Гай Адамс - Шерлок Холмс. Дыхание Бога

— А разве не может человек просматривать письма утром? — предположил я.

— Ответ зависит от того, имеет ли этот человек намерение на них отвечать. Лорд Руфни явно считал, что его корреспонденты могут и подождать. К тому же, — Холмс указал на стопку писем, — его корреспонденция была крайне скучной.

Мой друг склонился совсем низко над столом и улыбнулся.

— О, здесь был ещё и шестой конверт! Следовательно, могло быть и шестое письмо. — Он обратился к Манну: — У Руфни было что-нибудь при себе?

— Не в том смысле, что вы имеете в виду, сэр — заверил инспектор. — Никаких адресованных ему бумаг не было.

Холмс достал из кармана пиджака кожаный мешочек для инструментов и извлёк из него пинцет.

Он подцепил со стола небольшой треугольник чёрной бумаги и продемонстрировал его нам.

— Фрагмент конверта. Если осмотрите стол, вы убедитесь, что Руфни не пользовался ножом для вскрытия писем. А когда человек открывает конверты руками, обычно он первым делом отрывает уголок. Чёрная бумага — в равной степени зловеще и претенциозно.

— Кто станет отправлять письма в чёрных конвертах? — удивился я.

— Тот, кто желает окутать себя сатанинским флёром!

С этими словами Холмс опустил треугольный обрывок чёрной бумаги в небольшой конверт — из тех, что всегда носил при себе, — запечатал его и положил в карман. Вдруг ему пришло в голову, что этот клочок может быть уликой, а значит, его следует передать инспектору.

— Ах да… Вы, наверное…

Инспектор улыбнулся:

— Считайте, что вы — специалист, приглашённый мной для раскрытия этого дела. Только одна просьба: делитесь со мной всей информацией, которую вам удастся раздобыть. Я, естественно, отвечу тем же, хотя подозреваю, что ваш улов будет больше моего.

Холмс хлопнул по карману, в который спрятал конверт:

— Я выжму из этого всё до последней капли. И обязательно поделюсь своими соображениями.

Он разместился за столом поудобнее и положил руки на мягкую зелёную кожу столешницы. Я знал: в этот момент он представляет себя лордом Руфни.

— Итак, — через некоторое время проговорил он, — расскажите, что вам удалось узнать касательно развития событий в тот вечер?

Манн кивнул и открыл свой блокнот. Он ждал этого вопроса.

— Исходя из показаний Стивенса, дворецкого, его хозяин имел обыкновение разбирать свою почту по вечерам. Дворецкий заметил, что Руфни ещё не просмотрел письма, когда отпускал его на ночь. Также Руфни выразил своё недовольство тем, что в камине нет тяги, и попросил Стивенса напомнить экономке, миссис Притчард, о её прямых обязанностях. Стивенс утверждает, что дымоход чистили регулярно и в последний раз это было сделано два месяца назад. Но хозяин сжигает в камине много бумаги, и сажа всё время накапливается в трубе.

Манн взглянул на Холмса и улыбнулся: ему было приятно засвидетельствовать правильность некоторых догадок детектива.

— Стивенс освободился в четверть двенадцатого. По моим оценкам, Руфни умер вскоре после этого. Скажем так, через полчаса, самое позднее без четверти двенадцать. Всё говорит о том, что он был предоставлен самому себе на очень короткое время. Лорд был большим любителем выпить, однако из графина с бренди — Стивенс наполнял графин в тот вечер — отпита только пятая часть. Огонь в камине к моменту ухода дворецкого уже разгорелся. Как вы верно заметили, у Руфни было время просмотреть корреспонденцию, но он её не сжёг.

Мне кажется, когда он занимался письмами, кто-то отвлёк его со стороны двери в патио. Вы можете убедиться, в тот вечер она отворялась — на пороге лежат фрагменты опавших листьев, они занесены снаружи. А я уверен, что миссис Притчард, несмотря на невысокое мнение хозяина о ней, ответственно относилась к своим обязанностям и, конечно же, не позволила бы горничной оставить такой беспорядок на ковре.

— Следовательно, этот сор занесён в комнату позже. Верное заключение, — сказал Холмс. — А какая погода была вчера вечером? Могла дверь открыться произвольно?

— Забавно, что вы об этом спросили, — подхватил инспектор. — По всем свидетельствам, вроде бы это была тихая ночь. Вообще-то, я живу неподалёку и лично могу заверить вас в том, что погода в округе стояла хорошая. Стивенс же показал, что после того, как хозяин его отпустил, он не слышал никакого шума со стороны этой комнаты. Но… — Манн заглянул в блокнот и продолжил: — Но если учесть силу бури, Руфни, чтобы быть услышанным, должен был палить здесь из пушек.

— Сильная буря?.. — переспросил я. — Вполне вероятно, здесь пронёсся локальный ураган.

— Холл со всех сторон защищён деревьями, — возразил Манн, — к тому же дом построен в небольшой низине. Если в этих местах и есть более защищённое от непогоды жильё, то я о таком не слышал.

— Гм… ваши объяснения?

— Не могу предложить ни одного. Я опросил остальную прислугу, и все утверждают: буря была такой, что дрожали стены. Да, прогулка по саду также дала интересные результаты.

Холмс склонил голову набок:

— Вы меня заинтриговали, инспектор!.. Желаете, чтобы я сделал собственные выводы, прежде чем вы продолжите свой рассказ?

— Так будет даже лучше — это гарантирует объективность вашей оценки, — ответил Манн с широкой улыбкой.

Холмс встал из-за стола:

— Тогда прогуляемся!

Мы вышли из дома через кабинет и направились по ухоженным лужайкам к лесу, на который выходила задняя часть здания. Со всех сторон дом окружали усыпанные гравием террасы — на таких богатые землевладельцы любят устраивать большие приёмы. Всюду были расставлены скульптуры; строгие лица лесных нимф и девушек с кувшинами говорили о том, что вольностей они не потерпят. Несмотря на красоту и изящество форм, Руфни-холл являл собой образец архитектурного искусства, отвергающего любые виды развлечений. Каждый кирпич, каждый прямоугольник окна, каждый аккуратно подстриженный куст бирючины в живой изгороди казались воплощением серьёзности. Трудно было даже представить, что можно весело проводить время в подобном месте.

Именно чопорная аккуратность Руфни-холла указала нам нужное направление поисков. Холмс уверенно привёл нас к широкой полосе из хаотично разбросанных листьев и сломанных веток. Эта странная нерасчищенная полоса тянулась от леса и была нацелена прямо на дом.

— Просто поразительно! — Я застыл посреди лужайки — увиденное противоречило всякому здравому смыслу. — Конечно, слышал о мощных локальных ураганах, в частности об американских торнадо, но мне не приходилось видеть ничего подобного.

— Что верно, то верно, — согласился Манн. — Но самое странное ждёт нас впереди.

Когда мы почти добрались до кромки вечнозелёного леса, стало ясно, на что намекал инспектор. Холмс указал на ровный круг примятой травы — выглядело так, будто в этом месте на землю положили тяжёлый диск.