайнека через силу переступила порог комнаты, в которой жил Вилор. Постояв немного, собралась уходить, но взгляд задержался на дверце шифоньера. Она открыла ее и увидела спортивную сумку Вилора. Дайнека вытащила ее, расстегнула молнию, заглянула внутрь.

Там была кожаная коробка золотопромышленника Терпигорьева. Дайнека вынула шкатулку из сумки, откинула крышку. Поверх других драгоценностей лежал тот самый крест, похожий на самоделку. Дайнека закрыла коробку и опустилась на пол. Впав в ступор, долго сидела так. Потом положила коробку в сумку и вышла из дома. Бросила сумку на заднее сиденье, рядом с Тишоткой, села в машину и тронулась с места.

Спустя полтора часа Дайнека подъехала к своему дому. Желания ехать на стоянку не было. Хотелось поскорей запереть за собой дверь квартиры. Потом она обязательно должна позвонить Аэлите Витальевне и назначить ей встречу. Несмотря на то что Нина не хотела этого, Дайнека должна передать коробку ее законной хозяйке.

Достав из машины сумку, Дайнека медленно побрела к подъезду. Ноги передвигались сами по себе, казалось, она спала и не могла проснуться. Все происходило без ее непосредственного участия.

Дайнека услышала, как кто-то ее окликнул, и обернулась. К ней спешила Розовая Роза. На ней были джинсы и футболка. Ничего розового.

– Мы уезжаем, – сказала Роза. – Навсегда.

– Почему?

– Я развожусь с Васей…

Роза кивнула в сторону ожидавшей ее машины. Там уже сидела Юлечка и махала рукой Дайнеке. Рядом с ней – пожилая женщина. За рулем – крепкий мужчина в возрасте.

– Это мои родители. Мы с Юлечкой уезжаем к ним в Питер.

Уронив сумку к ногам, Дайнека порывисто обняла Розовую Розу.

– Желаю тебе счастья.

В окне второго этажа маячил мужской силуэт. Прячась за штору, Свинья смотрел вслед отъезжающему автомобилю.

На лестничной площадке царила неразбериха. Несколько человек пытались протолкнуть в дверной проем старинный буфет Эльзы Тимофеевны. Мешая всем, суетился папа Сема.

– Семен Семеныч… Что это? – спросила его Дайнека.

Папа Сема заговорил деловито, короткими злыми фразами:

– Нынче ночью умерла Аэлита Витальевна. Заснула и не проснулась. – И вдруг закричал скандальным голосом: – Куда ты прешь, дурак? Не поцарапай, это ж антиквариат! – Потом продолжил, не глядя на Дайнеку: – Говорил ей – нужно расписаться. Теперь все прахом. И квартира, и вещи. Все! – Посмотрев на нее, он жуликовато улыбнулся: – Вот, спасаю, что можно…