Марина Крамер - Жить на свете стоит

Ника молчала. На языке у нее крутилась пара едких замечаний, но она сдерживала себя, не желая обижать Максима, в словах которого чувствовала искренность. Он не производил впечатления человека, способного воспользоваться беспомощностью женщины, а возводить напраслину она не любила. Наверняка ее переезд доставит и ему определенные сложности, все-таки посторонний человек в доме, но он же по какой-то причине согласен мириться с этим. Значит, сможет и она.

– Хорошо. Но сперва я должна утрясти все вопросы с Ириной. Спасибо тебе…

– Отлично. Леня внизу, в машине, он останется здесь на то время, пока этот твой адвокат не решит проблемы. Если нужно помочь, обращайся.

Приезд Иржи все расставил по местам. Предприимчивый адвокат мгновенно оценил ситуацию и сделал все, чтобы как можно скорее увезти Ирину в Прагу.

– Там мне будет легче организовать лечение, – объяснил он Нике вечером за ужином. – Ирэн будет жить у меня, я обеспечу лечение и уход, все будет хорошо.

– А как же ваша жена? – почти враждебно поинтересовалась Ника, вспомнив разговор с подругой.

– Это уже не имеет значения. Мы окончательно расстались, у нее другой мужчина. Я не должен оправдываться перед вами за свою жизнь, но вы так много сделали для Ирэн… Я действительно только в разлуке понял, кого потерял. – Иржи отвернулся на мгновение, и Ника заметила, как он старается скрыть от нее эмоции, захлестнувшие его. – Я могу дать вам обещание, что женюсь на Ирэн в любое время, когда она захочет и сможет. Заранее приглашаю на свадьбу.

– Если вы стараетесь произвести впечатление, Иржи, то не трудитесь. У меня давно есть мнение на этот счет, и от ваших слов не станет лучше или хуже. Просто сделайте так, чтобы Ирка была счастлива. Она этого заслуживает, поверьте.

Ника встала и ушла в большую комнату, где теперь спала, уступив раскладушку в спальне Иржи. Вынув мобильный, набрала номер Гавриленко.

– Алло, Ника? Ты в порядке?

– В полном. Иржи завтра увозит Ирку.

– Прекрасно! Тогда ты тоже завтра уезжаешь.

– Куда? К тебе?

– Я подумал, что не стоит слишком ущемлять твою гордость и заставлять жить со мной. Поэтому ты летишь в Прагу. У тебя там квартира.

– У меня там… что?!

– Квартира, Ника. Завтра ты получишь ключи и все документы.

– Максим…

– Не хочу ничего слышать. Мы летим вечером, у тебя будет время, чтобы собрать вещи. О квартире не беспокойся, мой человек передаст ключи твоей хозяйке и урегулирует все вопросы.

– Мы? То есть…

– Да, я лечу тоже. Устрою тебя и вернусь сюда. Все, а сейчас ложись и отдыхай, хорошо? Целую тебя.

Трубка замолчала, а Ника, прижав ее к груди, еще долго сидела на диване, не в силах пошевелиться. Она уезжает… Уезжает в Прагу, будет жить в одном городе с Ириной. Прага! Город, о котором она столько мечтала… И можно будет позвать к себе маму, которая никогда не была за границей. И можно будет не опасаться никого, гулять по вечерам, сидеть в крошечных пивных, просто бродить по узким улочкам. Если бы не Максим… Впервые она почувствовала, насколько хорошо Гавриленко понимает ее, насколько чувствует. Ника заплакала от щемящего чувства нежности к Максиму, охватившего все ее существо. Человек не требовал ничего – он просто давал. Давал то, что нужно.

Путешествие получилось адским. Сначала оказалось, что бастуют летчики «Люфтганзы» и из Мюнхена они просто не могут вылететь. Максим не смог достать билетов на прямой рейс Москва – Прага, пришлось довольствоваться тем, что было, и Ника молчала – все-таки человек за двое суток сделал ей шенгенскую визу, помог со всеми бумагами… Они сидели в набитом людьми аэропорту Мюнхена и радовались, что у них хотя бы есть сидячие места напротив автомата с кофе.

– Давно я не летал экономом, – признался Гавриленко, вытягивая ноги на свой саквояж. – Это какая-то иная реальность.

– Ничего, некоторым полезно посмотреть вблизи на простой народ, – поддела Ника. – Чаю хочешь? Я там видела твой любимый, с васильками.

– Не откажусь.

Она принесла два стаканчика.

– Знаешь, с тобой мне даже эта забастовка в радость, – сказал Максим, отхлебнув чаю. – Сидим себе, чаек попиваем… Слушай, а ты любишь вслух читать?

– Не поняла…

– Ну, книги вслух читать? Я видел, у тебя в сумке парочка лежит. Может, почитаешь мне?

– Вряд ли ты заинтересуешься. Это не биржевые сводки.

– Ой, фу, – поморщился он, – ну почему у вас такое превратное впечатление о людях, чей банковский счет на пару долларов больше вашего?

– На пару долларов?! Ну, ты шутник! – фыркнула Стахова. – Ладно, сдаюсь. Но читать будем по очереди.

– Проверяешь, знаю ли я буквы?

– Хотелось бы.

Она вынула из сумки книгу наугад, это оказался роман мексиканской писательницы Лауры Эскивель, который Ника довольно давно хотела прочесть, но все не находила времени. Чтение быстро увлекло обоих, и Максим даже пообещал, что приготовит ей блюда, рецепты которых предваряли каждую главу.

– Я не фанатка мексиканской кухни, но попробую с удовольствием. И потом – мечтаю увидеть тебя в фартуке.

– Увидишь, – Максим взял ее руку в свои, – ты еще многое увидишь. Я покажу тебе мою Прагу, те места, где люблю бывать сам. Уверен, тебе они тоже понравятся.

– Надеюсь. – Ника сунула книгу ему в руки и встала. – Отойду на минутку.

Она встала и подошла к огромному окну, из которого было отлично видно летное поле. Самолеты стояли неподвижно, и это производило очень гнетущее впечатление. Как огромные птицы, которым не суждено взлететь. Ника любила самолеты, ей всегда хотелось путешествовать, бывать где-то, но, к сожалению, не часто выдавалась возможность.

– Ты знаешь, что удивительно, – заговорила она, возвращаясь к Максиму, – я несколько лет никуда не выезжала, и вот стоило только собраться, как тут же какие-то препятствия.

– Ну, как ты видишь, тут таких везунчиков полный аэропорт, – улыбнулся Максим, снова беря ее за руку, – ничего, не волнуйся, улетим рано или поздно. И в Праге я сразу тебя в ресторанчик потащу. Знаю один – небольшой, но стильный. Старый, еще до войны открылся. Там афиши на стенах американские, а кухня – местная вперемешку с гамбургерами. Америкосы туда любят захаживать. Меня это удивляло всегда: как можно, находясь в Чехии, жрать гамбургеры и картошку фри вместо кнедликов и чесночной похлебки? А какое там мясо готовят, Ника… ммм… ну, не буду дразнить, сама попробуешь.

Вылететь им удалось только назавтра к обеду, Ника чувствовала себя разбитой и уставшей, ей уже не хотелось ни Праги, ни ужина – только постель и сон часов на десять-двенадцать.

Отлично говоривший по-чешски Максим быстро нашел такси, забрал багаж, объяснил водителю, куда ехать, и сел рядом с Никой. Та незаметно для себя положила голову на его плечо и мгновенно уснула.