Дарья Калинина - На стрелку с ангелами

Но судьба противного адвоката волновала подруг куда меньше, чем их собственная. Они смотрели на Иоанна Варфоломеевича, его брата и сына, и понимали, что если не случится чуда, то уйти из рук этих людей живыми им не удастся.

– Ладно, с адвокатом мы разобрались, – произнесла Кира. – Теперь хотелось бы услышать о делах вашей ложи.

– И что же вы хотите знать?

О, вопросов у подруг было много! А если бы и не было, девушки бы их придумали. Сыщицы прекрасно понимали, чем дольше они будут удерживать внимание собеседников, тем дольше проживут.

Вопросы посыпались из них, как из рога изобилия.

– Чем конкретно вы занимаетесь?

– Сколько вас в вашей ложе всего человек?

– С какими еще ложами и людьми вы связаны?

– Вы только у нас в стране действуете или последователи «Дикой Розы» есть по всему миру?

Иоанн Варфоломеевич усмехнулся:

– Верны самим себе до конца, да, дорогие мои? Всето вам неймется. Но я считаю, что любопытство – добродетель. Именно любопытство помогает человечеству двигаться вперед. Если бы люди не вертели головами по сторонам и не думали, почему это так, а почему то этак, мы с вами все еще рыхлили бы землю мотыгами и думали, что Солнце вертится вокруг нас.

Но Кира не поддалась на эту демагогию. Пристально глядя на своих мучителей, она произнесла:

– Вы не могли убить тетю Лали только потому, что она узнала о существовании вашей ложи и собиралась оповестить об этом широкую общественность. Создание тайного общества – это еще не преступление. Даже если бы она и разгласила эту тайну, вы всегда могли сделать все тайное частично явным – создать какую-нибудь партию, легализовать свою деятельность и…

При слове «деятельность» в лице Балтазара Варфоломеевича что-то дрогнуло. Возможно, в другой момент Кира бы этого движения даже и не заметила, но сегодня все ее чувства были крайне напряжены. И, заметив нечто похожее на смятение в лице врага, Кира нахмурилась еще больше.

– Деятельность, – пробормотала она. – Так и чем же вы все-таки занимались? Чем-то крайне незаконным, я в этом уверена! И еще я уверена, в этом были замешаны и ваши клиники, и вы сами, и даже галерея красотки Кло.

А Леся потребовала:

– Давайте рассказывайте!

– Это наша с подругой последняя просьба, последнее желание.

– Его принято уважать во всем мире, – охотно согласился с ней Иоанн Варфоломеевич. – Что же, извольте, я вам расскажу если не все, то достаточно для того, чтобы удовлетворить ваше любопытство. В конце концов, вы уже так далеко продвинулись по этому пути, что было бы жестоко отправить вас в вечность, так и не рассказав, куда вы могли бы в конце концов добраться.

Подруги были совсем не против. Что угодно, лишь бы не казнь. Кира в очередной раз попыталась освободить связанные у нее за спиной руки, но быстро сдалась. Ее новая попытка избавиться от веревок закончилась неудачей. Кира недоумевала. И как это в кино и в книгах герои умудряются освободить себе руки, всего лишь энергично шевеля своими конечностями? Ерунда все это. Кира, когда ей Родион связывал запястья, постаралась напрячь мышцы. И потом все делала, как советовали любимые детективы. Никакого результата ей это не принесло, если не считать того, что запястья от этих дерганий совершенно опухли и веревки врезались в них еще больше.

Но вскоре Кира забыла и про распухшие, горящие огнем кисти рук, и про все остальное. Рассказ Иоанна Варфоломеевича был до того захватывающим, что сыщицы слушали его затаив дыхание.

– Наше братство насчитывает несколько тысяч человек. Абы кого в наши ряды не принимают, претендент должен соответствовать многим критериям. Он должен быть человеком образованным, признающим наши идеалы и желающим принести пользу всему обществу в целом.

Надо сказать, что несмотря на то, что сейчас братья Завьяловы играли в братстве заметную роль, первой посчастливилось прослышать об этой организации именно Кло. Кто-то из ее клиентов, а может быть, и любовников, ибо особой супружеской верностью красавица Кло никогда себя не утруждала, посвятил ее в эту тайну. Кло рассказала мужу, тот своему брату.

– Я неожиданно заинтересовался. Встретился с тем человеком, о котором говорила Кло, поговорил с ним раз, другой, третий. Он показался мне неглупым и интересным человеком, да, собственно говоря, он таковым и является. Вы можете часто видеть его лицо по телевизору. Он любимец публики, потому что умеет очаровывать людей. И в конце концов я понял, что орден может быть мне полезен, заговорил о членстве в нем и был принят, а следом за мной в орден пришел и Балтазар, и даже Кло.

– Женщин тоже принимают?

– Почему бы и нет? Сейчас не средневековье, когда считалось, что женщина создана исключительно для того, чтобы рожать детей, ухаживать за мужем и вести домашнее хозяйство. Теперь у женщин куда больше прав и обязанностей, и они отлично с ними справляются.

Но главное было впереди. Трое Завьяловых организовали свою собственную ложу, куда принялись вербовать добровольцев. Впрочем, костяк ложи составляли только они трое. Только они общались с более высокопоставленными братьями из Старой Европы и даже Нового Света. Своему детищу они дали название «Шиповник», а весь орден назывался «Дикая Роза».

Время шло, и оказалось, что быть принятым в члены братства – это было еще далеко не все. Следовало не только принимать помощь от братьев, но и самому нужно было уметь и быть полезным ордену. Как человек неглупый, Иоанн понимал, что такое взаимовыгодное сотрудничество вполне справедливо. Члены ордена во многом помогли ему в свое время с бизнесом. Без них он бы так и застрял на отметке одной клиники, которую открыл на деньги жены. А теперь с помощью заокеанских братьев, которые не поскупились и вложились в раскрутку бизнеса, у господина Завьялова была целая сеть клиник.

Эти клиники располагались в хороших, недавно отремонтированных или даже совсем новых зданиях, в фешенебельных районах. Но при этом аренда этих помещений зачастую не стоила господину Завьялову ни копейки или же он вносил за нее чисто символическую плату. Все дело в том, что помещения предоставляли своему «брату» другие члены общества.

Помощь и взаимовыручка в любой ситуации – вот главные заветы общества. Отступников же и предателей жестоко карали, иной раз вплоть до физической смерти.

– Папа, – неожиданно перебил отца Родион. – Я слышал за окном какой-то звук.

– Ерунда. Тут никого не может быть.

– Я слышал шум, – настаивал Родион.

– Пойди и посмотри!

Когда Родион двинулся к выходу, Иоанн Варфоломеевич вполголоса, так, чтобы не услышал его сын, сказал своему брату:

– Будет даже лучше, если все закончим, пока его нет! Это был приговор подругам. Приговор скорый и неизбежный. Кира вновь судорожно задергала руками, не в силах поверить, что вся ее жизнь сейчас закончится по вине каких-то ополоумевших мерзавцев. Больше всех она ненавидела и презирала сейчас отца Тильды. Столько лет прикидывался честным человеком, более того, являлся отцом их одноклассницы, а теперь выясняется, что он подлый гад и убийца!