Анна Малышева - Зеркало смерти

– А я не буду, – со слезами в голосе возразила та.

– Будешь, зараза!

Но эти слова прозвучали ласково, так что никому не показались угрозой.

– Сожрешь и еще спасибо скажешь, – Людмила продолжала хлопотать у плиты, не глядя на гостей. – Вы уж извините, но у меня короткий перерыв. Только-только, чтобы ребенка покормить. Разве этот урод что-нибудь сделает?!

Она обернулась к мужу и уничтожающе взглянула на пустые пивные бутылки. Тот усмехнулся:

– Сама же вчера разрешила.

– То было вчера, а сегодня… Если пить каждый день, то неизвестно, до чего мы дойдем. В доме денег не бывает, еще девчонка на шею навязалась, должен думать, как жить дальше!

– Сама и думай.

– Чтоб тебя! – Женщина энергично перемешала закипающий в кастрюле суп. – Короче, так. Оля живет у меня потому, что больше ей деваться некуда. Тут ей будет неплохо. Райской жизни не обещаю, но что сами будем есть – то и ей дадим. Есть еще вопросы?

– Постой, – очнулась от оцепенения Елена Юрьевна. – Почему я ничего не знала?

– О чем?

– О том, что вы сестры?!

Та помахала суповой ложкой:

– А я что – докладываться вам обязана? Много на себя берете. Да, сестры, родные, но мы всегда не ладили. Чего это я должна всем отчитываться, как общаюсь с родной сестрой? Она вся такая умная, я для нее – дура. Ну и пусть буду дура, ну и пусть стерва – она меня по-другому не называла. Олька, жри!

И перед девочкой оказалась полная тарелка. Вторая с грохотом опустилась перед присмиревшим супругом. Тот посмотрел на жену, тяжело вздохнул и потянулся за пивом.

– Выпьешь – получишь!

Людмила, опять вставшая к плите, казалось, видела спиной.

– Да я немножко…

– Чтоб тебя, – та все не оборачивалась и обращалась уже ко всем. – Ну, чего ради вы сюда явились? Что вы в душу лезете? У меня сестру убили, хотела бы я знать, кто этот гад! У меня тут сирота живет, думаете – мы богачи, чтобы ее содержать? Жри, дрянь!

Она резко обернулась к девочке:

– Жри, пока дают!

Оля больше не плакала. Она положила ложку и с ненавистью посмотрела на тетку.

– Вот зараза – вся в мать! – ярилась Людмила. – Ну что вы расселись – катитесь отсюда!

– Да ты понимаешь, что это из милиции, – встала Елена Юрьевна. – Он хочет…

– А мне плевать, – хладнокровно ответила та. – У меня других дел полно. Мне детей надо воспитывать, и еще работать, и еще хозяйство вести, думаете – легко?!

– Вот именно, – поддержал супруг, под шумок наливший себе пива.

– Да ты не строй из себя святую мученицу!.. – задыхалась Елена Юрьевна. – Ты, дрянь, подлезла к Наташке, чтобы она с тобой деньгами поделилась, сама сказала, что твой ребенок от Ильи, а теперь ни при чем?!

Ответом была мертвая тишина. Людмила медленно положила ложку и выпрямилась над плитой. Ее лицо утратило всякое выражение. Еще более удивительной была реакция мужа. Тот будто окаменел.

– Что тут творится? – поинтересовался следователь. Но ему никто не ответил.

Елена Юрьевна прижала к себе девочку. Оля смотрела на взрослых невидящими глазами.

– Это неправда, – каким-то мертвым голосом выговорила Людмила, очнувшись от транса. – Саша, не верь, это неправда.

– Значит, так и есть, – тот медленно поднялся из-за стола. Его массивная фигура разом заполнила крохотную кухню, как будто вытеснив оттуда свет и воздух. – Я всегда это знал. Ну, Люда…

Он говорил очень тихо и спокойно, но это производило куда более угрожающее впечатление, чем если бы он кричал. Жена отшатнулась.

– Не верь, это вранье, – уже совсем тихо выговорила она.

– Как – вранье? – возмутилась Елена Юрьевна. – Разве не ты говорила Наташе, что родила ребенка от Ильи? Разве не говорила, что твой муж обо всем знает? Разве…

– Ну все, – тем же страшным голосом выговорил супруг Людмилы. – Сейчас я буду тебя убивать.

И попытался сдержать обещание, невзирая на присутствие посторонних, но ему помешали. Следователь перехватил нож, который внезапно оказался у того в руке, и выбил на пол. Людмила монотонно визжала, прижавшись к стене. Елена Юрьевна отступала в коридор, заслоняя собой ребенка.

– Не верь им! – плакала женщина. – Они все выдумали!

– Так я и знал! – кричал мужчина, которому в этот момент выкручивали руки. – А ты мне врала, что сын – мой! Ты же с ним жила, стерва! Он же – от него!

Елена Юрьевна не выдержала и выбежала на улицу. Только там она обнаружила, что девочка все еще крепко держит ее руку. Женщина окончательно растерялась. Она не знала, что с нею делать.

– У тебя есть еще родня?

– Нету, – серьезно ответила Оля.

– А где же ты будешь жить?

– У тебя, – и девочка решительно потянула ее за собой. – Я есть хочу.

И ошеломленная воительница покорно пошла за ребенком, который отлично знал дорогу. По пути она обдумывала, как объяснит это явление Жене, но беспокоилась напрасно. И Женя, и ее сын исчезли бесследно. Дверь стояла отворенной настежь, на столе лежали недоеденные бутерброды, и в кухне все еще оглушительно пахло табаком. Этот запах Женя оставляла после себя повсюду.

– Убирайся! – с ненавистью кричала женщина. – Ненавижу тебя, ненавижу!

Дети жались за ее спиной. Старший сын с серьезным видом держал за плечо младшего, который плакал и не понимал, почему обижают папу.

– Явился, осчастливил! – со слезами кричала Женя, раскрывая шкаф и швыряя на пол одежду. – Забирай свое рванье! Я-то думала, опомнился, будем жить, как люди, купим квартиру, устроимся… А ты другую завел? Просто прятался у меня!

– Погоди, – растерянно говорил мужчина, уворачиваясь от тряпок, летевших ему в лицо. – Ты выдумываешь…

– Познакомилась я с твоей мамашей – спасибо! – Женя швырнула очередную партию одежды. – Не нужно мне такой свекрови! Никакой не нужно! Чтобы мне диктовали, как я должна жить, с кем, да пошли вы все!

И, упав ничком на кровать, разрыдалась. Ее старший сын молча собрал с пола вещи, запихал их в объемистую сумку и с непроницаемым лицом протянул Дмитрию:

– Уходите.

– Женя, – умоляюще обратился к нему тот, – я же всегда хорошо к тебе относился!

– Идите отсюда.

– Да, пусть уходит к своей беременной невесте! – прокричала мать, не поднимая головы. – Не понимаю, как я все это вынесла, почему ночевала там, как я могла сына оставить с тобой, подонок! Хотела посмотреть, что вы за люди – посмотрела! Спасибо!

– Женечка, – мягко проговорил Дмитрий. Он все еще не мог поверить, что разрыв окончателен. – Мы с тобой столько ссорились, столько мирились, Зачем ты все усложняешь? Нет у меня никакой невесты.

– Твоя мать говорит, что есть!

– Моя мать, – он с улыбкой присел на край постели. Дети посторонились. – Я ей все наврал, чтобы она сподвиглась купить квартиру. Для нас с тобой.

Женщина подняла опухшее от слез лицо: