Дарья Калинина - Затащи меня в Эдем

– Нет.

– А сама она не догадалась?

– Нет, как ни странно, самой Миле мысль о том, что ее покровитель может оказаться ее отцом, в голову не пришла. Она знала, что у Бориса Степановича под покровительством находится множество детей и даже организаций. И про него она не думала.

– Значит, Мила хотела узнать от вас имя своего отца. И это все, за чем она приезжала к вам?

– Она также спрашивала о том, чем занималась ее мать. И еще ее интересовало, не было ли у ее матери других детей.

– И что вы ей сказали?

– Правду. У Гербарии была одна дочь, и эта дочь – Мила.

– И как девушка восприняла это известие?

– Мне показалось, что она довольна. Но лично я испугалась.

– Испугались? Чего?

– Пока Мила росла, она очень редко выглядела довольной. Но когда это все-таки с ней случалось, можно было дать руку на отсечение, что кому-то, по ее мнению, нехорошему пришлось от ее проделок худо. И я подумала, что зря Гербария надеется на то, что ее проблемы с Милой закончились с совершеннолетием дочери. И напрасно она думает, что Мила ей теперь не опасна. Девушка узнала то, что от нее скрывали все эти годы. Она узнала, что у ее матери есть деньги. И теперь хочет к этим деньгам подобраться.

Что же, это вполне укладывалось в ту схему, которая уже была нарисована подругами. Единственной новостью для них стало известие о том, что Борис Степанович является отцом Милы. Или во всяком случае он близко знаком с отцом девочки. И поэтому следующим пунктом расследования подруг должен был стать разговор с этим человеком.

– Еще один вопрос к вам.

– Да.

– А откуда у Гербарии взялись большие деньги?

Калерия здорово смутилась. Ей явно не хотелось отвечать правдиво. И она попыталась уйти от прямого ответа:

– Деньги? О каких деньгах вы говорите?

– Мы и без вас знаем, что Гербария была не бедной дамой. Но при этом она всю жизнь до своего замужества проработала в государственной структуре, откуда же тогда капитал? Мы знаем, Гербария уволилась с доходного места по настоянию ее мужа, но…

– Кто вам это сказал? – перебила их вопросом Калерия.

– Сам Федосеев и сказал.

– Вот, значит, как Гербария преподнесла ему эту новость, – задумчиво произнесла Калерия. – Что же, она всегда умела сказать людям то, что они хотели бы услышать.

– А какова была причина ее увольнения в действительности?

– Возник слух, что Гербария поставляет детей и стариков из подведомственных ей учреждений для целей… ну, не совсем легальных, так, что ли. Все мы не без греха, конечно, но… Но одно дело, когда стараешься, чтобы хорошо было всем, а не тебе одной. И совсем другое, когда стараешься только для себя самой. Вот я, к примеру, копила на строительство этого дома всю жизнь. И то мне бы не удалось реализовать эту мечту, не заработай в нашем городе новая президентская программа. По ней я получила почти бесплатно участок земли и деньги, которых мне не хватало для начала строительства моего дома. А Гербария… Она не любила, как сама выражалась, ждать милости от природы. За что и поплатилась. Хорошо еще, что в тюрьму не угодила за свои делишки. Но все же уйти с работы ей пришлось.

– Но то, что ей удалось скопить, осталось при ней?

– Более того, она еще и приумножила свой капитал за последние годы.

– Это каким же образом?

– Не спрашивайте меня об этом! Гербария и в прежние годы не была словоохотлива. А уж уволившись, она и вовсе потеряла ко мне всякий интерес. Но я знаю, что денег у нее стало еще больше. Она сама хвасталась мне, что, уйдя из ревизионной комиссии, стала зарабатывать в десять раз больше, чем прежде! Теперь руки у нее развязаны, никаких проверок из министерства, полная свобода деятельности.

Но в этом подруги могли бы дать Калерии фору. Они были куда лучше осведомлены о делишках предприимчивой дамы-благодетельницы. Бедняки из Клоповника – вот ее новый источник дохода. Все они, полностью зависимые от своей благодетельницы, были отличным источником капитала для дамы. Видимо, сохранив с прежних времен кое-какие связи, Гербария, немного придя в себя после скандала и увольнения и встав на ноги, вновь принялась за свое. Только теперь она не желала никакого контроля за своими действиями. Она заселила Клоповник своими личными бедняками и сиротами, которыми могла распоряжаться без всякой оглядки, и принялась спекулировать ими.

– Кого-то из стариков она могла отдавать для оформления левых кредитов или даже на должности зитц-председателей. Недаром же время от времени она их куда-то вывозила. Придет проверка из налоговой в фирму, спросит, кто тут у вас есть проворовавшийся главный бухгалтер или генеральный директор – мошенник, а им сотрудники и демонстрируют этого божьего одуванчика. Взять с него нечего, вот и отправляется дедушка на нары.

– А дети?

– Дети – это вообще отдельная тема. И честно говоря, я рада, что владычеству Гербарии пришел конец. По крайней мере Леночка и другие теперь будут в безопасности.

– Не в этом ли причина убийства Гербарии? Вдруг кто-то решился остановить ее и сделал это?

– Но при чем тут тогда Мила? Девчонка-то к махинациям своей матери никакого отношения не имела!

Увы, Калерия больше ничем не могла помочь сыщикам. Она лишь сказала им напоследок:

– Если бы Гербария умерла первой, то я бы заподозрила в ее убийстве Милу. Но вы говорите, что сперва дочь ушла на тот свет?

– Да, это так. Но не могла ли Гербария нанести упреждающий удар? Вы ведь ей наверняка рассказали о визите Милы.

– Я? Ну да… рассказала. Я должна была так поступить. Но Гербария отнеслась к моим предостережениям как-то так… не скажу что легкомысленно, но недостаточно серьезно, это будет правильней. Когда я сказала, что Мила, похоже, собирает о ней справки, Гербария заявила, что дочь уже совершеннолетняя и никаких претензий к ней иметь не может. А в завещании, которое она составила, черным по белому написано: дочь не имеет прав наследовать за матерью ничего и ни при каких обстоятельствах. Гербария так прямо и выразилась: ее дочь недостойна наследовать имущество за своей матерью, потому что никогда не была хорошим членом общества и не сможет достойно распорядиться полученным имуществом.

– А в чью же пользу составлено завещание?

– В пользу мужа, – пожала плечами Калерия. – В чью же еще? Своим мужем Гербария была довольна. Он отвечал всем ее требованиям.

Возвращаясь в гостиницу, подруги обсудили решение покойницы между собой.

– Но знала ли о содержании завещания матери сама Мила? Возможно, она считала себя ее прямой наследницей.

– А как быть с романом Милы и господина Федосеева?

– Да, что-то Миле было нужно от мужа ее матери. Не случайно она с ним закрутила роман.

– Все говорят, что когда Миле было что-то нужно, она умела держать себя в руках, много не пить, нравиться людям.