Анна Малышева - Коралловый браслет

«Амелькин будет в восторге!» – подумала Маша, сдержанно кивая. Она боялась выдать свою осведомленность, помня совет Риты – ни в коем случае не ворошить прошлое.

– Одно меня смущает в этом деле, и очень сильно, – пробормотал Илья, будто разговаривая сам с собой. – Убийца не забрал браслет. Оставил его в кармане у парня, будто что-то малоценное. Пусть даже не за ним охотились, но это же след? Кто бы на тебя вышел в связи с этим трупом, если бы не браслет?

– Скажи, какова вероятность, что следователь найдет заказчика? – прямо спросила девушка, внутренне содрогаясь, так как перед ней вдруг снова возникло залитое кровью мертвое лицо. Тот человек произвел на нее впечатление большой физической силы и большой жестокости, и сама мысль, что кто-то хладнокровно и нагло его застрелил, в нескольких шагах от оживленной улицы, пугала ее до оцепенения.

– Никакой, – тут же ответил Илья, отчего-то начиная улыбаться. – Но знаешь, с тех пор, как ты связалась со мной, шансы этого заказчика добраться до тебя тоже близки к нулю.

– И чудесно! – перевела дух она.

– Да, с одной стороны, но с другой… Дело встало. Бесконечные рокировки снижают темп игры, если ты понимаешь, о чем я говорю.

– Нельзя бесконечно прятаться за чужой спиной, – прошептала Маша. – А что ты предлагаешь?

– Идем спать. – Он погасил окурок в переполненной пепельнице и еще шире открыл створку окна.

Голоса, звучавшие далеко внизу, во дворе, давно стихли, и слышалась только одна гитара. Запозднившийся одинокий музыкант продолжал с маниакальным упорством повторять одно и то же – начало знаменитой мелодии «Deep Purple», снова и снова, будто лунатик, пробующий открыть запертую дверь. В этих звуках было что-то невыносимо грустное и отчаянное, и Маше стало так холодно и жутко, словно это она сама стояла среди ночи в темном дворе, водя окоченевшими пальцами по струнам.

Маша первая скользнула в холодную постель и съежилась под одеялом, давя зубами нахлынувшую дрожь. Илья зажег ночник, погасил верхний свет и, присев на край постели, принялся перебирать компакт-диски, кучей лежавшие на столике в изголовье.

– У меня есть одна идея… – будто нехотя признался он, покосившись на девушку, молча следившую за ним. – Не знаю, правда, как ты отнесешься. Мог бы и не предупреждать, но, боюсь, ты мне этого не простишь.

– Да что такое? – встревожилась она, приподнимаясь на локте.

– Один старый прием… Довольно рискованный. – Илья нашел наконец какой-то диск и вставил его в музыкальный центр, мгновенно оживший и приветственно замигавший огнями дисплея. – Не могу засыпать без музыки.

Услышав начало той самой песни, которой мучил ее неизвестный музыкант, девушка невольно улыбнулась, хотя на душе у нее становилось все тревожней. Илья убавил звук, так что гитара сделалась чуть слышна, и подмигнул:

– Клин клином, а то у меня в голове все равно крутится эта песня. В общем, Маш, чтобы развязать ситуацию, я решил ловить на живца.

– Боже мой! – Девушка тут же перестала улыбаться. – Живец – это я?!

– Ты и твой брелок, конечно – Илья забрался в постель и, закинув руки за голову, уставился в потолок. Вид у него стал неожиданно мечтательный, будто он думал о чем-то очень заманчивом. – Браслет-то у Амелькина.

– Значит, хочешь меня подставить? – Девушка села, ошеломленно разглядывая в полумраке лицо Ильи. Он улыбался, и это потрясло ее больше всего. – Чтобы убийца на меня вышел сам? Но меня ведь тоже могут убить!

– А я на что? Я не дам! Ложись! – Он положил было ладонь ей на голое плечо, но Маша резко стряхнула его руку:

– Не дашь?! Много на себя берешь! У него пистолет, подкараулит на улице, выстрелит в спину, и пока ты будешь крутить головой, я умру, а он сбежит!

– Ой, какая богатая фантазия! – фыркнул уязвленный мужчина. – Запомни, он не хотел тебя убивать! Ему нужно было только твое имущество!

– Ну, предположим, – все еще сердито согласилась девушка. – И все равно, ты не можешь влезть ему в голову и узнать его мысли. Не хотел убивать, а теперь вдруг передумал. И ты так просто мной пожертвуешь?

– Я не собираюсь жертвовать девушкой, на которой хочу жениться.

Он сказал это так раздраженно, что Маша в первый миг не уяснила смысла его слов. Когда же она поняла, что именно прозвучало, у нее даже не хватило сил обрадоваться. Она чувствовала себя совершенно сбитой с толку. Роль слепого послушания, которую явно отводил ей в этом деле Илья, никак ее не устраивала.

– Я все обдумал, – так же отрывисто, почти зло продолжал мужчина. В его голосе не было и тени нежности, так что девушке начало казаться, что слова о женитьбе ей попросту послышались. – Ты не будешь подвергаться опасности. Прежде всего, мы все разыграем на своей территории, здесь, у меня.

– А как ты пригласишь сюда…

– Сам придет! – перебил ее Илья. Он не смотрел на девушку и выглядел обиженным. – Завтра будешь звонить всем знакомым и родственникам, говорить как бы между прочим, где теперь живешь. Тем, кто заинтересуется точным адресом, объясняй, но в гости не зови. Один из них должен приехать сюда сам. Тот, кому это всего нужнее.

– А тут я! – пожала плечами Маша, которую этот план больше расстроил, чем впечатлил. – В чем заключается моя безопасность? Или не впускать его в квартиру?

– Ну зачем же? Впустишь, предложишь чай, кофе. Брелок будет лежать на видном месте, в прихожей, возле зеркала. Я туда поставлю лампу, чтобы все было освещено. Ты на этом брелоке внимание не акцентируй, просто положи что-то рядом, когда будешь гостя встречать. Ну, хоть пустой стакан поставь, со стуком, чтобы тот посмотрел.

– Зачем все это? – Маша, помимо воли, начала увлекаться этим планом, тем более что Илья говорил с большой уверенностью. – Он должен увидеть брелок, а дальше?

– Он попытается его украсть, пока ты будешь варить кофе, – убежденно проговорил мужчина. – И уйдет внезапно, сошлется на важное дело. Все, твоя миссия выполнена.

– А твоя?! Где ты будешь?

– Тут же, в квартире, в одной из комнат. На тот случай, если он все же проявит агрессию, во что я не верю. Но это смотря, кто тут появится.

– Предположим, он украл брелок, я дала ему уйти… Ты за ним побежишь? Арестовывать будешь? За воровство?

– Арестовывать я уже шесть лет не имею права. – Маше показалось, что в его голосе прозвучала настоящая горечь, будто он говорил о невосполнимой утрате. – Да мне и не нужно хватать его с брелоком, он же отбрешется, мол, случайно прихватил… Я хочу, чтобы он вывел меня на чемодан. Дальше не твоя забота – во дворе меня один человечек прикроет, из нашей же фирмы, мы не одно дело вместе провернули. Он ему сядет на хвост, дальше я перехвачу… Деньги ваши – будут наши.

Сраженная его авторитетным тоном, девушка сдалась. «В конце концов, ничего не может быть хуже, чем просто сидеть и дрожать от страха. Все правильно, надо действовать самим. Еще повезло, что кто-то обо мне заботится! И… все-таки, мне не послышалось, он говорил о женитьбе!»