Лайза Баллантайн - Виновный

— Да, конечно, это возможно, но большинство детей просто проползают под ними. А вот взрослому пришлось бы их раздвигать.

— Спасибо, мистер Кернс, больше вопросов нет.

После перерыва Дэниел заметил, что Кеннет Кролл сидит, далеко откинувшись на спинку кресла, и сверлит Себастьяна свирепым взглядом. Мальчик отвернулся от отца и пристыженно уставился в стол. Дэниел захватил с собой газету с кроссвордом, которую кто-то оставил в комнате отдыха. Он положил ее перед Себастьяном, обернувшись, чтобы кивнуть Кроллу.

Себастьян свесил голову, снял с ручки колпачок и принялся обводить слова, весь поглощенный этим занятием. Дэниел смотрел на хрупкую шею мальчика с тонкими младенческими волосками на затылке. Ему доводилось видеть, как на суде рыдают взрослые мужчины, и он не мог понять, откуда у Себастьяна взялись силы на такую собранность и спокойствие.

Шла проверка телеэкранов. Маделин Стокс сидела в слезах. Ее лицо было таким бледным и перекошенным, что Дэниелу пришлось отвести взгляд. Во время перерыва он видел, как адвокат Стоксов что-то им объяснял. Мистер Стокс мрачно кивал. Дэниел догадывался, о чем им говорят. Следующими должны были вызвать патологоанатома, полицейских, обнаруживших тело, и судмедэкспертов. Адвокат наверняка объяснял, что демонстрация фотографий тела была совершенно необходима, чтобы указать на нужные детали, но что родителям жертвы не обязательно при этом присутствовать. Возможно, именно мистер Стокс в свое время опознал тело сына, по родимому пятну на плече или форме стоп.

Теперь он даже не пытался успокоить плачущую жену или передать ей платок, когда та начала искать его в сумочке. Его боль выдавали только глаза, рыщущие по залу, заглядывающие в каждый уголок, в каждое лицо, словно спрашивая «почему?».

— Будут показывать кино? — спросил Себ.

— Нет, фотографии… — Дэниел замолк, не успев сказать «тела», потому что вспомнил интерес Себастьяна к смерти. — Адвокаты другой стороны пригласили экспертов, чтобы те объяснили, что, по их мнению, случилось с жертвой. Думаю, они захотят проиллюстрировать свои слова изображением на экране…

Себастьян кивнул с улыбкой, закрыл ручку колпачком и сложил пальцы в замок. Он как будто ждал начала представления.

Далее суд начал разбирать улики, представленные полицией: фотографии тела, распростертого на спине с руками вдоль туловища. В ложу для свидетелей встал сержант Тернер, допрашивавший Себастьяна. Была показана видеозапись допроса, в которой Себастьян отказывался признать, что причинил Бену какой-либо вред. Джонс потратил остаток дня на допрос сержанта Тернера, показав эпизод, в котором Себастьян рассуждал о том, откуда на его одежде взялась кровь, и устраивал истерику. Кроме того, Джонс не преминул отметить браваду, с которой Себастьян отвечал на вопросы, и как логично он объяснил улики, обнаруженные судмедэкспертами на его теле. У присяжных не могло не создаться впечатления, что Себастьян не по годам умен и склонен к манипулированию.

Ирен смогла провести перекрестный допрос сержанта полиции только на следующее утро. Публика в зале суда посерьезнела и притихла, до сих пор пребывая в шоке от показанного накануне зрелища: мальчик рыдает под стражей в полиции. На видео он казался таким маленьким.

— Сержант, я задам вам несколько вопросов по показаниям мистера Рэнкина, вы не против?

— Отнюдь.

Под ярким освещением в зале лицо сержанта казалось красным, словно от гнева, но он все же выдавил для Ирен улыбку.

— Мы все слышали заключение патологоанатома, что мальчик мог стать жертвой нападения во второй половине дня восьмого августа в любое время: в четыре, в пять, даже в шесть часов вечера. Мистер Рэнкин показал, что видел, как некто в бледно-голубой или белой рубашке предположительно нападал на жертву между тремя и четырьмя часами. Что вы предприняли для установления личности этого нападавшего в белой одежде?

— К доказательствам по делу была приобщена белая рубашка, принадлежавшая обвиняемому, — ответил Тернер. — Свидетель с уверенностью заявил, что в тот день уже видел мальчика, подходившего под описание подсудимого, — подсудимый признал это, — и позже видел его снова.

— Понятно.

Ирен повернулась и подняла руку, обращаясь к присяжным:

— Ну конечно же!

Качнув головой, она принялась выговаривать сержанту:

— У вас есть подсудимый, который был одет в белую рубашку и признает ссору с жертвой, случившуюся около двух пополудни. И нет никакой необходимости что-либо делать. Нет никакой необходимости расследовать возможность существования другого нападавшего, вероятно взрослого человека в бледно-голубой рубашке…

— Мисс Кларк, — Бэрон косо улыбнулся, — вы собираетесь задавать свидетелю вопрос?

— Да, милорд. Сержант, разве свидетель не убедился в том, что видел ребенка в белой рубашке, только потому, что ваши коллеги предложили взять под арест кого-нибудь, подходящего под это описание?

— Конечно же нет!

— Мисс Кларк, от свеженазначенного королевского адвоката я бы ожидал умозаключений получше, — подпустил шпильку судья.

Дэниел взглянул на Ирен, но та была неустрашима. Ее подбородок слегка вздернулся вверх и вбок — в знак того, что она приняла вызов.

— Сержант Тернер, в суде мистер Рэнкин признал, что мог видеть взрослого, одетого в голубую или белую рубашку. Вне зависимости от того, имелась у обвиняемого подобная рубашка или нет, скажите, что вы сделали для того, чтобы расследовать данное заявление, согласно которому второе нападение было совершено ближе к вечеру, во время, на которое мой клиент имеет алиби?

— Мы проверили записи видеонаблюдения, но не смогли установить, находился ли еще кто-нибудь на площадке в это же время… если совсем точно, мы не нашли там никого за всю вторую половину дня и ранний вечер.

— Означает ли это, что взрослый человек в бледно-голубой рубашке в тот день не нападал на жертву?

— Нет, как и то, что это не доказывает, что ваш клиент в тот день не нападал на жертву.

— Почему?

Сержант Тернер кашлянул и ответил:

— Дело в том, что во второй половине дня камеры видеонаблюдения в основном направлены на прилегающие улицы и парк практически не попадает под обзор… То есть нападения на камеру записано не было, как и драка между мальчиками, происшедшая ранее в тот же день, которую обвиняемый уже признал.

— Как удобно! — Ирен снова повернулась к присяжным. — Днем камеры не направлены на парк, находится свидетель, видевший, как человек в бледно-голубой или белой рубашке нападает на жертву, а у вас под арестом ребенок, у которого есть белая рубашка, значит…

— Белая рубашка, запачканная кровью жертвы, — прервал ее сержант Тернер, повысив голос.