Ева Львова - Английское дело адвоката

– Ну вышел Смит, и что? – насупился оппонент.

– Да то, что Эбинейзера после этого происшествия никто не видел, – рявкнул друг пропавшего псаломщика.

– Что ты этим хочешь сказать? Что моя Дженни прячет Эбинейзера у нас под кроватью?

– Не знаю, не знаю, с твоей Дженни станется!

– Ах ты, недоносок! – вскричал оскорбленный муж, подскакивая с места и хватая обидчика за грудки. – Да Дженни святая! Она ни разу в жизни слова лживого не сказала!

– Спокойно, парни, – оттащил Борис высокого худощавого Шермана от низкорослого плотного полицейского. – Держите себя в руках!

– Мистер Шерман, позвоните своей жене и спросите ее, виделась ли она с Эбинейзером, – подсказала я наиболее простое решение конфликта. – Если она вам соврет – значит, не так уж она и заслуживает доверия, как вы тут нам рассказываете. И будьте добры, включите громкую связь.

Трясясь от ярости и кидая на нас бешеные взгляды, Стивен вынул из кармана костюмных брюк последнюю модель «Самсунга» и стал дозваниваться жене. Услышав ее фальцет на том конце провода, он изменился в лице и мягким голосом спросил так, словно разговаривал с ребенком:

– Дженни, милая, ты не встречала Эбинейзера Смита? А то некоторые утверждают, что он ехал в твоей машине!

Использовав запрещенный прием с откровенной подсказкой, Шерман оглядел нас победоносным взглядом и стал ждать ответа. Но Дженнифер оказалась то ли глупа, то ли сильно напугана, ибо она не смогла уловить сути столь прямолинейного наводящего вопроса и начала неловко выкручиваться.

– Нет, я его не видела, – поспешно выпалила она, не задумавшись ни на секунду. – А кто говорит, дорогой?

– Да какая разница, – с досадой ответил супруг, отключаясь. И, исподлобья посмотрев на меня, мрачно потребовал: – Дайте сюда письмо отца!

Его тон возмутил меня так, что даже перехватило горло.

– Знаете что, мистер Шерман? – прищурилась я. – Ведите себя подобающе! Это письмо адресовано мне, и я вольна вообще вам его не показывать!

– Вы обещали, – с просительными интонациями в голосе проговорил он, не сводя с меня покрасневших глаз.

Мне стало его немного жалко, и я протянула сыну сэра Кристофера последнее письмо отца. Выхватив у меня из рук конверт, Стивен торопливо вынул письмо и быстро пробежал его глазами.

– Ну и что папа хотел этим сказать? – пробормотал он с недоумением, возвращая мне исписанный листок бумаги.

– Насколько я понимаю, ваш отец признал вину и наложил на себя руки, полагая, что это именно вы, мистер Шерман, являетесь убийцей Роберта Гамильтона и Сьюзен Наварро.

– Вы проходимка и авантюристка, мисс! – брезгливо изогнул губы сын баронета. – Из письма видно, что вы заморочили пожилому человеку голову! Может, это именно вы и заставили папу взять вину за преступление, которого он не совершал, на себя, чтобы вытащить из тюрьмы вашего дружка Мак-Корника!

Эндрю Мак-Корник сделал движение вперед, точно собирался подняться, но тут же вернулся в прежнее положение и продолжил рассматривать ногти.

– Вот смотрите, сэр Кристофер пишет, что не может себе простить, что по его вине любимый мальчик стал инвалидом. Это же он про вас?

– Совсем нет, я никогда не был его любимым мальчиком, – с недоумением протянул Стивен. – Папа так называл Джека, и, насколько я знаю, простить он не мог себе его хромоты, полагая, что Джек стал инвалидом из-за ртутных паров, загрязняющих водоем.

– А разве… – начала было я, но Стивен меня перебил:

– Вы, адвокаты, все поворачиваете в нужную сторону! Как только совести хватает в такой момент приходить ко мне со своими домыслами!

– Но если все так, как вы говорите, – неуверенно начала я, уже сомневаясь в собственной правоте, – почему же сэр Кристофер попросил меня уничтожить вот это?

Я вынула из бумажника вторую улику и положила исчирканный обрывок газеты на стол перед Шерманом.

– Это Дженни испортила снимок, – обыденно сообщил Стив. – Я прекрасно помню, как она сидела в нашей гостиной и злилась на Сью и Роберта, разрисовывая, и продырявила газету. Я тогда еще спросил, почему она так нервничает, а она сказала, что когда-нибудь всем тем, кто разрывает нам сердца, Бог воздаст по заслугам. Ну и какой смысл в этом обрывке? Это всего лишь бумажка! Зачем вы должны его непременно уничтожить?

– Этот кусок газеты был найден мной на самодельном алтаре, посвященном Богине-Праматери, который неизвестный почитатель Дженнифер организовал в подвале сарая за вашим домом в Арбингтоне. Вы ничего об этом не знаете?

Этот вопрос я задала на всякий случай, просто потому, что нужно было что-то спросить, ибо по потрясенному лицу Стива Шермана и так было понятно, что он слышит про алтарь в первый раз в жизни.

– Алтарь Богини-Праматери? – переспросил он, с недоумением щуря глаза и качая головой. – Ох, Олив, Олив! Ну как убедить нашу няньку, что Дженни – обычная женщина? Нет, конечно, Дженни лучше, чище, порядочнее всех остальных, и я, в принципе, не вижу ничего странного в том, что Олив считает ее богиней.

Раздраженная его слепотой, я не выдержала и сказала:

– Мистер Шерман, боюсь, что вы не все знаете о своей жене. В хромоте Джека виновен вовсе не ваш отец с его отравленным водоемом, а Дженнифер.

– Что вы такое несете? – грубо прервал меня Стив, сжимая кулаки. – Немедленно заберите свои слова назад, а то я не посмотрю, что вы женщина, так вам двину, что надолго запомните, как клеветать на людей!

– И не подумаю, – стояла я на своем. – Это случилось в родильном отделении больницы, когда Дженнифер кормила грудью Джека, а Роберт Гамильтон заглянул к ней в палату осмотреть малыша. При этом присутствовали лечащий врач вашей жены доктор Сьюзен Наварро, медсестра Ирма Уэнсли и, конечно же, неизменная Олив. Когда Роберт вошел в палату, Дженнифер не совладала с собой и бросила маленького Джека о кафельный пол, повредив ему ногу и ударив головой.

– Вы это придумали только что, чтобы опорочить мою Дженни! – закричал Стив, багровея.

– Кроме вашей жены и Олив, все участники этой истории по странному стечению обстоятельств уже умерли, однако медсестра Ирма успела перед смертью разболтать секрет своей подруге Летиции Гануэй. Надеюсь, эта дама вам знакома? Именно Летиция мне все и рассказала. Я знаю, как можно проверить, правда ли это! Ведь ваша жена вас обманывает, неужели вы не замечаете? Зачем она соврала про Эбинейзера? Для чего забрала чужие вещи из съемной квартиры?

– Хватит про эти вещи, мы ничего у Романа не брали! Если бы у нас появились чужие вешалки, уж я бы, наверное, заметил! Кроме того, мы оставили Горелову морозильную камеру стоимостью полторы тысячи долларов!

– Я не видела в квартире никакой камеры, но не в этом дело…