Лайза Баллантайн - Виновный

Дэниел порадовался, что тот не шагнул ему навстречу. Минни тихонько поглаживала его по спине. Он кивнул гостям в знак приветствия и потер носками о лежавший на полу гостиной ковер.

— Меня зовут Вэл, — представилась женщина с улыбкой, похожей на улыбку Минни, только не такой теплой; ее зубы показались Дэниелу слишком белыми, да еще и были видны десны. — А это Джим, мой муж. Мы очень рады, что ты решил приехать к нам на выходные.

Дэниел кивнул, и Минни подтолкнула его к дивану, а сама пошла на кухню поставить чайник. Под пристальными взглядами гостей Дэниел откинулся на спинку дивана.

— И тебе не интересно узнать о нас побольше? — спросила Вэл.

— А я уже все знаю, — сказал Дэниел. — У вас четверо детей. Сейчас с вами живет только один — мальчик, ему восемнадцать. У вас большой дом, а Джим работает бухгалтером.

Вэл с Джимом нервно рассмеялись. Дэниел положил ногу на ногу. Он сидел так глубоко, что подбородок уперся в грудь.

— Может, расскажешь о себе? Что ты любишь делать? — поинтересовалась Вэл.

— Играть в футбол, кормить скотину, торговать на рынке.

— Мы живем в Карлайле, — Джим наклонился вперед, облокотившись на колени, — и все свободное время проводим на свежем воздухе, гуляем или катаемся на велосипедах, так что я совсем не против сыграть в футбол. Вот на выходных и попробуем, что скажешь?

Дэниел попытался пожать плечами, но их заклинило в спинке дивана.

Минни принесла только что вскипевший чайник и тарелку с галетами. Дэниел по-прежнему сидел вжавшись в диван, и она принялась рассказывать — громче обычного — о ферме, о том, как давно она стала приемной матерью, и об Ирландии, куда ее нога не ступала с шестьдесят восьмого года. Дэниел молча сидел рядом, водя пальцем по дыре в диване, которую, по словам Минни, много лет назад прожгла сигарета ее мужа.

— Мы подготовили тебе комнату, — сказала Вэл. — Это самая большая спальня в доме, раньше в ней жил наш старший сын, поэтому у тебя там будет собственный телевизор.

— А он цветной?

— Цветной.

Дэниел посмотрел на Минни и улыбнулся. Джим протянул руку за галетой и проглотил ее целиком, не оставив ни крошки Блицу, который исходил слюной, сидя у него в ногах.

— А у вас есть животные? — спросил Дэниел, впервые садясь прямо.

— Нет, — ответил Джим, — мальчикам всегда хотелось собаку, но у Вэл аллергия…

— О, простите. — Минни взяла Блица за холку. — Я его сейчас выведу.

— Нет-нет, — запротестовал Джим, — если недолго, то ничего страшного, она же его не гладит… Дэниел, мы правда очень рады, что ты приедешь к нам на выходные, ребенок в доме — это так здорово.

Когда Джим улыбался, у него растягивались ноздри.

Глава адвокатской конторы на Хиткот-стрит устраивал ежегодный сентябрьский прием, чтобы дать своим барристерам завязать и упрочить деловые отношения с ключевыми солиситорами и судьями. Дэниел отправился туда с Вероникой, старшим партнером, в надежде встретиться с Ирен. Он захватил с собой экземпляр конфиденциального отчета о расследовании, проведенном службой социального обеспечения в отношении семьи Кроллов. Этот отчет получил секретарь их фирмы.

Прием пользовался громкой славой — в бесплатном баре лилось рекой шампанское; барристеры и конторские клерки лебезили перед известными солиситорами, которые держали их в бизнесе. Год тому назад на этом приеме Дэниел познакомился со своей теперь уже бывшей девушкой — стажеркой, которая была почти на пятнадцать лет моложе его. Она недавно перешла в другую контору.

К приходу Дэниела с Вероникой застеленная ковром лестница и коридоры были забиты раскрасневшейся смеющейся публикой, толпившейся в дверях комнат, где то и дело раздавались взрывы хохота. В теплом воздухе стоял сладковатый запах духов. Музыки не было, но из-за какофонии голосов было трудно расслышать собеседника.

Дэниелу пришлось нагнуться к Веронике.

— Я схожу за выпивкой, — сказал он, пока один из судей Суда короны приветствовал ее поцелуями в обе щеки.

В ожидании шампанского он снял пиджак и положил галстук в карман, а потом проделал путь обратно, держа бокалы между пальцами одной руки. Ирен стояла на лестнице, болтая с другим недавно назначенным королевским адвокатом.

Протянувшись через троих судей, Дэниел отдал Веронике ее бокал и медленно двинулся к лестнице. Он поймал взгляд Ирен, и та отвернулась от собеседника и помахала ему, подзывая к себе.

— Рада тебя видеть, Денни.

Ирен нагнулась, чтобы поцеловать его в щеку. Она осталась стоять на ступеньку выше, и Дэниелу было странно смотреть ей в глаза на одном уровне. Она была в той же одежде, в которой обычно выступала в суде, — в узкой юбке до колен и белой блузке.

— Ты знаком с Денни? «Харви, Хантер и Стил», — обратилась Ирен к барристеру, с которым только что разговаривала.

— О да, конечно. Дэниел Хантер?

Барристер пожал Дэниелу руку, но тут же откланялся, чтобы пойти за выпивкой.

— Как Себастьян держится в изоляторе? — спросила Ирен.

Дэниел улыбнулся, отметив сияние ее кожи и внезапный румянец у открытого блузкой основания шеи.

— Держится, — ответил он. — Послушай, у тебя есть минутка? Мне кое-что прислали. Нам нужно обсудить, что будем с этим делать…

— Ты меня заинтриговал, — улыбнулась Ирен.

Она взяла Дэниела за локоть и легонько подтолкнула вверх по лестнице:

— Пойдем ко мне в кабинет — не волнуйся, вина там полно!

Ее кабинет, как и вся контора, отличался богатой отделкой в традиционном стиле, так что даже обои и ковер на полу внушали уверенность в конфиденциальности. Из окон с подъемными рамами в комнату лился свет уличных фонарей, вдобавок Ирен включила настольную лампу. Из коридора назойливо проникал шум голосов, и Дэниел притворил дверь.

— Тебе налить еще шипучки или вина? — спросила Ирен, открывая антикварный шкаф у окна.

— На твой выбор, — ответил он, допивая шампанское и наслаждаясь терпким покалыванием на языке.

— Тогда вот это, — сказала она, медленно поворачивая пробку и отступая назад, на случай если польется пена.

Пробка выстрелила, и над горлышком взвился дымок. Ирен наполнила бокал Дэниела, потом свой и поставила шампанское на стол.

— Что с видеозаписями? Ты нашел что-нибудь? Где наш таинственный нападавший?

— Ничего, — ответил Дэниел, потирая надбровье.

— Давай за… то, чтобы на этот раз нам повезло.

Ирен подала ему бокал. Они чокнулись, и она присела на край стола. Дэниел бросил пиджак на стул, достав из кармана отчет, который хотел ей показать.

За дверью мужской голос прокричал: «Возражаю, милорд!» — и раздался взрыв хохота.

Дэниел развернул бумагу и протянул Ирен:

— Это… отчет социальной службы — после предъявления обвинения и шумихи в прессе они создали специальную комиссию, чтобы расследовать жизнь Себастьяна в семье.