Дарья Калинина - Затащи меня в Эдем

– А зачем ты вообще в бега ударился?

– В панике был. Совсем ничего не соображал. Как рано утром Милу увидел мертвой, то сперва испугался. Куда теперь, думаю? Домой нельзя, маму волновать нельзя, да и искать меня там будут. А куда еще податься? Тогда про Таню и вспомнил.

Алена открыла рот, чтобы задать Игорю следующий вопрос, но не успела произнести ни слова. Ее резко перебила Полина.

– Все! – твердо заявила она, поднимаясь со своего места. – Мы с Игорем уходим!

– Куда? – растерялась Алена.

– Домой поедем. Нет, сначала я сниму номер в гостинице, Игорь нормально отдохнет, а завтра мы вернемся домой.

– А… а как же мы?

– Как хотите, – коротко бросила Полина. – Я просила вас найти моего сына, вы его нашли, спасибо вам. Дальше мы уже разберемся сами.

И двинувшись к выходу, бросила:

– Пойдем, Игорек!

Игорь послушно поднялся со своего места и пошел за матерью. Алена пыталась возражать, а Ваня даже перегородил путь Полине и Игорю, но Полина так взглянула на Алену, что та махнула рукой:

– Пропусти их, Ваня. Пусть идут, если хотят.

Инга шепнула на ухо подруге:

– Зачем ты их отпускаешь? Мы даже не узнали до конца, что за дело затеяла Мила. Как она собиралась с матери деньги снять?

– Думаю, Игорь подробностей и сам не знает. Ты же видишь, какой он недотепа. Лично мне непонятно, зачем Мила вообще с ним связалась.

– Если откровенно, то мне тоже.

Игорь никак не производил впечатления супермена. Рыхлый и какой-то недопеченный, он всегда был стеснительным и даже робким мальчиком. Он рос в тени авторитарной матери, редко выражая собственное мнение. И неудивительно, что никакой инициативы от него никогда не исходило. Единственный бунт Игоря вызвало появление Натана. Но похоже, этот бунт был уже усмирен. Игорь даже не запротестовал, когда его мать выразила желание везти его домой.

Проводив задумчивым взглядом спины матери и сына, Инга произнесла:

– Игорь приехал в Великие Луки не просто так. У Милы были какие-то дела с директрисой местного детского дома.

Она обращалась к оставшимся за столом Алене и Ване. И те дружно отреагировали на ее замечание:

– Игорь хотел поговорить с Калерией!

– И нам тоже нужно это сделать.

Да, подруги и раньше намеревались пообщаться с Калерией Леонардовной, а теперь им просто необходимо было это сделать. Ведь, кроме всего прочего, они уже находились в Великих Луках. И еще у сыщиц имелись даже две причины, по которым они хотели увидеться с Калерией Леонардовной. Она теперь интересовала их как союзница Милы и как ближайшая подруга Гербарии. Если в этом мире и был человек, который хорошо знал этих двух женщин, то это была именно директриса детского дома, в котором воспитывалась маленькая Мила и к которой ее мать Гербария испытывала величайшее уважение.

– Ведь она этой женщине фактически доверила воспитание своей дочери. Наверняка выбор на Великие Луки пал не случайно.

– Да, сама Гербария не могла или не хотела заниматься новорожденной дочерью. Но в то же время она хотела, чтобы за девочкой был добросовестный присмотр, поэтому она поместила дочь в хороший детский дом, которым к тому же заведовала ее ближайшая подруга.

– Уверена, директриса докладывала Гербарии о каждом шаге Милы.

– А также о том, что Мила растет далеко не пай-девочкой.

Перекусив, сыщицы почувствовали сильную усталость во всем теле. Они буквально не могли пошевелить ни рукой, ни ногой. И в довершение на них навалилась страшная сонливость.

– Не очень-то удобно ломиться в дом к незнакомой немолодой даме среди ночи, – зевнув, предположила Алена.

– Будет лучше, если мы навестим ее утром, – согласилась с ней Инга.

– Ну что? Пойдем в гостиницу к Полине и Игорю?

– Ага.

Ваня преданно проследовал за сыщицами. Но выйдя на улицу, женщины не сразу сели в машину. Они захотели немного прогуляться перед сном. Но прогулка затянулась, а сами подруги обнаружили, что шли не в ту сторону и теперь до привокзальной гостиницы довольно далеко. Да и к тому же прогулявшись, они неожиданно почувствовали себя значительно бодрей.

– Может быть, все-таки хотя бы узнаем адрес этой Калерии?

– Да, завтра с утра нам будет меньше дел.

Выяснить у местных жителей, где находится детский дом, которым управляет женщина с диковинным именем Калерия Леонардовна, оказалось делом несложным. Детский дом тут был всего один и совсем небольшой. Собственно говоря, в чистом виде детским домом его назвать было даже нельзя. Это был интернат, а в нем содержались дети школьного возраста, которые учились и воспитывались при нем. Некоторые на каникулы уезжали к своим родственникам, другие дети жили тут постоянно.

Все это подруги узнали от старушки вахтерши, которая не прочь была с ними поболтать. Самой директрисы в интернате не было, ее рабочий день закончился, она давно ушла к себе домой. Но вахтерша была на своем посту. И узнав, что они приехали разузнать о судьбе бывшей их выпускницы, сразу же спросила имя последней.

– Милка? – воскликнула она, сверкнув глазами. – Федосеева? Вот уж про кого ни слова доброго сказать не могу. Ну точно оторва, а не девка!

– Вы ее помните?

– Еще бы мне ее не помнить. Много на моей памяти артисток прошло, но чтобы такая… – И, помолчав, вахтерша проникновенно прибавила: – А самое худшее, что как в годы вошла, так на парней заглядываться начала. И еще очень выпить любила. И дурнела через водку, страшное дело.

– Но ведь Мила уехала от вас совсем маленькой.

– А она спиртное уже лет с двенадцати стала употреблять. К пятнадцати годам законченной алкоголичкой могла бы стать, да только наша директриса смекнула, как порок пресечь.

– И как же?

– А перестала девчонку за ограду выпускать. Сиди при интернате. Тут-то Милке спиртное взять негде было, заскучала она. Да недолго скучала, перевели ее от нас.

И устремив на подруг совсем не старческий зоркий взгляд, старушка произнесла:

– Небось на новом месте за старое принялась? С парнями гулять и водку жрать?

– Угадали. Мила здорово выпивала.

– А приехали чего?

– Умерла она. Водкой отравилась.

– Ох ты боже мой! – перекрестилась старушка. – Господи, помилуй ее душу. Хорошая была девчонка. Веселая такая.

– А только что говорили, что хулиганка и пьяница.

– Не без этого, конечно. Но зла в ней не было. Вот что главное.

– Значит, убить кого-то Мила бы не смогла?

– Убить? Помилуйте, что вы такое говорите? Милка не злая девка и щедрая. Сколько денег ни раздобудет, тотчас все на друзей и подруг спустит!

– Похоже, вы ее хорошо знали.

– Кто ее знал, так это наша Калерия Леонардовна. Вот она с девчонкой очень много возилась. И психологов к ней особых приглашали, и воспитателей меняли, и программы разные специально для Милки разрабатывали, чтобы, значит, человеком ее сделать. Да только все не в коня корм!