Гай Адамс - Шерлок Холмс. Дыхание Бога

— Это началось здесь, — сказал Холмс, — а потом по дуге направилось к дому.

— Вы говорите как о живом существе, — заметил я.

— Да, — признал Холмс. — Или о чём-то неживом, но управляемом.

— Что невозможно, — сказал Манн.

Холмс кивнул:

— Именно. Совершенно невозможно.

Мой друг в задумчивости постучал рукояткой трости по подбородку и взглянул на нас с инспектором.

— Что ж, это дело определённо заслуживает самого пристального интереса, вы согласны?

Холмс принялся расхаживать по кругу, внимательно глядя себе под ноги, потом остановился и решительно направился в лес.

— Почуяли след? — спросил я, хотя был уверен: так и есть.

— Насколько я могу судить, — рассуждал Холмс, — возле этого круга собрались три человека.

Я пытаюсь восстановить маршрут, по которому они сюда пришли. Жаль, что наш необъяснимый ветер не захватил с собой пару дождевых облаков. Земля слишком сухая — в таких условиях чертовски трудно искать следы.

Мне оставалось только улыбнуться: Холмс подмечает все мелочи независимо от того, влажная земля или сухая. Моя вера в таланты Холмса была несокрушима, а его заявления о промахах в итоге всегда оказывались несостоятельными.

— Поблизости есть дорога? — спросил Холмс, пока мы углублялись всё дальше в лес.

— Да, чуть восточнее, — ответил инспектор. — Мы ехали по ней со станции.

— Я так и думал.

Пока они переговаривались, я прошёл вперёд и вдруг уловил блеск в зарослях ежевики.

— Сюда! Там что-то есть!

Я потянулся к блестящему предмету. Ежевика больно царапала руку. Стиснув зубы, я как можно аккуратнее, чтобы не лишиться кожи, достал из зарослей кольцо с камнем. На белом ониксе была выгравирована пятиконечная звезда.

— Осторожнее! — предостерёг Холмс и потянулся за пинцетом.

Аккуратно подцепив кольцо, сыщик поднёс его к свету:

— Внутри выгравировано «В дар С. Л. М. М.».

После этого он опустил кольцо в один из своих конвертов и обогнул меня.

— Лучше я пойду первым, — сказал он. — Мы ведь не хотим, чтобы вы уничтожили все улики.

— Спасибо, Ватсон, — пробормотал я ему в спину, — за исключительно важную находку.

Я прибавил шагу, чтобы успеть за Холмсом, но из-за слабости в левой ноге, раненной пулей из афганского мушкета-джезайла, потерял равновесие и совершенно неожиданно упал в густые заросли папоротника. Представив, насколько глупо выгляжу в глазах идущего следом инспектора Манна, я поднялся на ноги и приготовился парировать какую-нибудь остроту. Но парировать было нечего, потому что в лесу я находился совершенно один. Я был уверен в том, что Манн идёт следом, а Холмс всего в нескольких футах впереди, и тем не менее, оглядевшись, не увидел ни души.

Пока я оборачивался, пробивающийся сквозь сосновые ветки тусклый свет начал пульсировать, как блики солнца на морской глади. От этих ритмичных вспышек у меня закружилась голова, они пугали и в то же время словно гипнотизировали. Густой запах сырой земли усилился; казалось, меня со всех сторон окружает перегной, палая листва и тихий хруст сухих веток… А ещё — запах животного. Это был труп давно умершего лиса или барсука, с высохшей шкурой и открытой в прощальном оскале пастью. Пахнущая зверем плоть разжижилась и начала впитываться в землю.

Меня едва не вырвало от всех этих ощущений.

Чтобы найти точку опоры в этом вращающемся мире, я потянулся к стволу дерева. Моя ладонь прикоснулась к сырой коре и месиву из насекомых и червей — они лопались, как виноградины под прессом, — но опоры я не нашёл, и мир не перестал вращаться.

Снова подвернулась нога, я вскрикнул и повалился на спину. Листва и плющ поползли по моим щекам, устремляясь в глаза и рот.

Земля подо мной продолжала своё движение, словно гигантская приливная волна. Я чувствовал, как сырая прохладная почва принимает меня в свои объятия: она обволакивала ноги и руки, тащила меня туда, где я буду разлагаться и превращусь в пищу для толстых блестящих червей. Казалось, они уже кишат у меня в волосах. Я уходил вниз: свет исчезал, земля поглощала меня с головой и продолжала затягивать всё глубже…

Вскоре я был уже так глубоко, что не мог понять, где поверхность. Преодолевая боль в груди, я сделал медленный вдох, но втянул в себя только суглинок. Тогда я попытался выплюнуть эту сырую массу, но выплёвывать было некуда. Я задыхался, в ушах стоял рёв. Последнее, что я ощутил, — как жуки и черви забираются под одежду.

— Ватсон?

Я услышал знакомый голос и открыл глаза. Надо мной склонились Холмс и инспектор. Манн был очень встревожен. Признаюсь, моей первой реакцией было чувство неловкости, а второй — раздражение.

— Всё в порядке.

Я отмахнулся от протянутой руки и самостоятельно встал. Совершенно дезориентированный, огляделся по сторонам… Во рту всё ещё был привкус земли; я потёр лицо в полной уверенности, что насекомые ещё цепляются к щекам. Но оно было чистым.

— Что произошло? — спросил инспектор.

Я злился на себя, потому что не мог ничего толком сказать.

— Ерунда, просто споткнулся о корень, — солгал я. — Мы так и будем стоять?

Я протиснулся между инспектором и Холмсом, подавая им пример, но понял, что первым идти не смогу. Холмс умел преследовать по сломанным веткам и примятой траве, для меня же все эти знаки оставались невидимыми.

К счастью, мой друг обогнал меня. Взглянув мне в лицо и удостоверившись, что я в порядке, он сосредоточил своё внимание на тропе, где следы были для него как рисунок на бумаге.

Вскоре мы выбрались на дорогу, по которой ранее приехали в Руфни-холл.

— На станции можно нанять кеб? — поинтересовался я.

— Да, — ответил Манн. — Но я уже спрашивал станционного смотрителя, и он заверил меня, что с последним поездом никакие незнакомцы не приезжали. У нас здесь тихое место, доктор Ватсон, гостю трудно остаться незамеченным.

— Кроме того, — вставил Холмс, — если вы планируете дружественный визит, вы подъедете к парадному входу. Если же намерены остаться незамеченными — а то, что эти люди предпочли идти через лес, убеждает нас именно в этом, — вы не станете нанимать кеб.

— Вы правы, — согласился я и снова почувствовал досаду. — Это была глупая мысль.

— Вовсе нет. — Холмс дружелюбно посмотрел на меня. — Это предположение надо было высказать, чтобы потом отбросить. Только так мы и сможем добраться до истины. — Он присел на обочину и продолжил: — Их привезла лёгкая коляска. В траве, в том месте, где она на несколько футов съехала с дороги, отчётливо видны следы колёс.

— Значит, их путь был недолгим, — сделал вывод инспектор. — Только идиот станет путешествовать на большое расстояние в лёгкой коляске.

Холмс покачал головой:

— Не идиот, а группа осторожных мужчин. И один из них курит довольно необычный табак.